Врата скорпиона

Кейт усмехнулась и ткнула ему в спину шариковой ручкой.

– Мне нравятся твои грязные игры.

Макинтайр круто обернулся и выхватил у нее ручку.

– Не заводись.

– Хорошо, хорошо, только бизнес. Я сегодня же вечером постараюсь вылететь в Вашингтон. Нью-Йорк отзывает меня на месяц для консультаций. Надеюсь, пока буду в отъезде, здесь не произойдет никаких серьезных событий.

– Не могу ничего обещать. – Расти приставил кончик ручки к пиджаку. – Раз-два три! – Со стороны показалось, что ручка пробила ткань и наполовину вышла с другой стороны.

– Ненормальный! – рассмеялась Дельмарко. – Зачем портишь одежду? – Макинтайр подал ей пиджак. На нем не было и следа отверстия. Кейт расхохоталась еще громче.

– Надо было как-то себя взбодрить. Магия и фокусы почти всегда помогают. – Он почувствовал, как вибрирует «Блэкберри», и выудил аппарат из кармана пиджака.

– Кто бы это мог быть? – Макинтайр приложил «Блэкберри» к уху и нажал на клавишу ответа. – Алло? Рад вас слышать… вы в курсе новостей? Как? Здесь, в Дубае? Пообедать во «Временах года»? С удовольствием. – Рассел спрятал «Блэкберри», невидящим взглядом скользнул по журналистке и покачал головой.

– В чем дело? – спросила она.

Пораженный только что услышанным, Расти ответил не сразу. Затем взял ее блокнот и протянул ей.

– Как тебе такой эксклюзив для «Нью-Йорк джорнал»? Что-нибудь вроде: «Сегодня утром из Турции в аэропорт Дубая прибыл коммерческим рейсом командующий Пятым флотом США адмирал Брэдли Адамс. Ранее считалось, что он находился на борту военного самолета, который разбился у берегов Кувейта. Но оказалось, что самолет улетел без него, поскольку в последнюю минуту адмирал получил приглашение посетить командующего турецким флотом. И только приземлившись в Дубае, он узнал о своей предполагаемой смерти».

– Вот это да! – восхищенно воскликнула Кейт. – И мы будем с ним сегодня обедать?

– Не мы, а я. Не забывай, тебе следует готовиться к отъезду в Штаты. – Макинтайр посмотрел на экраны девяти телевизоров, транслирующих разные каналы новостей. – Нам предстоит чертовски много работы, если мы хотим остановить Конрада. Иначе он сделает нечто такое, что взорвет весь Аравийский полуостров.

– В это время года, профессор, у нас всегда очень много народу из университета Монаш, – сказала агент по продаже билетов. – Вот ваше место, 4В. Как вы просили, у окна. Мы стараемся удовлетворить все заявки мельбурнского туристического агентства, поскольку тесно с ним сотрудничаем. У вас есть багаж?

– Это вполне естественно. Мы осуществляем программу обмена с Кишским университетом. Багажа никакого нет, все отправлено заранее. Я буду преподавать там целый семестр, так что пришлось бы очень много тащить. Позвольте сделать вам комплимент: вы превосходно говорите по-английски. Большое вам спасибо. – Профессор Сэм Уоллингфорд принял из рук агента билет на рейс из маленького тегеранского аэропорта до курортного островка Киш в Персидском заливе.

Когда он подошел к единственным в аэропорту воротам, посадка была уже объявлена. Пассажиры входили в окрашенный в яркие цвета Кишской авиакомпании древний тридцатиместный «Фоккер-50». Поскольку рейс предстоял внутренний – на остров с материка, – представитель службы безопасности едва взглянул на его австралийский паспорт с иранской визой и въездным штампом и дал знак проходить. Даже если у него и был список «подозрительных» паспортов, он не удосужился с ним свериться. Ничего подобного не могло бы произойти в Международном аэропорту имени имама Хомейни. Там не делалось никаких поблажек капитализму. «Киш эйр» летала в менее людный и не такой дорогой Таппех. Раньше здесь была военно-воздушная база. Аэродром на год закрылся, а затем начал принимать внутренние рейсы небольших компаний.

Сидя в «фоккере» и ожидая посадки, Брайан Дуглас в образе Сэма Уоллингфорда прокручивал в голове события утра. Что произошло с Сохейлом? Несмотря на все его уверения, что он вне подозрений, агент чувствовал, что над ним нависла угроза. Выключенный из розетки телефон, работающее у окна радио, опущенные шторы, ружье на стене. Но он тем не менее согласился на встречу с ним. И передал неоценимый материал. Его заподозрили сотрудники безопасности из его собственного министерства. Может быть, заметили, что он скачивает документы из внутренней министерской сети. Они послали всего двоих задать ему вопросы. Но Сохейл их ждал и приготовил охотничье ружье. После того, как он убил их обоих, он взял у одного из них пистолет и застрелился сам. Но оружие человека из службы безопасности исчезло из квартиры агента и теперь покоилось на дне канализационного колодца. Брайан сознавал, что напрасно взял пистолет. Если бы он ударил владельца «мерседеса» не металлической рукояткой, а невооруженной рукой, тот бы просто потерял сознание и не лежал бы сейчас мертвый в багажнике собственной машины неподалеку от маленького аэропорта. До этого ему ни разу не приходилось убивать ни в чем не повинного человека. Брайан уходил от погони, нервничал и нанес слишком сильный удар. А теперь корил себя за это.

«Фоккер» начал разбег. Полет на остров продлится свыше двух часов. За это время в полицию могут сообщить, что владелец «мерседеса» исчез. Могут обнаружить и сам «мерседес», хотя машина спрятана во дворе, а номер заляпан грязью. Выяснят, что из соседнего аэропорта летают рейсы на остров Киш, и предупредят тамошних сотрудников ВЕВАК.

Брайан скосил глаза на прорезь в подкладке старого пиджака. Он считал рискованным зашивать в подкладку австралийский паспорт, глупым предусматривать запасной путь эвакуации из страны. Но Памела, как обычно, оказалась права. Брайан надеялся, что она не ошиблась и во всем остальном.

Когда самолет пошел на взлет, Брайан стал думать о Бауэрсе. Что он предпримет? Заберет из гостиничного номера вещи Мэнли? Расплатится за себя и за коллегу? И вылетит в Йоханнесбург? Но не обнаружит ли таможенная база данных Международного аэропорта имени имама Хомейни связи между ним и Саймоном Мэнли? А где ваш приятель господин Мэнли? Отправился в Шираз.

Брайан Дуглас закрыл глаза, но так и не сумел заснуть во время тряского полета над горами. Сердце билось все так же учащенно, мысли по-прежнему бешено проносились в голове. Бедняга хозяин «мерседеса». Его убийство ничто не оправдывало. Но ему, Брайану, пришлось рискнуть и отправиться одному, без всякой страховки, за тем, что теперь находилось в его носке и было записано на флэшку. Никто бы другой не сумел добыть этого материала. Никому другому Сохейл и его отец не поверили бы. Что, если бы старика не оказалось в газетном киоске? Брайану пришлось бы возвращаться восвояси ни с чем и выглядеть круглым идиотом. Но старик был там, где надо, и все остальное тоже сложилось, как он предполагал. Не гладко, но получилось. Слава Богу, что Памела настояла на резервном варианте отхода.

Его разбудил толчок колес о посадочную полосу. Он все-таки задремал. Терминал оказался гораздо больше, чем он ожидал, и намного современнее. Брайан попытался вспомнить план аэропорта из наставлений Памелы. Месторасположение мужского туалета. Он посмотрел на часы – они показывали 11.40. Самолет прилетел на десять минут раньше графика. На месте Омани или еще нет?

Брайан толкнул дверь в последнюю кабинку.

– О, простите, у вас не закрыто.

Брюки Омани были спущены к лодыжкам. Он что-то пробормотал по-арабски. Омани занял позицию загодя и держал в руке документы. Обмен занял не более трех секунд. В следующее мгновение Брайан Дуглас вошел в соседнюю кабинку. Документы выглядели вполне надежными. Новозеландский паспорт с выездным штампом с острова Киш и билет на рейс «Гормуз эйрлайнз» до Шарджи. Посадка начиналась через несколько минут. Кто-то получил свой бакшиш, но в Иране это не составляло проблемы.

В стране не найти другого аэропорта, кроме Киша, где приезжие с международных рейсов могли перемешиваться с теми, кто собирался улетать из страны. Тегеран разрешил здесь зону свободной торговли и обустройство центра, куда стремились туристы из многих стран. На острове выросли современные отели, и побережье сделалось похожим на Дубай. Во всем здесь ощущалась большая свобода, чем в остальных районах страны. У Китая был Гонконг, у Ирана – Киш. Прозрачная мембрана, место, где разрешена торговля и где люди выглядят по-другому.