Утопия

Но теперь медицинский центр превратился в арену лихорадочной деятельности. Крики боли нестройно смешивались с требованиями доставить кровь для переливания. Врачи метались из комнаты в комнату. Санитары, обычно занятые инвентаризацией лекарств, катали тележки с оборудованием между операционными. Посетители толпились в приемной, склонившись над рыдающими людьми или сидя в креслах, бездумно уставившись в потолок.

Уорн задернул голубую занавеску палаты, пытаясь отгородиться от шума. Левое плечо пронзила пульсирующая боль. Вернувшись к койке, он заметил собственное отражение в зеркале над маленькой раковиной — щеки ввалились, глаза глубоко запали. Марлевая повязка на виске, потемневшая от крови, придавала ему бандитский вид.

На койке лежала Джорджия, медленно и размеренно дыша. Глаза под похожими на пергамент веками не шевелились. В руке она сжимала свой плеер. Ладонь Уорна все еще болела в том месте, где ее стискивали пальцы девочки. Она так ни разу их и не разжала — ни когда спасательная команда вытаскивала их из разрушенного аттракциона, ни когда электрокар мчал их по коридорам к медицинскому центру.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил он.

— Спать хочется.

— Это все демерол. Укол, который тебе сделал доктор. Тебе нужно немного отдохнуть.

— Да.

Глаза ее снова закрылись. Он взглянул на уродливую царапину на ее щеке, затем протянул руку и погладил ее по волосам.

— Спасибо, что пришел за мной. В смысле, тогда.

— Добрых снов, Джорджия, — ответил он.

Она слегка пошевелилась под одеялом.

— Ты не назвал меня принцессой, — пробормотала она.

— Я думал, тебе не нравится, когда тебя называют принцессой.

— Не нравится. Но все-таки скажи так. Просто в этот раз.

Наклонившись, он поцеловал ее в оцарапанную щеку.

— Я люблю тебя, принцесса, — прошептал он.

Но она уже спала.

Он немного постоял, глядя, как вздымается и опадает ее грудь под тонким больничным одеялом, затем разгладил края одеяла у нее под подбородком, взял плеер из ее руки, поднял со стула рюкзачок и расстегнул молнию. Когда он клал в него плеер, что-то упало на пол. Снова положив рюкзак на стул, он присел и поднял упавший предмет. И тут же на него нахлынули воспоминания.

Это был браслет, сделанный из простой серебряной цепочки. С ее звеньев свисало полдюжины суденышек — ялы, кечи, изящные шлюпки. Он повертел цепочку в пальцах, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Его жена подарила этот талисман Джорджии, когда той исполнилось семь лет. Каждый раз, заканчивая проект нового судна, она дарила дочери маленькую модель, которую та прикрепляла к браслету. Он совсем о нем забыл и понятия не имел, что его дочь постоянно носит цепочку с собой.

Его пальцы нащупали изящные линии «Светлого будущего», последней лодки, которую спроектировала его жена. Судна, с которым она утонула в тот день у побережья Виргинии.

— Шарлотта, — прошептал он.

Послышался приглушенный шорох, и за занавеску заглянул лысеющий человек средних лет, с небольшими усиками над маленьким ртом. Заметив Уорна, он шагнул в отсек. За ним последовал второй. Вместо обычных белых курток персонала Утопии на них были темные неброские костюмы.

— Доктор Уорн? — спросил первый, справляясь с листком в металлическом зажиме.

Ученый поднялся, на мгновение отвернувшись, чтобы вытереть глаза, и кивнул вошедшим.

— Прошу прощения за беспокойство, — сказал человек с усиками. — Моя фамилия Фельдман, а это Уитмор. Не могли бы мы задать вам несколько вопросов?

— И возможно, ответить на несколько ваших, — добавил Уитмор, высокий, с тонким голосом и бегающими глазками.

Прежде чем Уорн успел ответить, занавеска снова раздвинулась и вошла Сара Боутрайт, следом за которой с жужжанием катился Непоседа.

Взгляд Сары упал сначала на Уорна, затем на мужчин в костюмах.

— Не беспокойте его, — сказала она.

Оба кивнули и быстро вышли.

— Кто это? — без особого любопытства спросил Уорн.

— Фельдман из юридического отдела и Уитмор из отдела обслуживания посетителей.

Уорн смотрел, как невидимая рука задергивает занавеску снаружи.

— Оценивают ущерб? — спросил он.

— Улаживают инцидент.

Уорн кивнул.

— И что им известно?

— Они знают только то, о чем им рассказали. Это был незначительный механический сбой. — Она подошла ближе. — Как ты себя чувствуешь?

— Словно столкнулся с грузовиком. Что там случилось?

— Я собиралась спросить тебя о том же самом.

— Не знаю. — Уорн глубоко вздохнул, пытаясь вспомнить. — Был взрыв, яркая вспышка. Весь аттракцион шатался и содрогался. Я думал, он рухнет прямо на нас. — Он помолчал. — Я зажмурился, прижал к себе Джорджию. Больше ничего не помню, до того как прибыла ваша спасательная команда.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Не стану лгать тебе, Эндрю. Все висело на волоске. Кто-то прикрепил взрывчатку к центральной оси аттракциона, на которой он держится. Если бы она сломалась, все капсулы рухнули бы на землю. Но те, кто закладывал заряд, просчитались. Одна из опорных балок выдержала и не дала колонне рухнуть, что позволило нам эвакуировать посетителей.

Просчитались. На какой-то миг ученый ощутил нечто вроде облегчения. Кем бы ни оказались преступники, они все же не были непобедимы. Если у них не получилось один раз — они могут ошибиться и в другой.

Сара кивнула в сторону койки.

— Как Джорджия?

— Немного поранилась. Доктор говорит, с ней все будет хорошо. Она смелая девочка.

Сара посмотрела на спящую Джорджию, затем протянула руку и дотронулась до ее лба.

Уорн проследил за ней взглядом, впервые по-настоящему взглянув на Сару с тех пор, как она вошла в отсек. Он никогда прежде не видел подобного выражения на ее надменном лице — болезненного, почти страдальческого. Вспомнив их последний разговор у нее в кабинете, он вдруг понял, что она никогда прежде не просила его о помощи. «Парк значит для нее все, — подумал он, глядя на нее. — Так же, как для меня — Джорджия».

Его внезапно охватила злость — злость на тех, кто все это совершил, причинил боль людям, которые значили для него так много.

— Что я могу сделать? — спросил он.

Сара подняла взгляд.

— У себя в кабинете ты просила о помощи. Я бы хотел помочь тебе, чем смогу.

Она поколебалась, снова посмотрев на Джорджию.

— Уверен?

Ученый кивнул.

Помолчав, она убрала ладонь со лба девочки.

— Нас предупредили, чтобы мы ничего не сообщали полиции. Неизвестно, что они заминировали или повредили, а что нет. Ясно, что в парке есть как минимум один их сообщник, но мы не знаем, кто именно. Однако очевидно, что метасеть использовали для взлома операционного кода некоторых роботов.

— Вы можете провести эвакуацию?

— Они заминировали монорельс. Они также сказали нам, что наблюдают за аварийными выходами.

— Вы знаете, зачем они устроили взрыв в «Темноводье»?

Выражение лица Сары стало еще более страдальческим.

— Мы — я — недооценили этих людей. Мы договорились, что отдадим им технологию Горнила. Но мы планировали организовать слежку за Джоном Доу, их главарем, после того как он заберет диск. Он об этом узнал. — Пошарив в кармане, она достала пластиковый пакет с полудюжиной серебристых осколков и, горько улыбнувшись, положила его на край койки. — В результате погиб охранник, и это все, что осталось от диска с Горнилом. «Темноводье» было наказанием для нас. Теперь я жду, когда они снова свяжутся со мной, чтобы договориться о передаче нового диска.

Она посмотрела ему в глаза.

— Так что я могу сделать? — помолчав, спросил Уорн.

— Если ты сумеешь воспользоваться метасетью, чтобы выяснить, какие из роботов подверглись взлому и каким образом… Пригодится любая мелочь. Если мы узнаем, что именно они сделали, возможно, нам удастся вычислить их следующий ход. И подготовиться. — Она уставилась в пол. — Будем уповать на Господа, что до этого не дойдет.