Смертельные ошибки

Недди. Уже одно это жеманное имя в духе Лиги плюща начинало бесить его. Ради всего святого, что за родители могли назвать своего сына «Недди»?

«А такие родители, которые могут отдать своего сына в Дартмут или Йель, вот какие», — опять ответил он сам себе.

Недди окончил Дартмут. Потом получил магистерскую степень в Колумбийском университете. «В отличие от меня», — с горечью думал Бенсон. Сам он посещал Техасский университет в Остине, а потом поступил в Школу больничного администрирования при университете Миннесоты.

Они находились в кабинете Бенсона. Недди расхаживал из угла в угол, нервируя Артура своими суетливыми беличьими движениями. Артур Бенсон вырос в Плано, штат Техас, и в детстве бил этих мерзких маленьких грызунов из ружья двадцать второго калибра. Жаль, что нельзя прямо сейчас, на месте, подстрелить Недди Лонгмайра. Как это было бы классно! Артур улыбнулся, представив себе это воочию.

— Ради всего святого, Недди, я прекрасно знаю: ты можешь что-нибудь придумать. Я ведь не зря назначил тебя финансовым директором! Ты можешь впарить сукиным детям какую-нибудь финансовую хрень, причем в таком количестве, чтобы они оставили нас в покое еще на месяц. Один вонючий месяц. Вот все, что нам нужно.

Недди расстегнул воротник, сунул указательный палец за край и провел взад-вперед, как будто в кабинете было слишком жарко, хотя воздух был вполне свеж. Артур подумал, что никогда прежде ему не приходилось видеть маленького педика с расстегнутым воротничком.

— Маккарти задает все новые вопросы!

— Прекрасно. Пусть задает. Ты, главное, тяни время. Давай уклончивые ответы. Прежде всего будь осторожен, не сболтни чего-нибудь такого, о чем потом пожалеешь. — «Как же мне надоел этот слюнтяй!»

— Но он же председатель комитета! Я не могу удерживать его целую вечность!

Недди стиснул руки и прижал к сердцу. Точь-в-точь как тот лицемерный баптистский проповедник, которого Артур в детстве вынужден был слушать часами каждое воскресное утро по настоянию родителей.

— Боже, — простонал Недди, — как я теперь жалею, что позволил втянуть себя во все это! Я не знаю… Я, наверное, не выдержу.

С этими последними словами Бенсон спорить не мог. Недди выглядел так, словно уже готов был рухнуть в любую минуту в результате отказа всех жизненно важных органов. А ведь он, пожалуй, прав. Бенсон впервые подумал, что совершил ошибку, задействовав Лонгмайра для удержания сделки на плаву. Вероятно, стоило использовать кого-нибудь другого. Увы, теперь слишком поздно.

— Говорю тебе, Недди, беспокоиться не о чем.

— Да, тебе легко говорить! Не тебе же отчитываться перед финансовым комитетом! Господи, если они когда-нибудь пронюхают, что мы натворили…

— Чушь собачья! — Слова Лонгмайра задели «горячую кнопку» в душе Артура. — Тебе отлично известно, что все мое имущество до цента вложено в эту сделку, и не говори мне, что это легко.

Это было чистой правдой. Он набрал кредитов и теперь сидел, по сути, по уши в долгах. Да что там по уши — по самую макушку.

Недди начал задыхаться.

Только этого сейчас и не хватало: чтобы Лонгмайр рухнул в обмороке прямо в кабинете у генерального директора. И что тогда прикажете делать? Оставить его на полу, пока не оклемается, или набрать код 199 и смотреть, как в кабинет врывается бригада реанимации? Они будут задавать вопросы, и это расстроит Недди еще больше. Может, станет последней каплей. Может, толкнет психованного педика за край…

— А ну-ка давай, дыши помедленнее, пока у тебя приступ не начался, — проворчал Артур, поднявшись наконец из «кресла руководителя» с высокой спинкой и огибая стол. Он положил руку на плечо своему финансовому директору. — Только не сейчас. — Стоя за спиной у Лонгмайра, он принялся массировать ему дельтовидные мышцы, словно тренер, помогающий боксеру расслабиться между раундами. — Все будет просто отлично. Все рассчитано до миллиметра. Как только ОКАУЗ даст нам «зеленый свет», мы покроем ссуду фьючерсными акциями. Легко и просто, как два пальца об асфальт. И тогда ты бросишь банковские балансы Олбриджу прямо в его толстую пьяную рожу.

Финансовый директор вдохнул глубоко и медленно, стараясь успокоиться, и уронил голову на грудь.

— Я просто хочу, чтобы все поскорее кончилось. Не вынесу этого давления.

«Кто бы мог подумать, Недди, гомик несчастный?»

Вслух Артур заговорил врастяжку, с техасским акцентом. Людям это нравилось. Такая речь казалась им более искренней.

— Все кончится через несколько недель. С тобой все будет в порядке. Мы разбогатеем. Если хочешь, можешь даже бросить эту работу. Только не сразу, пусть немного времени пройдет.

На самом деле в такие минуты у Артура появлялись сомнения. Стоило ли затевать все это? Нет, дело верняк, напомнил он себе. Схема продумана. Он вспомнил, как все начиналось, как Берни Леви пришел к нему и спросил, можно ли использовать престижный Медицинский центр имени Мейнарда в качестве выставочного стенда для испытания бета-версии системы электронных медицинских записей, разработанной по последнему слову техники. Так совпало, что Артур, одновременно погадав по кофейной гуще федерального права и поглядев на снижающуюся последнюю строчку больничного бюджета, решил: всеобъемлющей стратегией для выживания центра является полное переоборудование их устаревшего отдела информационных технологий.

Предложение Леви пришлось как нельзя кстати. «Мед-индексу» нужен был известный медицинский центр как испытательный полигон для их продукта, а у Медицинского центра имени Мейнарда не было в наличии десяти миллионов долларов, необходимых для покупки клинической информационной системы в полном комплекте, ее установки в течение двух ближайших лет и обучения трех тысяч сотрудников и полутора тысяч докторов. Это была не сделка, а мечта. Брак, заключенный на небесах.

Во всяком случае, в то время ему так казалось.

Но кое-что Артур упустил и теперь горько об этом сожалел. Ему не хватило обыкновенного прилежания. Он так и не проверил венчурный капитал, стоявший за первым и вторым кругом финансирования. А потом, во время встречи за ужином, Берни упомянул, что при нынешней скорости расходования капиталов нужны еще десять миллионов долларов, чтобы довести программный продукт до ума и продержаться до выхода на рынок. Первичное размещение акций все покроет.

Десять миллионов.

Артур понял, что может сам получить эту сумму. После обрушения доткомов на рынке акций девять миллионов, замороженные в резервах центра Мейнарда, приносили жалкие гроши по краткосрочным облигациям и оборотным долговым обязательствам. Последний миллион Бенсон мог собрать, заложив свои собственные активы. Проблема, разумеется, состояла в том, как выцарапать резервы, да так, чтобы финансовый комитет не пронюхал об «инвестиции».

Бенсон заверил Леви, что сможет финансировать завершение проекта. Через неделю он подстроил как бы случайную встречу между Недди и гомосексуалистом-проституткой на ежегодном благотворительном вечере в медцентре. Еще через две недели он и Медицинский центр имени Мейнарда стали совладельцами «Мед-индекса».

А вскоре после этого он познакомился с другими инвесторами.

Зазвонил телефон, и Берни Леви сказал в трубку:

— Мэтьюс только что ушел. Он все знает.

Тайлеру некуда было идти. У него больше не было работы в больнице. Поэтому он просто сидел за рулем своего автомобиля. Он готов был поклясться, что пару раз за время разговора ему удалось задеть Берни Леви за живое. Леви выдавали глаза, панические попытки скрыть спонтанную реакцию.

Зазвонил его сотовый. Тайлер нащупал телефончик, нажал кнопку.

— Привет, дорогой, это твой отвергнутый любовник, специальный агент Фергюсон. Хочу узнать, как ты поживаешь. Что ж, раз уж ты отвечаешь по телефону, надо полагать, жив-здоров. Какое облегчение!

— О чем ты говоришь, черт побери?

— Погоди, мы еще до этого дойдем. Сперва позволь сказать тебе, что я обеспокоен. Ты же не перезвонил, хотя мы и договаривались.