Неприкрытая жестокость

— Я на допросе? — Пухлые розовые губы Хелен слегка приоткрылись.

— Ты ведь живешь в Кэрью, в Талисман-тауэрс, верно? — спросил Ник.

— Да. В пентхаусе.

— Так и знал! — Ник выглядел рассерженным. — Единолично в твоем пользовании, да? Собственный лифт и все такое.

— Не собственный. Я пользуюсь теми же двумя лифтами, что и другие жильцы. В лифте есть специальная щель для ключа.

— Ты общаешься там с кем-нибудь? — спросила Делия.

— Я знаю нескольких, но только с одним в дружеских отношениях — с Марком Шугаменом. Он живет тремя этажами ниже, на восьмом. Его подруга, Леони Каустейн, живет на десятом. Она француженка. — Хелен скривилась: — Она всегда была такой отзывчивой и жизнерадостной, но около трех месяцев назад у нее случился нервный срыв. Сейчас даже Марку не удается повидаться с ней. Она, как улитка, спряталась в свою раковину. По словам Марка, хуже всего, что она не хочет никакой помощи. Он очень любит ее, и я раньше думала — они созданы друг для друга. Теперь же… не знаю. Леони больше не любит его, а Марк клянется, что не понимает почему. Извините, — смутилась Хелен. — Это не очень хороший отчет — я отвлекаюсь на пустяки.

— Иногда пустяки — то, что надо, — заметил Кармайн. — Вряд ли Леони разлюбила Марка. Она была изнасилована.

— Изнасилована? — Хелен побледнела.

— Да, несомненно, — ответил Кармайн, еще не готовый рассказать о Додо. — Что ты знаешь о «джентльменском патруле» в Кэрью?

— «Джентльменский патруль»? — удивленно переспросила девушка. — Они прогуливаются. — Она рассмеялась: — Ходят-бродят по улицам района. Довольно большая группа парней.

— Ты знаешь кого-нибудь из них лично? — спросил Ник.

— Конечно. Некоторых, но не всех. Марк говорит, их больше ста сорока человек. Марк — их руководитель.

— Очень хорошо. Есть имя, — заметил Кармайн. — Большая группа патрулирующих людей беспокоит меня — эдакие дружинники. Правда, до сих пор они действовали в рамках закона, особенно когда схватили парочку типчиков, подглядывающих в окна, и мелкого воришку — любителя женского белья. Прошлым вечером на молодую женщину по имени Мэгги Драммонд напали и изнасиловали в ее же квартире. Она заявила в полицию. Теперь у нас есть достаточные основания для решительных действий, и мы познакомимся поближе с «джентльменским патрулем».

На лице Хелен появилось выражение ужаса вперемешку с желанием приняться за работу.

— Я знаю Мэгги Драммонд! — воскликнула она. — Она ходила на все вечеринки Марка. Такая умница! Чтобы получить место аспиранта-физиолога в Чаббе, нужно быть действительно умным. Она пишет кандидатскую на тему «Миграция птиц» под руководством профессора Харта — мировой величины в физиологии. — Лицо Хелен смягчилось. — Бедная Мэгги! Это сломало ее, капитан?

— Причинило страдания — несомненно, но она проявляет необычную стойкость. Мэгги сама настояла на встрече с детективом, пока еще были свежи в памяти детали нападения. Насильник неоднократно душил ее, и женщина боялась, что травма может вызвать частичную потерю памяти. Она даже назвала его имя — Didus ineptus. Это старое латинское название додо, теперь его называют Raphus cucullatus.

— Могу я быть полезна чем-нибудь еще, кроме рассказа о Марке Шугамене? — спросила Хелен.

— Да, можешь, — ответила Делия. — Если только готова поступить в мое распоряжение и с точностью выполнять мои инструкции. Готова?

— Конечно! — Лицо Хелен буквально засияло.

— Хорошо. Подозреваю, нам предстоит встретиться далеко не с одной жертвой Додо, и жизненно важно, чтобы эти женщины дали нам необходимую для начала расследования информацию. Сколько бы времени ни прошло с момента насилия, они до сих пор не могут общаться с мужчинами, какими бы милыми те ни казались. Нам с тобой, Хелен, предстоит общаться с жертвами, пока мы не убедим их обратиться за помощью в клинику Чабба к Лиз Мейерс — уникальному специалисту по реабилитации жертв насилия. Поэтому мы сейчас научим тебя, как следует себя вести — здесь мало женской солидарности, нужно овладеть некоторыми психологическими тонкостями. Надеюсь, что у нас будут звонки от первых жертв завтра, после утреннего шоу Майти Майк, но вполне вероятно, что и сегодня — после радиопрограммы Люка Корби. Ты станешь моей тенью, Хелен. Куда я, туда и ты. Понятно?

— Да! — с энтузиазмом воскликнула Хелен. По крайней мере это было ее первое дело здесь, и она очень хотела, чтобы Делия проявила себя в нем. Если Делия отличится, то отличится и она.

Кармайн отправился в Кэрью, а если точнее — на восьмой этаж Талисман-тауэрс, единственного модного комплекса с дорогими апартаментами, построенного в районе, известном главным образом спокойствием, уютом и множеством проживающих тут студенток. Хелен рассказала, что Марк работает дома, поэтому Кармайн намеревался застать его в апартаментах.

— Я, как и Хелен, являюсь собственником этой квартиры, — объяснил ему Марк Шугамен, приглашая капитана в большую комнату, которая из гостиной была переделана в студию. Указав на два стула возле стола, мужчина сходил в кухонную часть комнаты за кружками и кофейником, а потом еще раз — за сахаром и сливками.

Внешне он казался крупным, но довольно обычным мужчиной под шесть футов ростом. И только глаза — широко открытые, зеленые, с длинными ресницами — выделили бы его из толпы. Одет он был в мешковатые выцветшие джинсы и рубашку с коротким рукавом, из нагрудных карманов которой торчали карандаши, сигареты, короткая металлическая линейка и что-то еще.

Если принять за правду тот факт, что жилище творческой личности пребывает в жутком беспорядке, то Марк был не типичным художником — в комнате поддерживался безукоризненный порядок. Все стены в студии были выкрашены в белый цвет, и только одна представляла собой огромные стеклянные панели, сквозь которые открывался вид на пролив Лонг-Айленд — столь умиротворяюще голубой в эту чудесную пору бабьего лета. Вместо мольберта он работал на чертежной доске, перед ней стоял высокий барный табурет. На примостившемся рядом с доской высоком столе находились чернила, ручки, карандаши, электрическая точилка, различные транспортиры и рейсшины, аккуратная стопка листов и кувшин с водой. Когда они прошли мимо доски, Кармайн с удовольствием рассмотрел выполненный чернилами в черно-белом цвете рисунок, изображающий невероятную семейку енотов. Хоть человеческая натура и была там едва прорисована, однако угадывалась достаточно четко.

— Я иллюстрирую книги, — пояснил Шугамен, разливая кофе. — Эта книга рассчитана на подростковую аудиторию, от тринадцати и до девятнадцати лет, поэтому издатели желают получить первоклассные иллюстрации — без каких-либо штриховок и прочих простеньких дешевых приемов. А значит, обращаются к Марку Шугамену. Сейчас мало какие художественные школы обучают классической технике рисования чернилами, и мои способности очень востребованы. Я учился в Лондоне и Антверпене.

— Сколько уже существует ваше патрулирование в Кэрью? — спросил Кармайн, добавляя в кофе сахар и сливки. — Прошлой ночью была изнасилована Мэгги Драммонд, но у нее хватило смелости связаться с нами. Ее унизили и изнасиловали с особой жестокостью, однако Мэгги — очень сильная женщина. Она хочет, чтобы этого монстра поймали. Я пришел к вам с просьбой о помощи полиции.

— О Господи! — воскликнул Марк, расплескав кофе. Его необычные зеленые глаза заблестели, наполняясь слезами.

— Пришло время рассказать всю правду о «джентльменском патруле», сэр.

— Я с радостью это сделаю, капитан. — Мужчина сделал глубокий вдох, взял бумажную салфетку из пачки и вытер пролитый кофе. — Первой жертвой, о которой мы знаем, была Леони — моя дорогая, любимая Леони! Я обнаружил ее, когда поднялся к ней, чтобы пригласить прогуляться. Она была… в ужасном состоянии! Без ножевых ран, но сильно избита. Он изнасиловал ее трижды, один раз — особо извращенно. Я хотел позвонить в полицию, но она мне не разрешила; поклялась, что будет все отрицать. Бормотала о своей семье во Франции, о позоре. — Марк чуть ли не заскрипел зубами. — Я так и не смог переубедить ее.