Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда)

– Думаю, да.

– Господи боже!

Джордан рывком вскочил и принялся давать кому-то указания по телефону. Ей показалось, что воздух в кабинете раскалился от напряжения. Затем он нацелил палец в брата, который только смотрел на него, лишившись дара речи.

Джордан потребовал, чтобы он снова его обрел.

– Кристофер, немедленно звони ректору Хугану. Скажи, что нам необходимо сейчас же войти в банк данных Вассара. Пусть он скажет нам пароль.

Кристофер тут же сел на телефон. А Джордан одной-единственной фразой разрешил недоумение Морин и поделился с нею своей надеждой:

– По всей вероятности, этот Снупи тоже учился в Вассаре. Если так, то в архивах колледжа мы его найдем и возьмем под охрану, если еще успеем.

Последние слова заглушил возбужденный голос Кристофера, который почти кричал в трубку:

– Трейвис, говорю тебе, это вопрос жизни и смерти! Плевать я хотел на вашу конфиденциальность! Через четверть часа я пришлю тебе целый том допусков. Но сейчас, немедленно, мне нужен пароль.

Он повесил трубку. От нервного напряжения на щеках у него выступили два красных пятна.

– Я продиктовал Хугану мой электронный адрес. Он сейчас вышлет мне название архивного сайта и пароль.

– Хорошо. Морин, ты в каких отношениях с компьютером?

Он уже обращается к ней, как к старой знакомой. Хотя они и не знали друг друга до сегодняшнего дня, но, так или иначе, они коллеги.

– Я прослушала курс судебной информатики. До хакера мне, конечно, далеко, но с компьютером худо-бедно управляюсь.

– Отлично.

Повинуясь магнетизму Джордана, они вскоре очутились в другом кабинете, намного просторнее, с массой электронного оборудования: компьютеров с плазменными экранами, принтеров, сканеров, факсов и ксероксов.

Бесстрастный и немногословный Рубен Доусон сидел в кресле перед компьютером. Когда они вошли, выражение его нисколько не изменилось. Джордан невольно спросил себя, есть ли на свете что-нибудь, способное растопить вечную мерзлоту помощника мэра.

Во всяком случае, взволнованному голосу Кристофера это не удалось.

– Рубен, открой мой почтовый ящик. Там должен быть мейл из Вассар-колледжа в Покипси. А потом освободишь это место.

Доусон запустил программу, и на экране каскадом жирного шрифта появился список непрочитанных сообщений. После чего помощник поднялся – без единой морщинки на лице, без единой складочки на костюме – и уступил место Морин.

Морин сняла очки и села перед клавиатурой. Тут же нашла послание из Вассар-колледжа, открыла его и набрала указанный сайт. Выскочил баннер, запрашивающий код допуска, и Морин ввела имя пользователя и пароль, присланные ректором.

На сайте она нашла бесконечный список академических годов.

– Что теперь?

Джордан, не сводя глаз с экрана, обратился к брату:

– Кристофер, в какие годы Джеральд учился в колледже?

– Кажется, в девяносто втором и девяносто третьем.

Этим невольно вырвавшимся «кажется» было сказано все об отношениях отца и сына.

В верхнем левом углу было окошко поиска.

– Думаю, надо смотреть период с девяносто второго по девяносто четвертый. Там есть возможности выбора? Можно, к примеру, отделить юношей от девушек?

Морин пожала плечами.

– Боюсь, что нет. Это банк данных колледжа, а не исследовательская программа. По имени можно вызвать карточку, а наоборот – вряд ли.

Джордан положил руки ей на плечи. Морин поняла, что это жест солидарности.

– Тогда нам придется просматривать все фотографии. Если он вообще здесь есть.

И начался отсмотр лиц. Юноши и девушки, ставшие мужчинами и женщинами, которых жизнь разбросала по разным местам и либо позволила сделать собственный выбор, либо навязала им свой. В этой бесконечной череде лиц была заключена неумолимость времени. Песок в глазах, который Морин ощущала от компьютерного излучения, для этих людей пересыпался в песочных часах, пока они не стали тем, кем стали. Увидев на этом безмолвном и безрадостном параде лица Джеральда Марсалиса и Шандели Стюарт, Морин отогнала мысль о том, что для кого-то песок высыпался окончательно и часы уже не перевернешь; отогнала потому, что сейчас не время возвращаться мыслями к Коннору.

Она, как молитву, твердила в уме: Алан, и Маргарет, и Джейми, и Роберт, и Элисон, и Скарлетт, и Лорен, и…

– Вот! Это он!

Мальчик с нежными чертами лица и рыжевато-каштановыми волосами смотрел на них с фото десятилетней давности. Морин передернуло от мысли, что он живет где-то и не подозревает о том, как они борются со временем, чтобы спасти ему жизнь.

Сзади голос Джордана произнес:

– Алистер Кэмпбелл, родился в Филадельфии…

А голос Кристофера прервал эту биографическую справку.

– Так это же сын Артура Кэмпбелла, по прозвищу Орел, чемпиона по гольфу. Отец – англичанин, но много лет живет в Штатах. Думаю, теперь у него американское гражданство. Он во Флориде, работает в гольф-клубе.

Морин вывела на экран биографию парня, который продолжал смотреть на них с намеком на улыбку.

– А сын стал писателем. Его роман «Утешение конченого человека» два года был в списке бестселлеров. Я его читала. Он вышел в издательстве «Холланд и Касл».

– А фраза, которую убийца оставил на рояле, намекает именно на писательские устремления Снупи.

Наступила пауза – краткий перерыв между молнией и громом. Потом Джордан выдернул из кармана мобильник с такой поспешностью, будто трубка раскалилась докрасна.

Набрал номер. В изложении фактов был краток и спокоен.

– Буррони, это Джордан. Слушай и записывай. У нас есть еще одно имя. Бывший студент Вассар-колледжа. Писатель. Зовут Алистер Кэмпбелл, печатается у «Холланда и Касла». Отец, Артур Кэмпбелл, – бывший чемпион по гольфу, живет во Флориде. Его сын, возможно, и есть Снупи. Все понял?

Он послушал и кивнул, видимо, удовлетворенный ответом.

– Хорошо. Возьми его под наблюдение, но негласно, чтобы не создавать паники. Надо найти его быстрей, чем наш друг.

Джордан убрал телефон в карман. В комнате повисла тишина. Слышалось только слабое жужжанье экрана и их мыслей. Машина розыска набрала скорость, заправленная надеждой на быстрое раскрытие дела. Все понимали, что машина эта везет туда, где их, возможно, уже ожидает труп.

Морин встала со стула и повернулась к Джордану. Почти сразу она поняла, что обращаться надо именно к нему, а не к его брату. Как говорится, рыбак рыбака… Похоже, Джордан испытывал аналогичные чувства. Он посмотрел на нее в упор и, по-видимому, прочитал ее мысли. Затем, словно в подтверждение, высказал версию, которая уже сложилась в голове у обоих.

– Возможно, их связывает именно то, что ты видела. Они были свидетелями убийства. И если мы быстро не найдем Алистера Кэмпбелла, то, скорее всего, никогда не узнаем, чье это было убийство.

Морин не ответила. Она снова надела очки, защищаясь от дискомфорта в глазах и дискомфорта в душе, оттого что вдруг стала героиней этой истории. В очках она чувствовала себя одинокой и непроницаемой для взглядов этих двух мужчин. А сама получила ответ на вопрос, которого не задавала. Она не успела спросить об этом Коннора, но теперь и сама знала, как иногда леденят кровь аплодисменты в твой адрес.