Перекрёстный огонь

— Из-за ее способности к пирокинезу?

Госпожа Курата оказалась не готова к такому прямому вопросу и ответила не сразу. Она только потерла рукой лоб и продолжила:

— Каори сказала мне, что вы верите в ее способность и что это вас пугает, а потому вам можно доверять. Она говорит, что, возможно, вы сумеете нам помочь — по крайней мере, не захотите использовать эту ее способность. Поэтому вы и заслуживаете доверия, с ее точки зрения. Мы впервые встретили такого человека.

Тикако, сидя на водительском сиденье, отдавала себе отчет в том, что не вполне отвечает определению Каори «заслуживает доверия». Она сидела здесь только потому, что пришла вместе с Макихарой, и теперь ощущала определенный дискомфорт, слушая полубредовое бормотание госпожи Курата. С другой стороны, только она могла оценить ситуацию объективно, а потому заставляла себя внимательно вслушиваться в ее слова.

— Я… я склонна поверить словам Каори. И я хочу вам кое-что сказать. — С этими словами госпожа Курата вздохнула и снова потерла лоб ладонью. Потом она подняла глаза с видом ребенка, который набирается храбрости, прежде чем признаться. — У меня тоже есть необычные способности.

Тикако поразилась, но Макихара и бровью не повел.

— У моей матери тоже это было. Наверное, вы слышали о том, что такие способности часто передаются по наследству. Не знаю, как там обстоит дело с полом, но в нашем роду это наследуется только по женской линии.

— В какой форме? — спросил Макихара, явно ничуть не потрясенный ее откровениями.

— Моя мать обладала некоторой способностью передвигать предметы на расстоянии, но это не главное. Главное, что она умела с исключительной точностью читать внутренний мир человека. Точнее, его образы-воспоминания. — На лице женщины впервые появилась теплая улыбка. — Мать работала медсестрой в отделении скорой помощи. Она исключительно хорошо справлялась со своими обязанностями, прежде всего потому, что распознавала, что случилось, даже если пациент был без сознания, — для этого ей стоило лишь коснуться его рукой. Я это хорошо помню, да и мой отец с гордостью рассказывал об этом. Однажды на «скорой» привезли малыша. Он был без сознания, едва дышал и сильно вспотел. Перед тем как потерять сознание, он жаловался на боль в животе и его тошнило. Врач поставил диагноз «желудочная инфекция», у детей это случается довольно часто. Но мама «увидела» истинную причину, когда принимала ребенка с носилок. Он отравился, съев целую упаковку подслащенного детского аспирина. Он решил, что это конфеты.

Мама была женщиной сообразительной, она осторожно изложила все это врачу, и он тут же распорядился промыть ребенку желудок. Уже на следующее утро ребенок пошел на поправку. Мой отец тогда работал врачом в той же больнице. Услышав, как расхваливает маму врач скорой помощи, он пришел домой с букетом роз для нее. Он говорил мне, что у меня лучшая мать во всей Японии. — Приятные воспоминания на время оживили лицо госпожи Курата, согнав с него следы утомления.

— Ваша семья владеет больницей? — спросил Макихара.

— Отец унаследовал от моего деда небольшую клинику. Потом они с мамой превратили ее в очень солидное учреждение. Я думаю, способности мамы оказались при этом решающим фактором.

— Чем теперь занимаются ваши родители?

— Оба уже скончались. — Госпожа Курата скорбно покачала головой. — Еще до рождения Каори. Больницу унаследовал брат, а я состою в совете директоров.

— Судя по вашему рассказу, ваша мать со своими способностями жила вполне счастливо.

— Да, — кивнула госпожа Курата, — редкий случай. Но все же и ей приходилось скрывать их даже от собственной семьи.

— Значит, ваш отец ничего не знал?

— Нет, не знал. Да и я не знала, пока у меня не обнаружились мои собственные способности, и только тогда мама рассказала мне обо всем. Мой младший брат до сих пор ни о чем не подозревает. У него два сына, так что ему, скорее всего, и не доведется ничего узнать. Простите, можно еще одну сигарету? — Руки у нее уже не так дрожали. — Отец с матерью жили душа в душу. Не припомню ни одной другой супружеской пары, чтобы люди вот так любили и доверяли друг другу. Наверняка маме нелегко было сохранять такую тайну от мужа. Но она боялась.

— Боялась?

— Да, думаю, она опасалась, что чувства мужа к ней могут измениться, если он узнает о том, на что она способна. Ну, мама ведь легко прочитывала в памяти человека все, что он помнил. Вы женаты, детектив Макихара?

— Нет.

— А вы замужем? — Она повернулась к Тикако, словно слегка извиняясь за то, что не уделяла ей внимания.

— Да, у меня муж, и сын уже учится в колледже, — ответила Тикако.

— Тогда вы, наверное, можете себе представить, в чем дело. Как бы ни были близки супруги, у каждого остаются свои маленькие секреты. Может, именно уважение к чужим тайнам и лежит в основе доверия между взрослыми людьми. Вот почему мама беспокоилась, что между ней и мужем может возникнуть преграда, если она случайно выдаст тайну своих способностей. Она очень любила мужа и потому не могла открыться перед ним.

Тикако ничего не сказала, да госпожа Курата и не ждала отклика.

— Когда вы поняли, что обладаете необычными способностями? — спросил Макихара.

— Примерно в тринадцать лет. Как раз столько сейчас Каори.

— Какой способностью обладаете вы?

Женщина взглянула на детектива и ответила запинаясь:

— Я могу… заставлять предметы двигаться… немножко.

— Телекинез. То же, что и у вашей матери.

— Да, но у меня это проявляется в еще меньшей степени, чем у мамы. Я мало что могу по своей воле. Правда, если я испытываю сильное чувство: расстройство, гнев или потрясение, — могу сбросить посуду со стола, уронить стул или разбить стакан. Вот, пожалуй, и все.

— Минутку, — впервые вмешалась в разговор Тикако. — Когда мы были у вас и у Каори случился этот приступ, разбились чашки и кофейник. Это…

— Да, это я. — Госпожа Курата в смущении опустила голову. — Я растерялась.

Тикако посмотрела на Макихару и увидела, что тот тоже изумлен.

— Я решил, что это тоже Каори, — признался он.

— Нет, она раньше делала это, но теперь перестала. Порой она может проникать в память и считывать воспоминания, но, как я уже говорила, не слишком сильна в этом. — Молодая женщина помолчала и вновь заговорила еле слышно: — Ее способность главным образом состоит в зажигании огня.

Госпожа Курата снова попросила Тикако сесть за руль. Она говорила уже долго и слегка охрипла. Макихара вышел, чтобы купить кофе. Пока его не было, женщин разделяла осязаемая перегородка водительского сиденья. Но, кроме этого, их также разделял невидимый, но прочный барьер — представление о допустимом и недопустимом. Они сидели молча и не глядя друг на друга. Первой заговорила госпожа Курата:

— Вы сказали, ваше имя Исидзу?

— Да. — Тикако нервничала. Эта красавица жила в мире, бесконечно далеком от нее. По правде говоря, для Тикако госпожа Курата была все равно что инопланетянка.

— Каори сказала, что вы не такая, как детектив Макихара.

— Если она имеет в виду, что я не убеждена в реальности таких вещей, как спонтанное зажигание огня, чтение чужой памяти или передвижение предметов на расстоянии, то она права.

Госпожа Курата засмеялась:

— В таком случае мы с Каори должны казаться вам очень странной парочкой.

Тикако не знала, как отреагировать на это, и выдавила из себя улыбку:

— На самом деле мне кажется, что вам с дочерью необходима помощь.

— Благодарю вас, — сказала молодая женщина.

Эти простые слова тронули Тикако до глубины души. Госпожа Курата опустила глаза.

Вернулся Макихара. Он сел в машину и, закрыв за собой дверцу, спросил:

— У вашего мужа темно-синий «БМВ»?

— Да. — Госпожа Курата удивленно посмотрела на него.

— Только что к входу в клинику подъехал человек в такой машине и спросил у регистратора номер палаты Каори.

— Это наверняка муж. — На лице молодой женщины читалось напряжение.