Святая кровь

— Когда я коснулся вас, — сказал Джошуа, — в кончиках пальцев я ощутил… покалывание. Не то противное, что я давно ощущаю постоянно. Когда я вышел от вас, оно начало распространяться… вниз по ногам, к подошвам.

«Коснулся меня?»

Шарлотта с неверием покачала головой. Затем припомнила треснувшую кожу на кончиках пальцев Джошуа, отлепляющих ленту от ее рта. Его влажных пальцев. Пот со щек Шарлотты. Жидкостный обмен?

— Нет, не может быть, чтобы так просто… — проговорила она. — Так не бывает: просто коснулась и…

Слова замерли на языке.

Но рассказ Джошуа всколыхнул воспоминание о том, о чем Шарлотта никогда в жизни не забудет…

— Ну, готова? — спросил Эван, держа ее руку.

Меж пальцев его правой руки был зажат пластиковый шприц с прозрачной сывороткой внутри.

Шарлотта повернулась к открытому окну номера и увидела отрывающийся от взлетной дорожки аэропорта Флуминико «Боинг-747» компании «Люфтганза» — широкие крылья стремили его ввысь, к облакам. Слезы хлынули из глаз.

— Думаю, да… — сдавленно проговорила она.

Отпустив ее руку, Эван указательным пальцем помассировал пульсирующую вену.

— А я думала, ты терпеть не можешь венопункции, — сказала она.

Олдрич как-то сказал, что именно из-за этого не стал хирургом: вид крови был ему неприятен.

— Бывают исключения, — сказал он с ободряющей улыбкой.

— Даже не верится, что решилась на это.

— Еще не поздно сказать «нет», — напомнил он Шарлотте. — Одно твое слово и…

— Мы уже вволю наговорились об этом, — спокойно ответила она. — Разве у меня есть выбор? Давай исполняй, — коротко улыбнувшись, добавила она.

— Хорошо.

Он изо всех сил старался, чтобы руки не дрожали.

— Всего лишь один маленький укольчик…

Шарлотта вновь переключила внимание на самолеты за окном. Тяжелые сомнения тотчас охватили ее, как только она задалась вопросом: может ли хоть как-то повлиять на ее миелому «зелье» Эвана. В далеком прошлом люди считали, что никогда не смогут летать, убеждала она себя. Однако вон, прямо за окном, огромные стальные машины поднимаются к небу.

«Ничего невозможного нет», — решила она.

Сделав глубокий вдох и убедившись, что рука не дрожит, Эван ввел кончик иглы в вену. Шарлотта повернулась и посмотрела, когда он чуть отвел поршень назад, приняв в шприц небольшую порцию крови. К ее удивлению, ему удалось это с первого раза. Очень осторожно он стал давить на поршень, пока все четыре кубика дозы не вышли из шприца. Вытянув иглу, Эван прижал большой палец к точке укола, отложил на кровать шприц и распустил резиновый жгут над ее локтем.

Ощущение было мгновенным.

— Ой, — проговорила Шарлотта, схватившись за руку.

— Что? Что такое?

— Ничего-ничего, — вздохнула она.

Нервы бедняги Эвана были на пределе, и она поняла, что напугала его.

— Просто ощущение такое… необычное.

— Что тебе показалось необычным? — спросил он, очень стараясь не выплеснуть рвущийся наружу интерес.

— Рука. Она… — Шарлотте пришлось сделать паузу, чтобы подобрать слово. — Ее всю будто покалывает.

Раввин подскочил к ней со словами:

— Не станете же вы отрицать, что БАС — заболевание смертельное, шансов на спонтанное выздоровление от которого ноль?

Мгновенно вернувшись к действительности, Шарлотта попыталась понять, каким образом даже спонтанное выздоровление может объяснить то, что буквально спустя пару часов Джошуа вдруг встал на ноги и пошел. БАС безвозвратно уничтожил нервные клетки, и многочисленные диагностические тесты могли бы подтвердить это.

«Эта вирусная ДНК просто дико заразная».

— Полагаю, случившееся с точки зрения науки необъяснимо, — добавил раввин. — В таком случае, может быть, вы просто согласитесь с тем, что имело место чудо. Чудо, за которое в ответе вы.

Шарлотта молчала, не зная, что ответить. Невидящим взором она глядела на идеально гладкую кожу на своих запястьях: болезненные яркие отметины от липкой ленты исчезли за считаные секунды. Почти что самопроизвольно.

— Это, доктор Хеннеси, и есть дар, — торжественно заявил раввин.

Как учил дедушка, после Моисея одному лишь Иисусу достались самые священные гены. Не исключено, что в Ватикане и в самом деле побывал скелет мессии. Но Коэн знал: то, что сделало физические останки такими особенными, были не сами кости, но их удивительная особенность, тот самый «дар», хранящийся в них. И теперь он перешел к генетику — избранной. Какие же порой сюрпризы преподносят пророчества!

— Пожалуйста, пойдемте со мной. Я хочу вам кое-что показать.

57

Амит выключил фары на «фиате» киллера с пробитым пулями правым передним крылом над недавно установленной запаской и аккуратно припарковал его за Музеем Рокфеллера. Внутри выставочного зала царила полная темнота, не было света и во всех примыкавших крыльях здания. Но в круглой башне административного корпуса, бывшей родным домом для Комитета памятников старины Израиля, тонкие полоски света сочились из-под плотно прикрытых жалюзи окон верхнего этажа.

Захлопнув дверь машины, Амит крадучись пошел вокруг здания, держа «беретту» наготове.

У служебного входа он заметил припаркованный грузовичок. В безбортовом кузове, на платформе, стояли два поддона, плотно заставленные аккуратными блоками карьерного известняка. Камень очень напоминал тот, которым были отделаны стены здания Музея Рокфеллера. Может, собирались обновить?

Выйдя из-под укрытия стены, археолог напряженным взглядом внимательно изучал прилегающую территорию.

Сторожей не видно.

«Это тебе не Газа, — постоянно напоминал он себе, — здесь не будет видимых за версту узлов безопасности, предназначенных для защиты горячей точки».

Коэн включил наемных убийц «Моссада» в свою команду. Но только потому, что один из них сейчас лежал мертвым на коврике для ног у порога музея Израиля, Амит не собирался недооценивать охранников раввина или же подвергать сомнению их искусство стрельбы. Была причина тому, что эти убийцы очень хороши в своем деле: богатая практика. Вдобавок они были настоящими мастерами маскировки и скрытности.

Как и предполагал Амит, перед грузовичком был припаркован доставочный фургон.

И наверняка ближайшая к фургону дверь в музей открыта.

Однако для начала он все же проверил пару других дверей — заперты, как и следовало ожидать.

Вот теперь надо очень постараться и незаметно попасть внутрь.

58

Два мощных охранника, которые на руках вынесли Шарлотту из подвала, заняли пост по обе стороны дверей восьмиугольного конференц-зала. Раввин велел им поставить генетика прямо напротив крупного предмета, водруженного на полированный стол, занимавший центр комнаты. Предмет был накрыт синим шелковым покрывалом с золотой вышивкой, изображающей двух крылатых созданий.

«Ангелы?» — предположила Шарлотта.

И хотя форма скрытого под ним предмета была, скорее всего, прямоугольной, в двух местах его верхней части имелись возвышения, небрежно укутанные покрывалом.

В пальцах раввина Аарона Коэна была зажата пробирка с кровью, и он покачивал ею вперед-назад, глядя, как густая темно-красная жидкость мечется в сосуде.

— Вам ведь хорошо знакомы современные способы проведения анализов крови?

Еще один риторический вопрос, и Шарлотта предпочла отмолчаться, не собираясь поощрять раввина к беседе.

— Пока вы спали, я позволил себе вольность взять это у вас, — сказал он, подняв руку с пробиркой.

Похоже, у этого типа не было ничего святого.

— Вы взяли у меня куда больше, чем это, — сказала Шарлотта, закипая от негодования.

Но раввин прекрасно понял, о чем она.

— Жертва, доктор Хеннеси. Должна быть принесена жертва. Совсем скоро к вам придет понимание. Понимание того, что никакая смерть не будет достаточной ценой тому, чему вы станете свидетелем… Еще на самой заре человечества кровь являлась символом жизни и пожертвования. Кровь есть то, что связывает нас с нашими предками. — Лицо раввина вдруг посуровело. — Кровь также и разделяет нас.