Кровь избранных

Шань Фен сел и выглянул в окно. Казалось, он делает все, чтобы не обращать внимания на незваного гостя и тем самым еще больше его раззадорить.

— Ну что, желтая морда, скажешь, не хотел меня надуть? Где ты держишь все бумаги? Я уже миллион раз тебя спрашивал, но ответа так и не услышал.

— И не отвечу, Фолберг. Я сам сейчас бегаю в поисках остальных страниц, которые не так-то просто отыскать. Кроме того, мне приходится за гроши работать на фабрике фейерверков. А там очень опасно. Имей терпение…

Рональд отпихнул назад стул и опрокинул на середину кухни маленький столик, который с грохотом обрушился на колени к Шань Фену.

— Какого дьявола я должен выслушивать всякую чушь?! Ты всем мне обязан, понял? Я могу в три дня пинками вытурить тебя обратно в Китай, если захочу. В общем, договорились: сейчас отдашь все документы. Иначе…

Фолберг вплотную подошел к китайцу и схватил за воротник темно-синей рубашки, дыша прямо в лицо:

— Ты плохо кончишь, обещаю тебе…

Иммигрант остался по-прежнему невозмутимым. На лице его не отражалось никаких признаков злобы или обиды.

— Сейчас я могу отдать тебе только двадцать страниц дневников. Они еще не приведены в порядок, но если ты настаиваешь… тогда раскладывай сам. Там подробно говорится о втором элементе, необходимом, чтобы воссоздать вещество. Потом поищу остальные, они должны находиться здесь, в Чайнатауне.

Пораженный Фолберг оторопело моргал ресницами. Он не мог понять, как себя вести с этим человеком. Чиновнику хотелось проучить его как следует, но Рональд боялся переборщить. Как-никак во всем мире только иммигрант мог поставлять документы. Если Фолберг убьет китайца или слишком грубо потребует у того записи, то, скорее всего, не получит больше ничего. Он ослабил хватку и грубо швырнул Шань Фена на стул.

— Отдавай страницы. Встретимся через неделю. До конца месяца мне нужны остальные двадцать.

По лицу иммигранта пробежала усмешка.

13

«Греческий кедр», Техас,

1957

Почти два года Дуайт и Лорелл проводили большую часть свободного времени на окраине городка под названием «Греческий кедр» в пустынном графстве Бастроп в Техасе.

Много лет назад, когда консультанты согласились помочь Фолбергу в анализе загадочных документов, приходивших из Германии, они и думать не могли о таком эпилоге. Учитывая даже неполноту информации, можно было представить себе значение проведенной работы. Возникало ощущение близости большого знания — и вместе с этим запах солидного заработка. Подключать к работе федеральные власти не планировалось.

Первые результаты ошеломили ученых. Ничего определенного пока не удавалось достигнуть, но урывочное описание смертельно опасного вещества казалось правдоподобным и поддавалось проверке. Чтобы найти бактерию Аль-Харифа, понадобятся два натуральных компонента. На первый взгляд ничего невозможного.

Сорокатрехлетний Марк Дуайт изучал химию в Калифорнии и благодаря связям отца, крутившегося в правительственных кругах, внедрился в федеральный аппарат. С 1949 года он работал в АБВС, в экспериментальном отделе. В 1950 году началась война в Корее, и армейское руководство заинтересовалось разработками бактериологического оружия. Тогда ученым агентства приказали придумать новые составы, благодаря чему через руки химика проходило множество разнообразных веществ. Кроме того, в распоряжении научного отдела, а следовательно, и Дуайта находились самые передовые технологии: калькуляторы, вычислительные машины для анализа информации, современная аппаратура для экспериментов. Все это как нельзя лучше подходило и для работы с «дыханием Сета».

И Марк вместе со Стивом Лореллом, молодым физиком, который уже несколько лет работал с ним в паре, начал использовать лаборатории и весь богатый инструментарий агентства для исследований Аль-Харифа. Трудились в свободное и в рабочее время в тех помещениях, ключами от которых владел только Дуайт. Впоследствии оба наловчились брать аппаратуру «напрокат» и перевозить ее в «Греческий кедр». Деньги Фолберг раздобыл из фондов ЦРУ.

Благодаря такой технической оснащенности изыскания пошли намного быстрее. Гигантскими шагами продвигался вероятностный подсчет возможных комбинаций компонентов вещества. Дуайт заинтересовался материалами архива ЦРУ о штурме секретной базы в лесах Мато-Гроссо, в Бразилии. Тогда, в 1948 году, десантники разрушили лабораторию Дитриха Хофштадтера — по стечению обстоятельств сына автора записок. На базе тоже занимались Аль-Харифом или чем-либо подобным. Наиболее темным моментом операции в Мато-Гроссо было то, что ни одна из организаций УСС не отдавала приказа о штурме. Некто неизвестный воспользовался людьми и средствами управления, чтобы захватить «дыхание Сета» в некомплектном составе и перепрятать его в более надежное место.

Для Фолберга, функционера ЦРУ, не представляло сложности, следуя указаниям Дуайта, проникнуть в любой архив и завладеть секретными документами. Информация о штурме оказалась весьма полезной, ибо пересекалась с содержанием записок Хофштадтера-старшего. Несколько лет назад в Мато-Гроссо добились значительных результатов, благодаря бывшему нацисту, сыну профессора, и загадочному японскому химику, некоему Хиро Отару. Отряд Управления стратегических служб сравнял с землей все строения в лесу. Немца нашли мертвым, ученый бесследно исчез.

С тех пор ни одному из американских федеральных чиновников не удалось в полном объеме расшифровать данные и описать образцы, изъятые в Бразилии. Им не хватало специфического опыта в изучении материалов, и у них за плечами не лежал путь долгих экспериментов. Никто точно не знал, о чем идет речь, откуда что взялось и какими потенциальными возможностями обладает. Всю документацию сдали в архив Агентства безопасности вооруженных сил, в ожидании новостей в исследовании, которое переживало фазу застоя.

Лорелл и Дуайт пришлись как нельзя кстати.

Шли годы, и попытки синтезировать Аль-Хариф все больше приближались к успеху. Фолберг из «имевшихся в распоряжении» бродяг, бездомных и другого отчаявшегося люда навербовал добровольцев для экспериментов. Никого подопытные не интересовали, и никто не стал бы их разыскивать.

В загадке «дыхания Сета» по-прежнему имелись темные пятна. Да, были два основных компонента, но существовало и еще нечто такое, чего исследователи определить не могли. Вероятно, на процесс влияла температура или еще какие-то условия. Нигде и ничего об этом не упоминалось, но эксперименты разнились результатами в зависимости от среды и момента завершения. Дуайт и Лорелл обменивались многочисленными гипотезами, но к единому выводу так и не пришли.

Однако ранней осенью 1957 года совершенно случайно удалось правильно синтезировать небольшое количество Аль-Харифа. Опыты, проведенные на двух безымянных добровольцах, любезно предоставленных АБВС, дали поразительные результаты. Испытуемые потеряли индивидуальность, воля была подавлена, и они полностью подчинялись чужому приказу. Как раз об этом и мечтали власти: о контроле над человеческим разумом.

Ампулу с полученным веществом сразу же поместили в громоздкий переносной холодильник, который противно гудел и нагревал все вокруг себя.

Дуайт и Лорелл отдали контейнер функционеру ЦРУ и ожидали плату за проделанную работу. Фолберг уже нашел надежного покупателя. Теперь ему оставалось убрать Шань Фена: выманить его под каким-нибудь предлогом в Техас и отправить в мир иной.

14

Токио, Асакуза,

октябрь 1957

Ярко-оранжевый карп, вытатуированный на спине Шинокавы, посверкивал под каплями пота. Ароматические камни, на которые лилась горячая вода, источали приятный запах. Отару-сан отдыхал, накрыв лицо полотенцем.

Вдруг раздались торопливые шаги, и седзи ^[153] открылась. Поднявшись на ноги, голый Шинокава обернулся к человеку, скрючившемуся на коленях в поклоне у входа в сауну.