Конец пути

– Кого?

Маша невесело улыбнулась:

– Одного моего знакомого, который неплохо разбирается в латыни.

– Да, жаль, – согласился Валентин. – Надеюсь, и вы разберетесь. Потому что в противном случае нам придется остаться в этом подвале навсегда.

– Я постараюсь этого не допустить, – сказала Маша. – А теперь посмотри на рисунок справа. Здесь изображены псы. Видишь? Их силуэты можно различить.

– Да, – неуверенно проговорил Валентин. – Похоже на собак.

– А ты говорил, что слышал звериный вой и топот лап, верно?

Валентин покачал головой:

– Это были не собаки. Собаки лают. А те только выли и рычали.

– Есть собаки, которые не лают, – сказала Маша. – Слышал когда-нибудь про басенджи?

– Нет. А что это?

– Африканская охотничья собака, которую используют для загона дичи. Порода очень древняя.

– Басенджи, – растерянно повторил Валентин. – Откуда они здесь могли появиться?

– Ну, сами-то они вряд ли сюда прибежали, – усмехнулась Маша. – Их привезли.

– Кто?

– Полагаю, те, кто организовал нам эту веселую ночь. Чтобы устроить все это, нужны большие деньги. Ты согласен?

– Да… Наверное.

– Ты упустил еще одно слово, которое часто повторяется в тексте.

– Какое?

– Вот, посмотри. – Она отчеркнула острым, ухоженным ногтем слово «quindecim». – Я не сильна в латыни, но это слово означает «пятнадцать», верно?

– Верно, – согласился Валентин.

– И слово это стоит рядом со словом «виктима». Следовательно, мы вполне можем допустить, что здесь говорится о пятнадцати жертвах. Ты со мной согласен, Валентин?

– Пожалуй, да.

Маша протянула ему второй листок, который до сих пор держала в руке.

– А вот это – список тех, кто сегодня въехал в дом на «ознакомительное проживание». Посмотри!

– Откуда он у вас? – спросил Пак, взяв список и пробежав по нему взглядом.

– Перед тем как отправиться в «Умный дом», я сделала запрос.

– Зачем?

– Машинально. Издержки профессии.

– Я тоже есть в этом списке?

– Конечно.

Валентин посмотрел в Машины необыкновенные глаза – темные, мерцающие, проницательные – и снова перевел взгляд на список.

– Семнадцать человек, – констатировал он.

– Да, семнадцать. А в книге фигурирует цифра «пятнадцать». Жертв должно быть пятнадцать. Жильцов – семнадцать. Это значит…

– Это значит, что не все здесь «жертвенные агнцы», – выдохнул Пак.

– Да, – сухо проговорила Маша. – Есть и погонщик. Или даже два.

Она забрала у него список жильцов и обрывок старинной книги. Аккуратно убрав их в карман светлого плащика, она вновь перевела на Валентина свой странноватый взгляд, который теперь казался жестким и властным, что совершенно не гармонировало с нежным, утонченным лицом и белокурыми волосами.

– Расскажи мне о своих спутниках, – потребовала она. – Что это за люди?

Валентин задумчиво наморщил лоб и принялся рассуждать.

– Буровщик Широков – человек грубый и безжалостный. Я, конечно, его плохо знаю, но, кажется, он не имеет никаких принципов и обожает деньги. Организатором преступления он быть не может, так как не вышел мозгами, но исполнителем – вполне.

– Дальше.

– Сестры Ника, Илона и Аня. Илона – красавица, практически фотомодель. Ника – полноватая, но тоже ничего. Аня – подросток. Они все время грызутся между собой. У старших сестер в прошлом есть то, что они ото всех скрывают.

– С чего ты взял?

– Они терпеть друг друга не могут, но поселились вместе. Это во-первых. А во-вторых, непонятно, откуда они взяли деньги, чтобы купить квартиру в «Умном доме».

– Ты сказал, что Илона красивая девушка. А красивые девушки в наше время…

– Если бы квартиру купила Илона, она бы Нику и на порог не пустила, – перебил Валентин. – Большие деньги многих людей заставляют скурвиться, и Илона именно из таких.

– А если квартиру купила Ника?

– Ника – девушка не злая. Но она презирает сестру и считает ее чем-то вроде «гнилого семени», но все равно ее любит. Вообще-то у всех трех сестер – полный короб проблем. Они не похожи на хладнокровных убийц. Совсем не похожи.

– Давай дальше, – распорядилась Маша.

– Дальше?.. В нашей компании есть Роза Муратовна и ее сын Альберт. Альберт – аутист, он вообще ни на что не реагирует. Не расстается со своим «Тетрисом». Это такая игра, где нужно ловить падающие кирпичики…

– Да, я в курсе.

– Роза Муратовна, – продолжал Пак, – женщина спокойная. Она богатая, но какая-то… замученная. Я бы сильно удивился, если бы она организовала массовое убийство и потащила на бойню своего больного сына. Есть еще Максим Петрович. Он мой босс.

– И что ты о нем можешь сказать?

– Он хочет казаться хуже, чем есть. Но на самом деле человек совестливый и честный. Потеряв здоровье и работу, он обозлился, но не на весь мир, а на самого себя. – Валентин покачал головой. – Нет, он не может быть «погонщиком». Я бы знал, если бы это было так.

– Ясно, – сказала Маша. – Ну а как насчет тебя?

– Меня?

– Да. Мы ведь договорились, что будем подозревать всех.

– Вы правы. – Валентин немного подумал: – Я человек небрезгливый. Это первое. Я отбился от группы, но не проявляю внешних признаков беспокойства, словно для меня это в порядке вещей. Это второе.

– Значит, ты тоже можешь быть во всем этом замешан?

– Могу, – согласился он.

Повисло молчание.

– Ты умеешь выстраивать логические цепочки и составлять психологические портреты подозреваемых, – наконец сказала Маша. – Но в работе полицейского это не…

Откуда-то издалека до них донесся звериный вой. Маша осеклась и прислушалась. Вой повторился, но теперь к первому голосу присоединился второй, а затем и третий. Через несколько секунд вой стих. Валентин посмотрел на побледневшее лицо Маши и тихо проговорил:

– Вы и правда думаете, что это собаки?

– А у тебя есть другие предположения?

Он пожал плечами:

– Не знаю. Мария Александровна, можно задать вам вопрос?

– Задавай.

– За последнюю пару часов в доме погибло несколько человек. По идее, я должен испытывать ужас при одной только мысли об этом. Но я ничего не чувствую. Почему так?

– Нормальный человек склонен вести себя обычно в необычных ситуациях. Это что-то вроде защитной реакции.

– Чтобы не сойти с ума?

– Да.

Он вздохнул:

– Вы интересный собеседник, Мария Александровна.

– Ты тоже, Валентин, – улыбнулась Маша. – Будет жаль, если ты окажешься убийцей.

Он хмыкнул:

– Мне тоже. Не хотелось бы оказаться шизофреником.

2

– Гидрометцентр обещал ураган и ливень по всей Московской области, – сказал Саша Светлов.

– Похоже, это тот редкий случай, когда гидромет не ошибся, – отозвался Глеб, поглядывая на стремительно сгущающуюся темноту за окном.

Дождь яростно барабанил по крыше. Дворники не успевали очищать лобовое стекло, и ехать приходилось медленно.

– Не нравится мне этот ливень, – негромко и мрачно проговорил Саша. – И ветер не нравится.

– Я тебя за собой не тащил, – сказал Корсак.

Светлов усмехнулся:

– Кто бы спорил.

Через десять минут, когда они подъезжали к «Умному дому», дождь стал сильным и встал перед машиной такой плотной стеной, что фары не могли пробить эту мутную мглу дальше чем на пятнадцать-двадцать метров. Глеб припарковался у обочины. Воздух в салоне его «БМВ» был удушливо-влажный, окна начали запотевать.

Светлов расстегнул рюкзак, достал из него свернутый пластиковый дождевик и протянул Глебу.

– Держи.

Тот, повозившись с тонким хрустящим пластиком несколько секунд, неуклюже натянул его на себя. Затем, ни слова не говоря, открыл дверцу, выбрался из машины и быстрым шагом направился к подъезду.

Вернулся он через две минуты. Ввалился в салон – мокрый, запыхавшийся – и сообщил:

– Дверь подъезда заперта!

– Так я и думал, – сказал Саша.

Глеб достал из кармана мобильник.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовался Светлов.