Библиотекарь или как украсть президентское кресло

Ниоб стала смотреть новости, в которых показывали Мёрфи и даже залезла на её сайт. Странно, но Мёрфи вовсе не показалась ей таким уж дьяволом, наоборот, она производила впечатление разумного и надёжного человека. Если она спросит Джека, Джек сейчас же скажет ей, что Мёрфи — дьявол в женском обличье, пытающийся выдать себя за надёжного человека, разделяющего либеральные взгляды, и что как только она воцарится на Олимпе, то сбросит маску, и что вот тогда-то мы с лихвой получим за своё легковерие.

Ниоб доверяла своим чувствам больше, чем газетным публикациям или репортажам. Она устроила так, чтобы оказаться в числе приглашённых на собрание людей, вложивших деньги в избирательную кампанию. Там она просочилась мимо охраны и в туалете подошла к Энн.

— Здравствуйте, я хотела посмотреть на вас собственными глазами.

И тут между ними пролетела какая-то искорка. Не важно, что ответила Энн Линн, было в её облике, в том, как она держалась, что-то такое, что Ниоб ушла в полной убеждённости, что Энн Линн Мёрфи никак не могла быть замешана в крушении самолёта. Подстроить эту катастрофу могли только те, для кого слова «боль» и «насильственная смерть» были пустым звуком. «Она часто видела кровь, — пыталась Ниоб объяснить себе самой, почему она решила, что Мёрфи не причастна к аварии, — она лечила раненых и закрывала глаза умершим».

Но почему же Паркс и Райан так уверены, что эта катастрофа — не просто несчастный случай? Она чувствовала, что их слова — это не обычное казарменное хвастовство. Она припомнила их разговор, и вспомнила, что они говорили, как Мёрфи удивится произошедшему и нечаянно-негаданно свалившейся на неё удаче стать кандидатом. И что повезло не ей одной, и тот, на кого тоже нечаянно-негаданно свалилась удача, понятия не имеет, как можно «творить удачу».

Но это невозможно… немыслимо… и всё же…

С того дня всё переменилось. Самоуверенность мужа стала казаться ей просто невежеством, его надменность — ограниченностью, его патриотизм — предлогом, чтобы оправдать поступки, с точки зрения обычной нравственности просто аморальные. Она больше не чувствовала себя за ним как за каменной стеной. Его правила стали раздражать её и казаться ей слишком тяжёлыми. Джек продолжал то и дело намекать ей, что они делают всё, чтобы Мёрфи осталась позади. Он почему-то был уверен, что она не станет президентом, «даже если ей удастся очаровать избирателей».

Она посмотрела расписание Мёрфи и снова сумела прорваться к ней. Оказалось, что Энн Линн её запомнила и с удовольствием с ней поболтала.

После этой встречи Ниоб поняла, что ей очень нравится Энн Линн, что в этой женщине есть что-то притягательное.

Ниоб заговорила о Мёрфи, в её голосе зазвучало обожание, что очень не понравилось Сьюзи.

— Ты что, думаешь, что она святая?

Мне кажется, для Ниоб она действительно была святой. А может быть, теперь, когда её вдруг перестала устраивать её прежняя жизнь, Энн просто была для неё новым порядком, который мог заменить прежний, установленный Джеком. Раньше Ниоб участвовала в операциях Джека, что же, теперь она станет бойцом воинства Мёрфи, и будет бороться с ней за лучший мир.

Её поведение могло показаться неестественным. Постоянно лгать, любить сразу двоих — пусть по-своему, каждого по-разному — и не чувствовать никакого дискомфорта… на это была способна только шлюха или же человек, который был свято убеждён, что он работает ради какой-то высшей цели. Уверен, что Сьюзи со мной бы не согласилась, она бы сказала, что женщины врут постоянно, что это и сохраняет браки. Она бы сказала, что врать и обманывать — это такая же необходимость, как бельё, которым мы прикрываем наготу.

Избавляясь от прежних грехов, Ниоб рассказала Энн, что её муж плетёт против неё интриги. Тогда пригласила Ниоб в гостиницу, в которой жила, и там она познакомила с Кельвином Хаджопяном. Он включил григорианские песнопения и попытался завербовать её, но тут вмешалась Энн и велела ему не пытаться заставить её следить за собственным мужем. Позже, когда Энн пошла проводить Ниоб, она спросила, действительно ли Ниоб хочет помочь. «Да, очень хочу», — ответила Ниоб.

— Прекрасно. Мне очень нужна помощь. Если найдёшь что-нибудь важное, позвони мне, именно мне и никому больше. — И дала ей свой номер и е-мейл.

По имеющей у неё информации Ниоб поняла, что Джек и Стоуи придумали, как Скотту остаться президентом, даже если он не наберёт большинство голосов. И она решила, во что бы то ни стало узнать, что именно они придумали.

— Переворот? — нет, конечно, Америка уже почти что Парагвай, но всё-таки ещё не совсем. Это произнес Гор Видал, когда объяснял, почему Рональду Рейгану никогда не стать президентом.

В здание мы вошли легко — у Ниоб были ключи, и она знала коды. Это было четырёхэтажная коробка городского жилого дома, переоборудованная под институт.

У нас было часов 7–8. В институте оказалось по меньшей мере 18 отдельных кабинетов, зал для переговоров, видеозал, приёмные, хозпомещение, ванные и кухня. У каждого сотрудника был свой компьютер. Компьютеры, компьютеры, вокруг были одни компьютеры, и информации в них становилось всё больше и больше. Здесь информацию хранили, создавали, пытались установить связь с другой информацией и переиначивали уже имеющуюся. Увиденное ошеломляло.

Каждый засел в отдельной комнате. Через два часа мы договорились встретиться на кухне.

— Я сделала, что ты просил — проверила, запрашивал ли кто-нибудь «Кризис: быть или не быть?» и «Мы или они?» С исследования были сняты четыре копии, все четыре были отосланы Алану Стоуи.

— А я нашёл всего по одному экземпляру… Значит, остальные он кому-то отдал… Но из рук в руки. Мы можем узнать, кому именно, только если он где-то это записал…

— Да вы здесь такой фигнёй страдаете! — сообщила Сьюзи. — Представляешь, они провели целое исследование потому, действительно ли работают проклятия. Я не придумываю. Кто-то, представляешь, всесторонне изучил проклятие Бамбино. [26] Они занимались исследованием вуду и сантерии. [27] Ладно, ладно, я понимаю, что это не имеет отношения к делу, просто это настолько резко отличается от того, чем здесь обычно занимаются…

— То, что мы ищем, связано с надвигающимися выборами. Стоуи играет в этом важную роль. Настолько важную, что от одной мысли, что какой-то бибиотекаришко может об этом узнать, Джек Морган сходит с ума от страха. Значит, с наибольшей вероятностью сведения об этом имеются в самых последних бумагах Стоуи. Они на ферме, куда нам путь заказан и на моём компьютере, до которого я никак не могу достучаться. Интересно, кто-то его просто отключил? Может быть, он просто не подсоединён к Интернету? Или всё-таки он попал в лапы Министерства внутренней безопасности?

— Логичнее всего пойти прямо в библиотеку. Я туда пойти не могу. Можно было бы поискать вместе с Ингой — она старший библиотекарь, и я ей верю. Но я боюсь звонить ей, они же наверняка прослушивают все телефонные разговоры, да?

— Да, — подтвердила Ниоб.

— Тогда пойдёт Сьюзи. Слышишь? Не звони, надо встретится с ней лично. Наверное, даже лучше тебе просто пойти к ней домой.

Сьюзи кивнула.

— Ты пойдёшь одна. Мы останемся здесь, потому что меня ищут, да и Ниоб уже, небось, значится в каком-нибудь списке.

Сьюзи снова кивнула.

— Ты пойдёшь прямо сейчас. Она уходит на работу в семь утра, а нам отсюда надо убраться до… до шести, да? Значит так, сейчас ты идёшь к Инге, потом возвращаешься за нами.

Сьюзи сомневалась: она крутила головой из стороны в сторону, как будто пыталась решить старую загадку про капусту, козу и волка. Крестьянину нужно перевезти через реку волка, козу и капусту. Как это сделать, если в лодку он может взять лишь кого-то одного, причём, если оставить мешок капусты с козой на берегу, то она съест капусту, если оставить волка с козой, то волк съест козу?