Неприкрытая жестокость

Когда он заглянул в кабинет Кори в пять минут девятого, Маршалла там не оказалось; не преступление, правда, Кармайн ожидал, что его лейтенант придет на работу раньше своих подчиненных. Однако Базз уже был на месте, и Делия тоже вовсю работала. Похоже, она отметила возвращение Курта живым — оделась еще наряднее и еще ярче, чем обычно: платье насыщенно розового цвета с оборками, в желтую и черную полоску, а на затылке розовый бант. Он понятия не имел, как ей удавалось с такими длинными ногтями быстро и аккуратно печатать на машинке. Сегодня ногти были в цвет платья и производили обычное клацанье, когда она уверенно вслепую стучала пальцами по клавиатуре. Прямо за звуком от удара пальца по центру клавиши следовало клацанье ногтя по краю этой же клавиши. Удар — клацанье, удар — клацанье, как у мужчины в сапогах с металлическими застежками. «Она впустую растрачивается на Додо, — думал Кармайн, наблюдая за ней. — Ей бы дело с огромным количеством различных бумаг, перечней, таблиц и расчетов, но у нас сейчас такого нет».

Второй раз он пошел к Кори в половине девятого. В предчувствии разговора он даже почувствовал резь внизу живота. Если бы он не испытывал к нему привязанности, ему было бы легче перенести предстоящее; но привязанность была, а значит, его ждали боль, разбитые надежды и перечеркнутые воспоминания о тех днях, когда Кори подавал большие надежды.

Он оказался на месте, за своим рабочим столом.

— Какое новое дело ты мне принес? — спросил Кори вошедшего Кармайна.

— Поговорим о делах после, сначала — о Морти, — сказал Кармайн присаживаясь.

Кори весь сник:

— Нечего говорить. Он умело скрывал свою депрессию.

— О, Кор, брось! Я заметил, моя команда заметила, Эйб и его команда заметили. Как ты можешь говорить мне в лицо, что ничего не видел, когда я сам просил тебя заполнить форму тысяча триста тринадцать? Я хотел, чтобы Морти сходил к доктору Конингу, а ты отверг мое назначение. Как непосредственный начальник ты должен был замечать больше всех остальных. Обычный стажер, Хелен Макинтош, отправилась тем утром на его поиски. А должен был ты, и ты это знаешь. Я не понимаю, почему ты выбрал по отношению к Морти такую неправильную тактику поведения. Он был болен.

— Это переходит всякие границы, — резко ответил Кори. — С самим Морти все было в порядке. Застрелиться его заставили фотографии избитой Авы, вот и все.

— Ты не спасешь свою шкуру, изображая слепого, Кор.

— Что ты можешь знать, Кармайн? Я в течение десяти месяцев выслушивал нытье Морти об Аве. В последнее время не происходило ничего нового, говорю тебе! Ее уход стал лучшим, что могло бы с ним произойти, — не надо было больше смотреть на каждого полицейского Холломена с подозрением.

— Мне придется упомянуть форму тысяча триста тринадцать на расследовании.

Кори отшатнулся.

— Кармайн, ты не станешь! Это же была частная беседа между главным начальником и начальником команды — никого, кроме нас, она не касается.

— Она касается всех, когда предмет нашего разговора спустя две недели кончает жизнь самоубийством, — ответил Кармайн.

— Кармайн, это был частный разговор! Ты не можешь его упоминать! Морти не проявлял признаков депрессии и не пил на работе.

— Тогда как случилось, что его почти не было на рабочем месте?

— У него было убежище в тюремном блоке.

— Чтобы проспаться.

— Нет! Чтобы отойти от выходок новой домоправительницы, которую нашла ему Делия Карстерс, — он ее ненавидел.

— Со слов Нетти Марчиано, детям она очень нравилась. Я знаю, Морти говорил, что они постоянно плачут и зовут Аву, но это его фантазии, — сказал Кармайн. Пришла пора, Кори, понять, насколько разошлись слухи о домашних проблемах Морти.

— Господи, здесь можно что-нибудь сохранить в тайне?

— Нет, если Нетти Марчиано в курсе. И ты это знаешь.

— Он ходил в тюремный блок к Верджилу Симсу, — ответил Кори, отчаявшись отделаться от Кармайна. — Они дружили еще со времен учебы в академии. Неудивительно, что Морти отправился поплакаться ему в жилетку и открыть там конверт с бумагами по разводу.

— Понимаю. — Кармайн встал, все еще пылая гневом.

— Эй! А дело? И кто займет место Морти?

— Никакой замены не будет, пока комиссия по внутреннему расследованию не вынесет заключения, поэтому вам с Баззом пока придется поработать ограниченным составом, — бросил Кармайн через плечо. — Я хочу, чтобы вы вернулись к делу о складе оружия в школе Тафта. Ходят слухи, что там все было организовано для отвода глаз. Разберись как следует, Кори, и выясни всю правду.

— Думаю, это был только вопрос времени, — сказал сержант Верджил Симс. — Морти не повезло. Он был неудачником. На ком бы Морти ни женился, в результате его жена все равно оказалась бы похожей на Аву, потому что он сам того хотел. Ему всегда безумно нравились распутные женщины; возможно, в противовес собственной матери. Она относится к тем эгоистичным женщинам с тяжелым характером, которые никогда не пропускают воскресную проповедь.

— Что будет с детьми? — спросил Кармайн.

— Ава вернулась домой, но мать Морти подала жалобу в учреждение опеки и попечительства, что Ава не достойна быть матерью.

— Она на самом деле хочет заботиться о детях?

— Конечно, нет! И я не смогу ходатайствовать за Аву в суде — моя жена не особо ее любит.

— Как и все остальные жены. Выходит, назревают серьезные неприятности?

— Точно. Ни матери, ни бабушке дети не нужны.

— Трудно поверить, что Курта фон Фалендорфа нашли, — сказал Марк Шугамен Биллу Митски, когда они отправились на очередное патрулирование.

— Отличные новости, — ответил Билл. — В Холломене работают лучшие полицейские.

— Может, им удастся поймать Додо, как думаешь?

— Удастся. Просто на них в последнее время слишком много всего навалилось, теперь более-менее устаканилось, если только не появится что-то новое.

— Надеюсь, ты прав! — с энтузиазмом поддержал Марк. — Тогда все мы сможем расслабиться.

— Собираешься бросить наши прогулки? — встревоженно спросил Билл.

— Нет. Они очень полезны для сердца и фигуры, Билл. — Марк засмеялся и похлопал себя по животу.

— Кто это там, впереди? — неожиданно спросил Билл Митски.

— Сиамские близнецы, — простонал Марк.

— Ты прав, они наверняка срослись в районе бедра. Даже походка специфичная. Омерзительно!

— Добрый вечер, — вежливо проговорил Марк, поравнявшись с Робертом и Гордоном Уорбертонами.

— И вам отличного вечера, господа, — ответил Робби.

Близнецы остановились, и Марк представил их Биллу.

— Вышли на вечерний моцион? — поинтересовался Билл, пытаясь втянуть живот.

— Да, — откликнулся Робби. — Такая теплая погода! Я так люблю бабье лето в Новой Англии. Днем — больше двадцати пяти градусов, ночью подмораживает; это время просто создано для вечерних прогулок.

— Вы часто гуляете? — спросил Марк. — Я вас прежде не встречал.

Близнецы женоподобно захихикали.

— Конечно же, нет! — воскликнул Робби и двинулся дальше. Горди автоматически шагнул одновременно с ним.

— Желаем здравствовать! — добавил Робби.

Марк и Билл еще какое-то время продолжали стоять.

— Они приводят меня в содрогание, — сказал Марк.

— Они приводят меня в бешенство, — не удержался Билл.

— Желаем здравствовать! Он думает, что он — Ноэл Коуард [18]?

И мужчины продолжили свое патрулирование.

— Знаешь, о чем я скучаю? — спросил Билл, когда они свернули на Сидар-стрит, где было гораздо оживленнее: вверх-вниз сновали машины, по тротуару шли люди.

— Нет, о чем?

— О вечеринках. О твоих шумных приемах, Марк.

Марк вздохнул и покачал головой:

— После убийства Меланты? Нет, Билл, это исключено. Ее смерть будет отравлять все веселье.

— Один больной ублюдок разрушил все! Кэрью был таким замечательным районом.