Губительная ложь

По мере того как она продвигалась вперед вдоль полосы деревьев, ограничивающих парк, улица становилась все темнее. Озеро Джамайка было скрыто от глаз пеленой снегопада. На трассе не было никакого движения, но где-то далеко впереди она заметила две неясные светящиеся точки. Вскоре стало понятно, что это задние габаритные огни машины. Возможно, это просто обман зрения. Метель играет с ней в странные игры. Ей показалось, что огни приближались с большой скоростью. Похоже, машина ехала задним ходом. На извилистой Джамайка-вей такие маневры опасны при любой погоде, а сейчас это казалось настоящим безумием. Пейтон постепенно снизила скорость своей машины. Она боялась, что, резко затормозив, может потерять управление. Густой мокрый снег залепил почти все ветровое стекло. Ветер поднимал снежные вихри. Пейтон отрегулировала скорость стеклоочистителей. Посмотрев вперед, она увидела, что машина исчезла. Это было странно — машина не могла свернуть на боковую улицу. Она включила фары на полную мощность и увидела ее метрах в ста впереди. У Пейтон внутри все похолодело от ужаса: фары машины были выключены и ехала она еще быстрее.

Пейтон помигала фарами, опасаясь, что водитель просто пьян. Никакого ответа не последовало. Машина приближалась. Проехав половину разделявшего их расстояния, Пейтон снова помигала фарами. Ответная вспышка света почти ослепила ее. Она отвернулась, но было практически невозможно укрыться от этого света. Свет бил прямо в лицо. Прямо в лицо.

Он движется по моей полосе!

Она включила сирену. Встречная машина неслась с бешеной скоростью, очевидно намереваясь столкнуться с ней лоб в лоб. В панике Пейтон нажала на газ и свернула вправо. Ее машина сразу же начала крутиться на ледяной дороге, совершенно выйдя из-под контроля. Вторая машина промчалась сзади нее, не изменив курса. Видимо, водитель пытался проехать по следам ее шин на снегу. Машина Пейтон ударилась в ограждение и рикошетом отскочила назад. Перед ее лицом резко надулась подушка безопасности, потом осела на ее колени. Машину продолжало нести на противоположную сторону улицы. Казалось, она движется по вихревой спирали — машину крутило, разворачивало. Свет передних фар слепил глаза, разрезая темноту ночи и освещая заснеженную дорогу. Передняя часть машины врезалась в бетонное ограждение, и сила инерции подняла машину над этим ограждением. Потом она наклонилась и перевернулась, снова перевернулась и, восстановив равновесие, покатилась вниз по дорожной насыпи.

Пейтон не могла пошевелить руками. Ее тело дергалось, голова билась о подголовник сиденья. Все стекла в машине разлетелись вдребезги. Разбились боковые окна, разбилось ветровое стекло. Ее окатил целый фонтан острых стеклянных брызг. Она ощутила неприятное покалывание на лице. Лицо стало влажным и теплым. Пейтон ничего не видела и ничего не слышала, даже своих собственных криков. После сильного удара машина прекратила скользить и катиться вниз. Разбитая машина приземлилась в снежный сугроб. Это смягчило удар. Пейтон не понимала, лежит ли машина на правом боку или, наоборот, на левом. Она не была уверена, находится ли в сознании. Ей казалось, будто она плывет, продолжает медленно двигаться. Она ощутила холод: он поднимался от ступней и дошел до колен. Потом Пейтон снова почувствовала влагу. Но это была уже не та горячая влага, которая окутала все лицо, — это был холод, ледяной холод. Машина упала в снежный сугроб. Ей казалось, что она плывет. Вокруг была вода.

Это озеро!

Пейтон плеснула воду на лицо, чтобы смыть кровь. Это сразу привело ее в сознание. Ледяная вода заполнила машину. Она сидела уже по колено в воде. Вода продолжала заполнять машину через двери и пол и имела явный красноватый оттенок. Она поняла, что это ее собственная кровь. В панике Пейтон начала дергать дверь, пытаясь открыть ее. Дверь не поддавалась. Она сообразила, что пристегнута ремнем безопасности, но не могла пошевелиться — нога была придавлена каким-то обломком, находившимся под рулем. Пейтон с силой дернула ногу, потом еще раз. Освещение приборной панели помигало и в конце концов погасло. Кровь не переставая заливала глаза, мешая видеть. Фары уже не горели, было темно, но она все равно ничего не смогла бы разглядеть. Вода продолжала прибывать. Машина медленно тонула. Хотя все тело Пейтон постепенно немело от холода, она отчаянно пыталась выдернуть зажатую ступню. Уровень воды все увеличивался, вода уже доходила до бедер. Потом до пояса. Пейтон звала на помощь: «Помогите! Кто-нибудь. Пожалуйста!» Но голос ее звучал так тихо, что это скорее походило на шепот. Она почти обессилила. Ее била сильная дрожь. Понимая, что вот-вот потеряет сознание, она снова попыталась позвать на помощь, но вместо звуков из ее горла вырывались только хрипы. Пейтон чувствовала, что начинает засыпать, но потом снова пришла в себя, когда холодная влага стала подбираться к груди. Ее живот, ее слегка выступающий животик, уже ощущал ледяной холод. На глаза навернулись слезы, и еле слышным шепотом она произнесла последнюю просьбу о помощи.

— Помогите, — прошептала она, тяжело наваливаясь на руль.

Пейтон вздрогнула, услышав звук тяжелых шагов. С большим трудом ей удалось приподнять голову. Краем глаза она увидела, что рядом кто-то стоит. Человек стоял по пояс в ледяной воде и с силой дергал покореженную дверь машины, пытаясь открыть. Пейтон хотела что-то сказать ему. Она чувствовала, как открывается ее рот, но это были скорее бесконтрольные движения. Казалось, что тело отказывалось ей повиноваться. Она напряглась, чтобы рассмотреть происходящее, но по-прежнему ничего не различила: кровь все еще заливала глаза, уже начиная замерзать на лице. Дверь машины удалось слегка приоткрыть, но дальше она уже не двигалась. Окна не было. Стекло разбилось при падении машины. Пейтон вдруг почувствовала, что ее крепко схватили за плечи, тело ее приподнялось над сиденьем, и она вскрикнула от боли. Ступня все еще была чем-то крепко сжата под холодной водой, однако нога разогнулась. Пейтон продолжали тянуть. Ступня ноги не двигалась, но боль уже исчезла. И мужчина тоже исчез.

«Помогите!» — услышала она свой собственный крик, но сомневалась, чтобы кто-то услышал ее.

Мужчина вдруг опять появился. На этот раз он стоял со стороны пассажирского сиденья. Так Пейтон видела его намного лучше — ее правый глаз был меньше залит кровью. Дверь открылась, но вода почему-то не залилась внутрь машины, и она поняла, что машина только наполовину погрузилась в воду. Задняя часть автомобиля крепко зацепилась за обледеневший берег. Вода уже успела подняться выше пояса. Пейтон совершенно не чувствовала ступни. Ей казалось, что она плывет, что машина уже не держит ее.

Резко дернувшись, она смогла передвинуть зажатую ступню. И тут Пейтон оторвалась от сиденья и поплыла в открытую пассажирскую дверь. Она поняла, что мужчина несет ее на руках, но не было сил пошевельнуться. На ее окровавленное лицо падал холодный снег, однако чувство движения исчезло. Она лежала на снегу и в темноте сумела разглядеть, что над ней склонился какой-то мужчина. Пейтон почти ничего не видела. Она напрягла слух, решив, что он собирается что-то сказать, но различила только свист ветра. Мужчина ничего не сказал, во всяком случае, она ничего не услышала. Он просто снял свое пальто и накрыл ее. А потом ушел.

Пейтон приподнялась на локте, чтобы лучше видеть. Она звала его, она просила, чтобы он не уходил, чтобы вернулся. Но мужчина продолжал удаляться и ни разу не оглянулся.

Отклонившись назад, она почти упала на снег и заметила, что снег стал красным в том месте, где лежала ее голова. Вид собственной крови совершенно не встревожил Пейтон. Ее мало волновали собственные раны. Она пристально вглядывалась в ночное небо, смотрела на кружащиеся снежинки и почувствовала страх.

— Джейми, — тихо проговорила она и погрузилась в темноту.

4

Кевин Стоукс проснулся в четыре часа семнадцать минут утра и внимательно осмотрел гостиничный номер. Глаза постепенно привыкли к темноте, и перед ним предстали свидетельства того, что здесь вчера произошло. На ночном столике выстроилась целая коллекция пустых бутылок из-под спиртного. Все эти бутылки были взяты из мини-бара. Его одежда была свалена в кучу у кровати рядом с ее одеждой. Все это лежало именно там, где они второпях раздевали друг друга всего каких-нибудь шесть часов назад. Господи, подумал он, пусть это будет только сон. Но Кевин понимал, что это не так. Слишком много ужасов для одного сновидения.