Водопад

Гостиная была очень маленькая. В квартиру Ребус поднялся по винтовой лестнице со стершимися каменными ступенями. Крохотные окошки. Дом строился в те далекие времена, когда отопление считалось роскошью. Меньше окна – меньше холода.

От кухни гостиную отделяли только ступенька и некое подобие перегородки. Широкий дверной проем был пустым. Вдоль кухонной стены висели на крюках разнокалиберные сковороды и кастрюли – Костелло явно любил готовить. Гостиная была завалена книгами и компакт-дисками; последним Ребус уделил особое внимание. Джон Мартин, Ник Дрейк, Джони Митчелл… Спокойная, но рассудочная музыка. Книги, судя по названиям, имели непосредственное отношение к курсу английской литературы, которую Костелло изучал в университете.

Дэвид Костелло сидел на сложенном в виде кресла футоновом матрасе; Ребус выбрал один из двух деревянных стульев с высокой спинкой. Стулья были похожи на те, что он видел на Козвейсайд: там такие стулья выставляли перед лавчонками, гордо именовавшими себя «антикварными», но торговавшими школьными партами эпохи шестидесятых и зелеными картотечными шкафами, задешево купленными на распродаже старой офисной мебели.

Костелло нервно провел рукой по волосам, но ничего не сказал.

– Ты спросил, не думаю ли я, что это сделал ты, – ответил Ребус на собственный вопрос.

– Сделал – что?

– Убил Филиппу Бальфур. «Вы думаете, что я ее убил?» – вот как ты сказал.

Костелло кивнул.

– Это ведь само собой напрашивалось, правда?…

Особенно после того, как я признался, что мы поссорились. Вот я и подумал, что меня могли заподозрить…

– Вынужден тебя огорчить, Дэвид, – тебя не просто заподозрили. На данный момент ты единственный подозреваемый.

– Вы действительно думаете, что с Флип что-то случилось?

– А тебе как кажется?

Несколько секунд они сидели молча, потом Костелло неожиданно спросил:

– Что вы, собственно, здесь делаете?

– Как я уже говорил, я зашел к тебе по пути домой. Тебе нравится Старый город?

– Да.

– Но он совсем не похож на Нью-Таун. Ты никогда не думал о том, чтобы переехать поближе к Флип?

– На что вы намекаете?

Ребус пожал плечами.

– Ни на что. Просто любопытно, как это вас характеризует. Раз вам нравятся разные части города, значит, вы разные люди…

Костелло сухо рассмеялся.

– Вы, шотландцы, любите все схематизировать.

– Как это?

– Ну, Старый город против Нью-Тауна, католики против протестантов, западное побережье против восточного… Действительность может быть несколько сложнее.

– Я имел в виду, что противоположности притягиваются, Дэвид.

Последовала еще одна продолжительная пауза, во время которой Ребус внимательно разглядывал комнату.

– Они все у тебя перевернули?

– Кто?

– Эксперты. Те, кто проводил обыск.

– Могло быть и хуже.

Ребус отпил еще кофе и немного подержал во рту, делая вид, будто наслаждается вкусом.

– Впрочем, ты бы не стал прятать тело здесь, не так ли? Подобные глупости совершают только извращенцы.

Костелло удивленно вскинул на Ребуса глаза.

– Извини, я… все это чисто теоретически, я не хочу сказать ничего такого. Впрочем, эксперты-криминалисты не ищут трупы. Они имеют дело с такими вещами, каких ни ты, ни я даже не заметим. Капелька крови, ниточка, волосок… – Ребус задумчиво качнул головой. – Судьи обожают подобного рода улики. Обычная полицейская работа, какой она была раньше, больше никому не нужна. – Он отставил в сторону чашку из блестящего черного фарфора и достал пачку сигарет. – Ты не против?…

Казалось, Костелло слегка заколебался.

– Нет, конечно нет… Пожалуй, я тоже покурю, если угостите…

– Пожалуйста. – Ребус достал сигарету, прикурил, а пачку и зажигалку бросил Костелло. – Можешь забить косяк, – добавил он. – Если, конечно, ты этим увлекаешься…

– Не увлекаюсь.

– Должно быть, студенты нынче стали другими.

Костелло затянулся и выдохнул дым, разглядывая сигарету с некоторым удивлением, словно это было нечто чужеродное.

– Должно быть, – согласился он.

Ребус сдержанно улыбнулся. Двое взрослых мужчин курят и беседуют на серьезные темы. Малыши давно лежат в кроватках, и все такое… Внешний мир спит, никто не подслушивает – наступает время откровенного разговора.

Поднявшись, он подошел к книжным полкам.

– Как ты познакомился с Флип? – спросил он и, взяв с полки первую попавшуюся книгу, принялся рассеянно перелистывать.

– Мы встретились на одной вечеринке и сразу законтачили. На следующий день, после завтрака, мы поехали гулять на Уорристонское кладбище. Именно тогда я впервые почувствовал, что люблю ее… То есть я понял, что все серьезнее, чем просто трахнулись-разбежались…

– Ты интересуешься кино? – Ребус заметил, что одна полка полностью заставлена книгами о кинематографе.

Костелло посмотрел в его сторону.

– Мне хотелось бы когда-нибудь написать сценарий.

– Здорово. – Ребус взял другую книгу. Это оказалась подборка стихотворений об Альфреде Хичкоке.

– Значит, ты не пошел к своим в гостиницу? – спросил он после небольшой паузы.

– Нет.

– Но ты с ними виделся?

– Виделся. – Костелло затянулся так глубоко, словно дышал не дымом, а чистейшим горным воздухом. Только сейчас он заметил, что ему некуда стряхнуть пепел, и огляделся по сторонам. На глаза ему попалась пара подсвечников; один он взял себе, второй придвинул Ребусу. Отвернувшись от полок с книгами, Ребус шагнул вперед и задел ногой какой-то валявшийся на полу предмет. Это оказался оловянный солдатик, маленький, не больше дюйма длиной. Ребус поднял игрушку. Мушкет у солдатика был сломан, голова свернута набок. Вряд ли это произошло оттого, что он зацепил игрушку ногой.

Прежде чем снова сесть на стул, Ребус поставил фигурку на полку.

– Значит, твои родители отказались от второго номера? – спросил он.

– Они давно спят в разных комнатах, инспектор. – Костелло, сосредоточенно стряхивавший пепел в чашечку подсвечника, поднял голову. – Это ведь не преступление, не так ли?

– Вряд ли я могу об этом судить, Дэвид. Моя жена ушла от меня уже не помню сколько лет назад.

– Я думаю – вы помните.

– Ребус снова улыбнулся.

– Виноват, ваша честь.

Костелло откинулся на спинку своего импровизированного кресла и подавил зевок.

– Мне, пожалуй, пора, – сказал Ребус.

– По крайней мере допейте кофе, инспектор.

Ребус давно допил кофе, но все равно кивнул. Он и не собирался никуда уходить – по крайней мере до тех пор, пока его не вытолкают в шею.

– Может, она еще вернется, – сказал он. – Люди иногда совершают довольно странные поступки. Нашла блажь сбежать от цивилизации!

– Флип не из тех, кто бегает от цивилизации.

– Но могла же она внезапно куда-то поехать.

Костелло покачал головой.

– Флип знала, что ребята ждут ее в баре. Вряд ли она могла об этом забыть.

– А что, если она кем-то увлеклась? Внезапный порыв, неконтролируемый импульс… Как в той рекламе, помнишь?…

– Кем-то увлеклась? Флип?!

– Ведь это возможно, правда?

Костелло помрачнел.

– Н-не знаю. Честно говоря, я тоже об этом думал… О том, что она могла кого-то встретить.

– Но ты решил, что это маловероятно?

– Да.

– Почему?

– Потому что Флип обязательно бы об этом сказала. Она… такая. Не важно, о чем идет речь: о новом платье за тысячу фунтов или о полете на «Конкорде», который устроили ей родители. Флип просто не могла держать такие вещи при себе.

– Она любила внимание?

– А кто его не любит?… – Он усмехнулся. – Мы все время от времени этим грешим.

– Но могла она сделать что-то специально, чтобы заставить всех ее искать?

– Имитировать собственное исчезновение? – Костелло покачал головой, потом подавил еще один зевок. – Пожалуй, мне все-таки следует немного поспать.

– На сколько назначена пресс-конференция?

– Точно не помню, по-моему, сразу после обеда. Им надо успеть попасть в главные выпуски новостей.