Исчезнуть не простившись

Нашим машинам уже по десять лет. Отдыхаем мы тоже скромно. Обычно едем в домик моего дяди у Монтпелье на неделю каждое лето, а три года назад, когда Грейс было пять лет, мы прокатились в Диснейленд, остановившись в дешевой гостинице в Орландо, где отчетливо слышали в два часа ночи, как какой-то тип в соседнем номере просил свою девушку быть осторожной и не слишком усердствовать зубами.

Но думаю, мы живем хорошо, и более или менее счастливы. Почти каждый день.

Ночи иногда бывают тяжелыми.

— С учительницей Грейс, — придумал я на ходу в ответ на вопрос Синтии.

— Зачем тебе говорить с учительницей Грейс? — удивилась Синтия.

— Я всего лишь сказал, что в одну из встреч учителей и родителей пойду и с ней поговорю, то есть с миссис Эндерс. В прошлый раз ходила ты, поскольку у меня было такое же мероприятие в школе — почему-то всегда совпадает.

— Она очень милая, — сказала Синтия. — Мне кажется, намного приятнее, чем прошлогодняя учительница, как там ее звали? Миссис Фелпс. Она мне казалась немного злой.

— Я ее ненавидела, — поддержала Грейс. — Она заставляла нас стоять на одной ноге часами, если мы вели себя плохо.

— Мне пора, — сообщил я, отпивая еще глоток холодного кофе. — Син, думаю, пришло время купить новую кофеварку.

— Я посмотрю, — пообещала Синтия.

Я встал из-за стола, не глядя на расстроенную Грейс. Я знал, чего она от меня хочет. «Поговори с ней. Пожалуйста, поговори с ней».

— Терри, ты не видел запасной ключ? — спросила Синтия.

— Что? — удивился я.

Она показала на пустой крючок на стене у кухонной двери, выходящей в наш маленький задний двор.

— Где запасной ключ?

Мы пользовались этим ключом, если шли на прогулку и не хотели брать с собой кольцо с ключами от дома и мастерской и кнопками дистанционного управления.

— Не знаю. Грейс, ты не брала ключ?

У дочери не было собственного ключа от дома. Он был ей практически не нужен, ведь Синтия всегда водила ее в школу и обратно. Грейс отрицательно покачала головой и посмотрела на меня.

Я пожал плечами.

— Может, я виноват. Оставил его рядом с кроватью. — Проходя мимо Синтии, я вдохнул запах ее волос. — Проводи меня, ладно?

Она пошла за мной к входной двери и спросила:

— Что-то не так? Грейс в порядке? Она сегодня утром что-то слишком тихая.

Я ухмыльнулся и покачал головой.

— Да все то же, Син. Ей ведь восемь лет.

Она немного отступила и нахмурилась:

— Она тебе жаловалась на меня?

— Ей нужно чувствовать себя более независимой.

— Так вот в чем дело. Она хотела, чтобы ты поговорил со мной, не с учительницей.

Я устало улыбнулся.

— Другие дети над ней смеются.

— Переживет.

Мы уже не раз говорили на эту тему, так что добавить мне было нечего.

Поэтому тишину нарушила Синтия:

— Ты же знаешь, кругом плохие люди. Их полно в этом мире.

— Я знаю. Син, знаю. — Я старался не раздражаться, не показывать, как мне надоел этот разговор. — Но сколько еще ты будешь ее провожать? До двенадцати? Пятнадцати? И в среднюю школу?

— Я разберусь с этим, когда придет время. — Она помолчала. — Я опять видела эту машину.

Машину. Опять какая-то машина.

Синтия по моему лицу поняла, что я не верю в серьезность ее опасений.

— Ты считаешь, что я рехнулась.

— Я так не считаю.

— Я видела ее дважды. Коричневая машина.

— Какой марки?

— Не знаю. С тонированными стеклами. Проезжая мимо нас с Грейс, водитель немного сбавил скорость.

— Остановился? Что-нибудь тебе сказал?

— Нет.

— Ты запомнила номер?

— Нет. В первый раз не обратила на нее внимания. А во второй слишком испугалась.

— Син, скорее всего это кто-то живущий в нашем районе. Людям приходится сбрасывать скорость. Там же впереди школьная зона. Помнишь тот день, когда копы устроили ловушку для любителей слишком быстрой езды? Старались заставить водителей днем снижать скорость в этом месте.

Синтия отвернулась и сложила руки на груди.

— Ты же не бываешь там каждый день, как я. Ты не знаешь.

— Зато я знаю, что ты оказываешь Грейс плохую услугу, не давая ей научиться самой о себе позаботиться.

— По-твоему, если какой-нибудь тип затащит ее в машину, она сумеет от него защититься?

— Как вышло, что от коричневой машины мы перешли к типу, который пытается затащить ее в машину?

— Ты никогда не относился к таким вещам так же серьезно, как я. — Она немного помолчала. — И думаю, для тебя это вполне естественно.

Я надул щеки, с шумом выдохнул воздух и сказал:

— Ладно, сейчас мы этот вопрос не решим. Мне пора двигать.

— Конечно, — согласилась Синтия, все еще не глядя на меня. — Думаю, я все же им позвоню.

Я поколебался.

— Кому позвонишь?

— На телевидение.

— Син, сколько прошло с того дня, как показали это шоу? Три недели? Если бы кому-то было что сказать, он бы это уже сделал. И с тобой бы обязательно связались. Им же захочется сделать продолжение.

— Я все равно позвоню. Я уже несколько дней их не тревожила, так что, возможно, они не слишком разозлятся на этот раз. Может, им кто-то звонил, но они решили, что это не важно, мол, это какой-нибудь придурок, но ведь могли и ошибиться. Хорошо еще какой-то сотрудник вспомнил, что со мной случилось, и решил заглянуть в прошлое.

Я мягко повернул ее и приподнял подбородок так, чтобы она смотрела мне в глаза.

— Ладно, делай все, что захочешь. Я ведь тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, — сказала она. — Знаю, со мной нелегко жить из-за этого прошлого. И Грейс тоже достается. Я постоянно нервничаю, а на ней это отражается. Но в последнее время из-за этого шоу все снова стало таким реальным.

— Понимаю, — кивнул я. — Только хочу, чтобы ты жила для настоящего тоже. Не зацикливалась на прошлом.

Я почувствовал, как она пожала плечами.

— Зацикливалась? — повторила Синтия. — Ты считаешь, что я именно это делаю?

Я выбрал плохое слово. Хотя учитель английского должен справляться с такими задачами.

— Не относись ко мне снисходительно, — попросила Синтия. — Ты думаешь, будто знаешь, но это не так. Ты никогда не сумеешь понять.

Мне нечего было возразить, потому что она была права. Я наклонился, поцеловал ее волосы и пошел на работу.

ГЛАВА 3

Ей хотелось сказать что-то утешительное, последовало быть твердой.

— Я понимаю, что тебе может не понравиться эта идея, честно, понимаю. Все это действительно немного смущает, но мне уже приходилось решать такие вопросы и говорю тебе: я хорошо подумала — это единственный выход. В семье всегда так. Ты должен делать то, что должен, даже если это трудно, даже если это больно. Разумеется, то, как мы обязаны с ними поступить, сделать очень непросто, но нужно видеть общую, большую картинку. Это так же, как они когда-то говорили — ты, наверное, слишком молод, чтобы помнить — для спасения деревни надо ее уничтожить. Тут то же самое. Думай о семье, как о деревне. Мы должны делать все необходимое, чтобы спасти ее.

Ей нравилось говорить «мы». Как будто они — команда.