Крестное знамение

— Я сейчас не в настроении обсуждать подобные проблемы, Анри. Мне нужна информация о факсе.

— Он поступил с полицейского участка в Бостоне примерно за десять минут до того, как я позвонил тебе на сотовый. В факсе говорилось, что на стадионе в Бостоне обнаружена еще одна жертва и требуется кто-то из наших сотрудников, чтобы проверить возможную связь с предыдущими преступлениями.

— У тебя осталось название, номер или место расположения участка?

— Абсолютно все было на факсе, Ник. Он был на обычной почтовой бумаге.

Дайал тихо застонал. У них имелась лучшая из возможных нитей, и кто-то из сотрудников их же учреждения потерял ее.

— Ник, — сказал Тулон, — Ганс в данный момент проверяет аппарат. Он сохраняет в памяти пятьдесят последних документов, поэтому есть шанс, что мы сможем распечатать еще одну копию. Кроме того, я возьму распечатку телефонных звонков на наш номер, чтобы узнать, откуда поступил факс. Возможно, тебе удастся еще до своего отъезда обнаружить тот подозрительный полицейский участок, с которого нам прислали эту информацию.

Дайал сделал глубокий вдох. Возможно, в конце концов, это и не столь уж большая катастрофа, как он предположил вначале.

— Пожалуйста, проинформируй меня как можно скорее. Если мы обнаружим, откуда поступил факс, то, возможно, наконец получим решающую нить в расследовании.

Фрэнки Чионе понравилось общаться с Пейном и Джонсом. Он не знал, что в них вызывало его симпатию: хладнокровие, добродушная насмешливость или то, что они такие высокие. Фрэнки знал, что они какие-то особые. Они не только постоянно подчеркивали его значительность — что его друзья и коллеги делали крайне редко, — у него возникло ощущение, что он нравился американцам сам по себе, а не потому, что мог сделать что-то полезное.

После того как Пейн с Джонсом уехали из Милана, Фрэнки стал обдумывать, как продолжить сотрудничество с ними. В конце концов он пришел к выводу, что они оставили у него нечто такое, на что он мог опереться, включая фотографии места гибели вертолета и сведения из агентства по прокату автомобилей. Конечно, Фрэнки не знал, куда это может его завести, но сама мысль о том, что он сумеет им как-то помочь, вдохновляла.

«Франческо Чионе, частный детектив из Италии. Никакая загадка не кажется мне слишком большой, несмотря на то что я совсем маленький».

Смеясь про себя, Фрэнки понял, что удобнее всего начать с фотографий Орвието, так как Пейн с Джонсом ушли из его офиса, не успев их все увеличить и рассмотреть.

Прежде всего он решил взглянуть на ту фотографию, которую отсканировал Джонс. Фрэнки не торопясь изучил каждый сантиметр снимка, увеличив его и просмотрев под разным углом, прежде чем решил, что настало время перейти к другому. Удалив файл с компьютера, он пролистал остальные фотографии и остановился на двух последних.

На первый взгляд какой-то определенной причины такого выбора не было. Просто Фрэнки решил, что если Дональд Барнс был таким тучным, каким его описали Пейн с Джонсом, то у него должна была быть серьезная причина, чтобы пройти половину плато и сделать дополнительные фотографии разбившегося вертолета. А так как ничего особенного он не заметил, то решил увеличить фотографию.

Двигая мышкой, Фрэнки мог перемешать изображение в любом направлении, что позволило ему во всех подробностях рассмотреть отдельные участки места падения вертолета, которые Пейн с Джонсом так и не увидели.

На первом фрагменте фотографии он не отыскал ничего, кроме тени от дыма и солнечных лучей. На втором разглядел камень, частично покрытый зеленым мхом, а на третьем — обломок лопасти несущего винта, который Бойду удалось разбить с помощью ящика с инструментами. А вот четвертый фрагмент оказался самым сложным для идентификации. Настолько сложным, что его пришлось увеличить впятеро, затем с помощью специальной функции сделать пиксели изображения ярче, и только тогда Фрэнки начал кое-что понимать. После всех названных операций у него практически не осталось сомнений относительно того, что изображено на фотографии, так как увиденное было поистине чудовищно.

Под камнями и мусором у самого основания скалы было распростерто раздавленное тело итальянского солдата. Голова его была раздроблена первым ударом лавины, остальное довершило падение с высоты в четыреста футов. Конечности вывернуты, внутренности вывалились наружу. И вся земля под ним в крови.

— Mamma mia! — пробормотал Фрэнки. — Вот почему убили того толстяка! Совсем не потому, что он беседовал с моими друзьями. Он погиб, потому что сфотографировал этот труп!

И он, несомненно, был прав. Хотя увиденное Фрэнки было ничтожно по сравнению с тем, что ему предстояло вскоре обнаружить. Со сведениями, которые помогут Пейну с Джонсом объяснить все.

Глава 51

Тишина, воцарившаяся в комнате, напомнила Пейну время, проведенное в «Маньяках». Все уставились на него, ожидая самой важной, решающей информации. Первой не выдержала Мария:

— Ну скажите же нам, что вы имеете в виду? Мы умираем от любопытства!

Пейн усмехнулся:

— Вот вы сами употребили это слово — «умирать», — а оно имеет непосредственное отношение к моей гипотезе.

И тут все поняли, что он имеет в виду распятие. То самое главное распятие. Событие, с помощью которого Тиберий надеялся соблазнить народ. Только оно могло иметь то особое значение, о котором говорилось в свитке. В особенности если вспомнить росписи и барельефы катакомб.

По мнению Пейна, барельефы на арке вовсе не высмеивали смерть Христа. Напротив, они запечатлели особый, чрезвычайно важный момент в римской истории. Но сделать распятие Христа важным для римлян могло только одно — то, что оно, это распятие, не было настоящим. Оно должно было стать хитрой уловкой, особым маневром Тиберия, предназначенным для того, чтобы помочь властям империи подчинить себе новую религию и направить поток пожертвований в имперские кладовые.

Бойд задумался над предположением Пейна.

— Почему вы так уверены, что Тиберий инсценировал распятие?

— Почему? Потому что если Иисус не был мессией, как можно объяснить Его воскресение? Либо Тиберий инсценировал распятие, чтобы все выглядело так, словно он воскрес из мертвых, либо оно было истинным и тогда Иисус на самом деле мессия. У нас есть только два варианта.

По мнению Пейна, как человека реалистически мыслящего и атеиста, без помощи Рима простой смертный не мог обмануть смерть и с триумфом вернуться из ее царства в человеческое общество. По крайней мере после всех тех мук, на которые обрекли его римляне, такое возвращение было немыслимо. Или упомянутые муки тоже были только инсценировкой? Если Иисус не был еврейским мессией и спасителем, то спасти его жизнь могло лишь милосердие империи. А как известно, Римская империя всегда отличалась большим дефицитом милосердия.

— Мне не хотелось бы исполнять роль адвоката дьявола, но тем не менее… — начала Мария. — Разве возможно было инсценировать распятие в Иерусалиме первого века? Они ведь не располагали тогда всей той машинерией, которая имеется у современных фокусников. Кроме того, им пришлось бы, по-видимому, столкнуться с определенным сопротивлением.

— Имейте в виду, что вы беседуете со специалистом в данной области, — заметил Джонс, указывая на Пейна. — Сколько я его знаю, Джон всегда интересовался фокусами.

Джонс был прав. Пейна увлекали фокусы с тех самых пор, когда он еще под стол пешком ходил и когда его дед часто демонстрировал свой любимый трюк, неожиданно извлекая из уха монетку в двадцать пять центов. Его интересовали сами фокусы. Фокусники. История их ремесла. И он сделался настоящим знатоком в этой области.

Приняв позу заправского лектора, Пейн произнес:

— Первый документированный случай демонстрации фокусов имел место в Древнем Египте за три тысячи лет до возникновения Римской империи. И фокусы древних были очень разные по своему характеру, от очень простых и примитивных — типа чашки с шариком, как и в наши дни, — до довольно сложных. Около две тысячи семисотого года до нашей эры египетский фокусник по имени Деди прославился тем, что вначале обезглавил двух птиц и быка, а затем возвратил их головы на место.