Реестр убийцы

— Останьтесь здесь, — говорит ему Скарпетта. — Кто бы здесь ни появился, соседи или кто-то еще, подпускать никого нельзя. Никто не должен ни к чему прикасаться. Хорошо еще, что никто вроде бы и не видит, чем мы тут занимаемся.

Скарпетта идет домой, и луч фонарика прыгает по неровным кирпичам. Она поднимается на второй этаж и уже через несколько минут возвращается в переулок с фотоаппаратом и чемоданчиком со всем необходимым для осмотра места преступления. Делает несколько снимков. Натягивает латексные перчатки. Поднимает револьвер, открывает барабан и вынимает шесть патронов тридцать восьмого калибра. Кладет их в бумажный пакет. «Кольт» опускает в другой. Запечатывает оба конверта ярко-желтой лентой, подписывает маркером.

Булл продолжает поиски. Луч скачет, останавливается, когда он приседает, и движется дальше. Очень медленно. Через несколько минут из темноты доносится голос:

— Тут еще что-то. Вам бы, лучше самой посмотреть.

Скарпетта подходит к нему осторожно, глядя под ноги, и примерно в ста футах от ворот на занесенном листьями асфальте видит маленькую золотую монету на порванной золотой цепочке. В свете ее фонарика они блестят ярко, как луна.

— Вы здесь с ним боролись? Так далеко от ворот? — спрашивает она с сомнением. — Тогда почему револьвер там?

— Где я был, сказать трудно. — Булл пожимает плечами. — В таких делах все быстро случается. Не думаю, что я был так далеко, а там кто его знает…

Скарпетта смотрит на дом.

— Оттуда досюда расстояние приличное. Вы точно не гнались за ним после того, как он выронил револьвер?

— Могу только сказать, что золотая цепочка с золотой монеткой долго бы здесь не лежала. Может, я и гнался за ним, а цепочка лопнула, когда мы завозились. Не думаю, что я его преследовал, но когда на кону жизнь и смерть, время и расстояние измерить трудно.

— Верно, трудно, — соглашается Скарпетта.

Она надевает свежую пару перчаток и поднимаете асфальта цепочку с монеткой. Определить тип монеты без лупы невозможно, различимы только коронованная голова на одной стороне и венок с цифрой «1» на другой.

— Так, должно быть, и случилось — порвалась, когда мы схватились, — решает Булл, словно убеждая самого себя. — Будем надеяться, они не заставят вас сдать это все им. Я про полицию говорю.

— Сдавать нечего, — отвечает Скарпетта. — Никакого преступления никто пока не совершал. Имела место обычная стычка между вами и неизвестным. Сообщать о которой я не намерена никому. За исключением Люси. Посмотрим, что даст лабораторное исследование. Но это завтра.

Булл уже попадал в переделки, и ему лучше держаться от неприятностей подальше.

— Когда находишь оружие, его же полагается сдать полиции, — говорит он.

— Ну а я вот сдавать не собираюсь. — Она укладывает находку в очередной пакет.

— Думаете, они решат, что это я опять во что-то ввязался, и уволокут в кутузку? Вы только сами из-за меня не вляпайтесь во что-нибудь, доктор Кей.

— Никто вас никуда не уволочет, — отвечает она.

Черный «Порше-911-Каррера» Джанни Лупано постоянно находится в Чарльстоне, хотя владелец бывает здесь нечасто.

— Где он? — спрашивает Люси у Эда.

— Не знаю, не видел.

— Но он же в городе.

— Я разговаривал с ним вчера. Он позвонил и попросил вызвать ремонтников — что-то с кондиционером. Где он был, мне неведомо, но пока его не было, ребята заменили фильтр. Скрытный парень. Я про то, что он здесь, знаю только потому, что он раз в неделю просит погонять мотор, чтобы аккумулятор не сел. — Эд открывает пластиковый контейнер, и по закутку распространяется запах жареной картошки. — Вы не против? Не хочется чтобы остыло. А кто вам про машину сказал?

— Роза не знала, что у него квартира в вашем доме. — Люси стоит в дверях, держа под наблюдением вестибюль. — А когда узнала, кто он такой, вспомнила, что несколько раз видела на дорогой спортивной машине, как ей показалось, «порше».

— У нее самой «вольво», старенькая, как моя кошка.

— Мне машины всегда нравились, так что Роза в них поневоле разбирается. Спросите ее о «феррари», «порше», «ламборгини», и она столько всего расскажет. Люди здесь нечасто берут напрокат «порше». «Мерседес» — да, но не «порше». А вот у него «порш». Вот я и подумала, что Лупано, может быть, держит его здесь.

— Как она там? — спрашивает Эд, усаживаясь за стол с чизбургером из «Свитуотера». — Неприятный случай.

— Не очень хорошо.

— Я в этом году укол делал от гриппа. Дважды подхватил грипп и один раз простуду. Это как давать леденец, чтобы зубы были здоровые. Нет, больше я на их удочку не попадусь.

— А когда Дрю убили в Риме, Джанни Лупано был здесь? — спрашивает Люси. — Слышала, он вроде бы уезжал в Нью-Йорк, но вы, может, лучше знаете.

— В середине месяца, в воскресенье, Дрю выиграла здесь турнир. — Эд вытирает губы салфеткой, берет большой стакан содовой и пьет через соломинку. — А вечером Джанни улетел из Чарльстона. Я потому знаю, что он попросил присмотреть за машиной. Сказал, что неизвестно, когда вернется, а теперь вдруг объявился.

— Но вы его не видели?

— Я его почти никогда не вижу.

— Вы с ним по телефону разговариваете?

— Обычно да.

— Не понимаю. Кроме того, что Дрю участвовала в Кубке «Фэмили сёкл», что ему делать в Чарльстоне? Сколько турнир продолжается? Неделю? И это только раз в год.

— Вы бы удивились, если б узнали, какие люди здесь бывают. Даже кинозвезды.

— У него в машине GPS есть?

— У него все есть. Машина что надо.

— Я бы хотела позаимствовать ключ, — говорит Люси.

— Этого я не могу. — Эд убирает чизбургер в контейнер.

— Не беспокойтесь. Кататься на нем я не собираюсь, мне только проверить кое-что надо. Я же знаю, вы никому не скажете.

— Ключ я вам дать не могу. — Эд перестает жевать. — Если он прознает…

— Ключ мне нужен минут на десять, самое большее пятнадцать. И никто ничего не узнает. Обещаю.

— Может, вы заодно и мотор погоняете? Вреда не будет. — Он открывает пакет с кетчупом.

— Договорились.

Люси выходит через заднюю дверь и отыскивает «порше» в укромном уголке парковочной стоянки. Заводит мотор, открывает бардачок — проверить регистрацию. Включает G PS, открывает базу данных и записывает сохраненную информацию в блокнот.

В кабинете магнитно-резонансного сканирования Бентон Уэсли смотрит через стекло на скрытые простыней ступни доктора Селф. Она лежит на выдвижном столе внутри камеры четырнадцатитонного магнита. Подбородок зафиксирован пленкой — чтобы не шевелила головой, которая прижата к катушке, принимающей радиочастотные импульсы, необходимые для получения образа мозга. На голове у Селф наушники. Через них спустя какое-то время, когда начнется функциональная визуализация, она услышит аудиозапись голоса матери.

— Пока что все хорошо, — говорит Бентон, обращаясь к доктору Сьюзен Лейн. — Если не принимать во внимание ее фокусы. Мне очень жаль, что она заставляет всех вас ждать. — Он поворачивается к технику: — Джош? Что у тебя? Готов?

— Жду не дождусь, — отвечает сидящий у пульта Джош. — Дочку сегодня целый день рвет. Жена меня, наверное, убьет.

— Не знаю никого, кто бы принес в этот мир столько счастья. — Бентон имеет в виду доктора Селф, истинный глаз бушующей вокруг нее бури. Снова глядя через стекло, он замечает краешек чулок. — Она что, носит колготки?

— Вам еще повезло, что она хоть что-то надела. Когда я привела ее сюда, она настаивала на том, чтобы снять все, — говорит доктор Лейн.

— Ничего удивительного. — Бентон осторожничает. Хотя доктор Селф и не может ничего слышать, пока они не пользуются интеркомом, она может их видеть. — Маниакальное поведение. С первого дня поступления. Поговорите с ней — и увидите: она же в полном здравии.

— Я спросила, есть ли на ней что-то металлическое, может быть, замок в бюстгальтере. Объяснила, что сканер дает магнитное притяжение в шестьдесят тысяч раз больше земного и ничего металлического в камере быть не должно, но она так толком и не ответила. Сказала, что да, есть, и, по-моему, даже с гордостью, а потом стала жаловаться, какое это бремя — иметь большие груди. Я, разумеется, сказала, что ей нужно снять бюстгальтер, а она ответила, что в таком случае предпочитает снять все, и попросила больничную сорочку.