Сердце России

— Нет! — выкрикнул его агент, вскочив со стула. — Никогда! Лучше сразу убей меня, Гурбан! Зачем мне мои расписки и твои деньги, я что — унесу их с собой на тот свет?! У Расстрела были настоящие боевики, не чета мне, и где они теперь? Где сам Расстрел со всеми деньгами, которые я ему передал? Сгорел! И деньги сгорели. А о Елене Синельниковой ты лучше совсем не вспоминай: за нее Мастер не то что нас с тобой — он половину Баку с лица земли сотрет!

— Сядь Мардан, не горячись, — миролюбиво заговорил Меченый.

Он понимал, что если отбросить некоторые преувеличения, его агент совершенно прав: за Мастером стоят такие силы, что трогать его — чистой воды безумие! И уж тем более — обидеть его жену…

Сегодняшняя операция в случае успеха принесет Султану колоссальные деньги! Его, Гурбана Халилова, хозяин тоже не обделит. Но что потом? Уговорить Султана отказаться от кровной мести не удастся, это Меченый понял вчера утром совершенно ясно. Единственное, что ему удалось — отсрочить исполнение приговора, который Гамидов вынес Синельниковым. Но исполнять его все равно придется. Что следует за отказом от выполнения любого, даже самого бесчеловечного приказа хозяина, Меченый знал не понаслышке: он сам три года назад в одном из уральских городов по распоряжению Султана на глазах шайки бандитов зарезал боевика, отказавшегося застрелить пятилетнего ребенка. Заказана вся семья, значит вся!

— Поезжай домой, Мардан, и жди распоряжений, — произнес Меченый. — Из дома не выходи, к тебе придет человек, который был у тебя вчера ночью. Отдашь ему половину денег.

— А дальше? — спросил агент, в голосе которого чувствовалось напряжение.

— Завтра утром в это же время придешь в казино, получишь новые инструкции.

— Не трогай Мастера, Гурбан, не трогай Елену, — обернувшись на пороге, предостерегающе сказал Мамедов. — Мы все погибнем!

Когда агент вышел, Меченый запер за ним дверь на задвижку, подошел к бару и нажал под стойкой скрытую кнопку. Зеркальная стенка бара, заставленная разнообразными бутылками с яркими этикетками, сдвинулась в сторону. Из потайной комнаты вышел Казбек, сделал несколько шагов по кабинету и присел к столу, на то самое место, где несколько минут назад сидел Мардан Мамедов.

Рустам Бекбузаров был среднего роста, хорошо сложен и чертами лица мало напоминал кавказца. Тридцатилетний "воин ислама" был тщательно выбрит, его черные волосы были коротко подстрижены, карие глаза смотрели ничего не выражающим взглядом. Элегантный европейский костюм и белая рубашка с темным галстуком дополняли портрет, делая Казбека похожим на процветающего итальянского мафиози.

— Ты все слышал? — по-русски спросил Меченый.

— Да, — коротко ответил Казбек. — Сделай кофе покрепче.

Пока Гурбан Халилов, ловко орудуя левой здоровой рукой, готовил черный кофе им обоим, Рустам молчал, постукивая пальцами по столу, и думал не о предстоящей операции, а о таинственном Мастере и его красавице-жене.

В отличие от Меченого и Султана, он знал настоящее имя и звание заказчика похищения Форварда; знал спецслужбу какой страны он представляет. Несколько лет назад в Пакистане Казбек был завербован ЦРУ, полковник Джеймс Барток являлся его непосредственным куратором.

Рустам Бекбузаров никогда не отличался особой религиозностью и потому не был убежденным "борцом с неверными". Ингуш по национальности, Казбек считал Россию своей истинной родиной, не разделял помыслов сепаратистов, но, обладая авантюрным характером и врожденными преступными наклонностями, однажды крупно родине насолил.

Десять лет назад, успешно изучая иностранные языки на третьем курсе университета в Нальчике, Казбек в свободное от учебы время «подрабатывал» разбоем и рэкетом, возглавляя бандитскую группу из таких же неглупых, но «отмороженных» студентов, как и он сам.

В банде, включая Рустама, было семь человек, в том числе его младший брат-погодок. Во время отхода после неудачного налета на супермаркет банда Казбека попала под автоматный огонь оперативников, прибывших по тревоге из ближайшего районного отдела милиции. В перестрелке младший Бекбузаров был убит, остальным бандитам удалось вырваться из города и укрыться в горах. Через три дня, умело загримировавшись под седобородого старца, Казбек вернулся в Нальчик и среди бела дня сумел не только швырнуть одну за другой две гранаты в окна того самого райотдела, но и вновь ускользнуть из города.

Виновник этого теракта, в результате которого погибло несколько милиционеров, так и не был установлен, но Рустам не стал искушать судьбу и увел свою группу в Чечню, а позже — за кордон. Банда Казбека прошла всестороннюю боевую подготовку в учебных лагерях "воинов ислама"; для совершения терактов и заказных убийств не раз проникала в Россию и в другие страны, где у их хозяев были идеологические и коммерческие интересы. Бекбузаров и его группа сумели за несколько лет заработать на выполнении опасных заказов приличные деньги и не потерять при этом ни одного человека.

Для Джеймса Бартока Казбек стал настоящей находкой, а сам Рустам считал полковника ЦРУ пропуском для себя и своих боевиков в западный криминальный мир, где ему было уготовано не только хлебное место, но и солидная «крыша».

В надежности этой «крыши» террорист убедился после своего случайного провала с взрывом плотины. Несмотря на то что Казбек попался на выполнении чужого заказа (некие «бизнесмены» с помощью взрывчатки делили между собой российские энергетические мощности), полковник не бросил своего подопечного. Не ставя в известность Султана, он через своего агента напрямую снабдил Меченого деньгами и инструкциями и с его помощью вызволил Рустама Бекбузарова из лап российского правосудия.

И Гурбан Халилов, и Рустам были уверены в успехе предстоящей операции по захвату Форварда и артефакта: если Шалуну и его уголовникам что-то не удастся, Казбек сумеет переломить ситуацию и довести дело до конца. Осталось лишь дождаться окончательного приказа из Баку, который должен был поступить к вечеру.

— Скажи, Гурбан, — сделав глоток кофе, задал вопрос Казбек, — какую сумму ты собирался оставить Мардану за ликвидацию Синельниковых?

— Если все перевести в евро — полтора миллиона, — ответил Меченый и взглянул на Рустама с надеждой.

— Они что, стоят таких денег?! — удивился Казбек.

— В том-то и дело, что ничего они не стоят! — возмущенно воскликнул Гурбан. — Никаких денег Султан на Мастере и его жене не заработает, только расходы и головную боль! Мастер — кровник Гамидова, в этом вся беда! Я на этой вендетте пятнадцать боевиков потерял за одну ночь, а на прошлой неделе сам чуть руки не лишился! Синельников — бандит высокого полета, настоящий мафиози! Увидишь, скоро он возглавит городской криминал, а там его спецслужбы и выше продвинут. С ним бы контакт наладить, мы бы и после акции сохранили в городе свои возможности для бизнеса…

— Вы — это кто?

— Мы с Султаном.

— Можно подумать, без Султана ты сам по себе ничего не значишь!

— Гамидов — это фигура, — вздохнул Меченый, — масштаб!

— Что-то эта "масштабная фигура" уже четыре года носа не высовывает из своей крепости! — усмехнулся Казбек. — Уж не Мастер ли его там запер?

— Если вдуматься, так оно и есть! Знаешь, Рустам, я понял твой вопрос насчет гонорара за Синельниковых. Мне все равно придется ими заниматься после акции, Султан от мести не отступится. Он и два миллиона выложит за эту парочку, глазом не моргнет. Если бы ты взялся за это дело, я был бы только рад. Но…

— Что «но»?

— Но я бы тебе не советовал! Деньги можно заработать по-разному, а на Мастере только гробом и разживешься.

— Ты меня что, специально раззадориваешь? — улыбнулся Казбек. — У нас с тобой одна кровь — кавказская, горячая! Мы ведь, если она забурлит, кого хочешь и бесплатно зарежем!

— Что-то она у меня при виде этих «студентов» не бурлит, а холодеет! — признался Меченый. — Вчера по телевизору Елена объявила себя Богиней, может, знала что говорит?