Чеченская марионетка, или Продажные твари

Затренькал сотовый телефон. Выруливая на проспект, доктор услышал в трубке голос фельдшера из горного госпиталя:

– Сейчас можешь приехать?

– Я же был вчера вечером? Что случилось за ночь? «Кассета, – сказал он себе, – опять кассета. Капитан Головня – это только начало».

– У него кровь в моче, – сообщил фельдшер. «Это что-то новенькое», – усмехнулся Вадим про себя, а вслух произнес:

– Хорошо. Сейчас приеду, – и захлопнул крышку телефона.

«Вот так. Знай свое место, бандитский эскулап!» Он развернул машину и направился к синевшим вдали горам.

«В доме, где все происходило, меня не было, – рассуждал доктор, переезжая границу у реки Чандры, – я близко не подходил к дому. Госпиталь на другом конце села. Я даже не знал, кто к ним приехал и зачем. Между тем кассету мог взять кто угодно. Мало ли кому это нужно? Из того, что я возил Ивану, то есть Андрею, еду, ничего не следует. Ровным счетом ничего. Может, у Ахмеджанова и правда что-то не то с мочеточником? Ладно, посмотрим. Еще день-другой я выиграю, а потом, если повезет, бандитской мочой будут заниматься тюремные врачи Лубянки или Бутырки».

Чеченец сидел на камне перед дверью госпиталя и пил гранатовый сок из литровой банки. После операции он пил его в огромных количествах – восстанавливал кровь. Вышедший навстречу фельдшер нес в руках точно такую же литровую банку. В ней находилась жидкость, по цвету похожая на гранатовый сок. Не глядя на Вадима, фельдшер быстро произнес:

– Он мне не верит. Говорит, это кровь. Говорит, не правильно ты его лечишь.

– Ну, не правильно, так и не буду, – весело ответил доктор, – я свое дело давно сделал. Пусть теперь собирает консилиум, выписывает себе врачей из Кремлевки, – он обращался только к фельдшеру, будто Ахмеджанова вовсе не существовало.

– Ты не обижайся, доктор, – подал голос чеченец – я таким цветом никогда раньше не мочился. Вот и решил тебе показать.

– Конечно, чтобы мочиться гранатовым соком, надо его не меньше трех литров выхлебывать в день. Все, Аслан. Сок отменяется. А то придется тебе сюда психотерапевта вызывать, от мнительности лечить.

Вместе с фельдшером Вадим зашел в госпиталь, осмотрел двух недавно прооперированных боевиков, дал фельдшеру несколько новых указаний. Пол в госпитале был грязным. Сегодня его не мыли. Вадим заметил это сразу и, выходя, небрежно бросил фельдшеру:

– Что ж грязь здесь такую развели? Ты бы позвал кого-нибудь, чтобы пол помыли. Все-таки госпиталь, а не казарма.

– Позову, помоют, – кивнул фельдшер и быстро взглянул Вадиму в глаза.

«Он ждал, что я спрошу про Ивана, а я не спросил. Значит, они что-то сделали с ним ночью. Возможно, они пытались его допросить. Господи, как можно допросить немого, слабоумного человека? Но он ведь сказал мне два слова, отдавая кассету: „Андрюха жив!“ Он мог говорить, но не хотел. Он вспомнил свое имя – но больше ни слова не произнес, сразу ушел, скрылся в темноте… Они могли просто пристрелить его сгоряча».

Вадим не знал, что и как произошло на самом деле,