На раскаленной паутине

— Выйдем через черный ход. Я знаю, как проскользнуть незаметно. А с этой мымрой, что делать будем?

— Затолкаем ее в ванную.

Лике оставалось только слушать и корить себя. Запеленали ее на совесть. Из-за собственной глупости она превратила своих же союзников во врагов. Споткнулась на ровном месте.

— А может, им сюрприз устроим? — не унималась Машка. — Откроем газ. Пусть приходят.

— Дура! Полгорода взорвешь. Бери девчонку за ноги и поволокли.

Ее оттащили в ванную, да еще заперли. Несколько минут Машкины каблуки еще стучали по паркету и слышалась какая-то возня. Но вскоре хлопнула дверь и все стихло.

Где же Журавлев? Как он узнает о пакете в машине Зернова? Как он узнает о пляжном домике? Трусливая вонючка Шелест свою девчонку подставляет под удар, лишь бы самому в целости и сохранности остаться. Какая же она дура! Два конверта упустила! Теперь ее ни Дик, ни Ленька не дождутся. И где потом их искать?

Извиваясь змеей на холодном мокром кафельном полу, Лика то и дело стукалась головой о край ванны, либо о стену, она грызла полотенца, рычала, как рысь, дрыгала ногами и никак не могла смириться со своим положением. Должен же быть какой-то выход. Должен! Даже на свалке они вынырнули из пепелища.

Однако вскоре и силы, и энергия угасли. Дышать становилось все труднее и труднее. Душная закрытая комнатушка, полотенце на лице и иссякшие силы. Она выдохлась и затихла.

Из глаз Лики ручьем полились слезы.

ГЛАВА VI.

1.

Обстановка складывалась не лучшим образом. На Приморской набережной, по пути к Дагомысу, образовалась автомобильная пробка. Машины просачивались в обе стороны по очереди сквозь узкую горловину. Журавлев клял себя за беспечность: надо было ехать верхней дорогой. Это было бы и безопаснее, и быстрее, а его черт дернул проскочить через центр.

Его машина стояла седьмой или восьмой, когда он увидел оцепление. В основном кордон состоял из гаишников, но и для них размножили его физиономию — тут сомнений быть не могло.

Он опустил стекло и выглянул. Кажется, его засосало под горло. В данный момент мог возникнуть только один вопрос: как унести ноги?

Тесная набережная не позволяла ему развернуться. Он хотел сдать назад, но и этот фокус не получился. Дистанцию в нашей стране соблюдают только иностранцы. Сзади подпирала патрульная «десятка». Все к одному. Вот-вот она залезет на его багажник. Либо авария на дороге, либо начались облавы. Вряд ли они устроят грандиозный спектакль и замкнут город в то время, когда съехались именитые гости. Впрочем, какое это имело значение, когда он летел в капкан со скоростью бильярдного шара, посланного точно в лузу.

Стоявший впереди самосвал коптил, как керогаз, очередной выхлоп — и он продвинулся на полкорпуса. Журавлев хотел вывернуть руль и попытаться выскользнуть из потока, но в спину загудели машины. Не дадут. Пришлось нагонять коптилку.

На поиск выхода оставались считанные минуты. Именно выхода, так как устраивать перестрелку с ментами он не собирался. Они делают свою работу и вовсе не виноваты в том, что он в очередной раз угодил в лужу мордой. Лучший вариант — бросить машину и смешаться с толпой зевак. Если он останется за рулем, его непременно задержат. Пара пистолетов — хорошее подспорье для того, чтобы сесть надолго и накрепко.

С другой стороны, без машины ему делать нечего на свободе. В багажнике акваланг. Вещь, определившая его дальнейшие планы.

И все же он попытался выйти. Но не успел взяться за ручку, как самосвал выдал очередную порцию черного дыма и двинулся вперед на целый корпус. Пришлось заполнять образовавшую пустоту. Идею с побегом Журавлев законсервировал. Уповать приходилось лишь на удачу.

Расстояние между ним и оцеплением неотвратимо сокращалось. До регулировщиков оставалось два автомобиля. Теперь стало ясно, что это не облава, а авария. Причем серьезная. Поперек дороги стоял мощный подъемник, стрела которого свисала над морем. Ничего конкретного разглядеть не удавалось. За краном оставалась узкая щель, сквозь которую фильтровались машины со встречных потоков. Одна туда, другая сюда.

Самосвал портил всю картину. Повезло так повезло. Гора железа впереди, и менты сзади. Молот, и наковальня.

Теперь он увидел, что двадцать метров чугунного парапета набережной вырваны с «мясом». Кому-то хотелось полетать, но машина оказалась бескрылой. Тяжелый случай, не рыбу же они ловят с помощью подъемника.

Самосвал продвинулся еще на корпус и заглох в самой горловине, поцарапав правым крылом борт крана.

Шофер выскочил и начал размахивать руками, словно в его просчетах был виноват регулировщик. Второй начал осматривать машину, а третий прямиком направился к Журавлеву. Вот и приехали! Замахав жезлом, он делал непонятные знаки. Вадим опустил стекло.

— Сдайте назад!

— Куда, лейтенант? Приперли со всех сторон. Офицер очень внимательно глянул на Журавлева, хотел подойти ближе, но в этот момент воздух разорвал рев мотора, заработала лебедка крана, четыре стальных троса дернулись и напряглись, словно мышцы штангиста.

Все регулировщики бросились к бордюру набережной и в испуге уставились на воду, будто выловили страшное чудовище о семи головах.

Шофер самосвала тем временем пытался завести свой танк. Только бы завел! Если он проскочит, можно проскользнуть следом под его прикрытием. Но чертова колымага не заводилась.

Журавлев держал ногу на педали газа, готовый в любую секунду на рывок. Самосвал дернулся, но через два метра снова заглох.

А тут еще один сюрприз. Из воды вытащили машину. Это был «форд». Капот всмятку, багажник открыт, но Вадим узнал ее. Машина принадлежала Виктору Зернову, на чьи похороны отправилась Лика. Он помнил этот автомобиль. На нем он и отвозил Зернова домой, когда тот встретил его и адвоката на железнодорожном вокзале в Сочи.

Кто находился в машине, разглядеть не удалось, а выйти наружу он не мог.

Подъемная стрела поползла в сторону, лебедка закрутилась, и «форд» опустили на дорогу. Самое интересное кончилось, и Журавлев вновь увидел лейтенанта, идущего в его сторону. Самосвал все еще дергался, дымил, но так и не мог выскочить из горловины.

Вряд ли белая кепка, надвинутая на нос, могла его выручить. Для роли шпика Журавлев обладал слишком яркой внешностью: один раз увидишь — больше ни с кем не спутаешь. Если уже попал в розыск, то его и со спины узнают. Расчет Журавлева строился из других соображений.

— Что там случилось, лейтенант?

— Результат гонок с крутыми виражами.

Крепкий парень, с приятным лицом, но очень колючими глазами, стоял возле дверцы машины и не сводил глаз с Журавлева.

— Как бы нам согнать эту махину с дороги, лейтенант? Водитель самосвала, вероятно, пересел за руль сразу после трехколесного велосипеда.

Нервная система давала трещину. Журавлев слышал свой собственный голос и понимал, что он звучит фальшиво.

Самосвал еще раз дернулся и вырвался из капкана, но лейтенант в эту секунду склонился над дверцей и, положив локти на окно, чуть ли голову не просунул в салон. Дашь газу — и парню череп снесет. Журавлев примерился. Хороший удар в челюсть может изменить положение, но тут в проход влезла встречная машина. Задние начали давить на клаксоны.

Вадим глянул в зеркало заднего обзора. Патрульная «десятка» подпирала его задний бампер. Дверца по соседству с водительской приоткрылась. Из нее вышел подполковник милиции.

Лейтенант тем временем созрел.

— Покажите ваши документы.

— Послушай, парень, ты стопоришь движение.

— Выйдете из машины. Живо!

На дверцу упала тяжелая тень. Подошел подполковник из патрульной, что стояла сзади.

— Что за проблемы, лейтенант?

Вот она, госпожа удача, — странная дамочка, готовая появиться в любую секунду. Журавлев не сразу узнал Глеба Елистратова, так как не видел его в форме. Даже глазам своим не поверил. Как он себя поведет, если увидит?