Ганнибал

По его виду Пацци решил, что это просто дубина стоеросовая, невысокий, коренастый и сильный детина, и очень ловкий. На нем был кожаный жилет, а лента на шляпе сделана из кабаньей шкуры со щетиной. Пацци решил, что у него самого руки длиннее дюйма на три, а ростом он дюйма на четыре выше Карло. Вес у них примерно одинаковый. У Карло на руке не хватало большого пальца. Пацци заключил, что сможет вычислить его по архивам Квестуры и займет это не более пяти минут. Обоих снизу освещали лампы, горевшие возле могил.

– У него в доме хорошая система сигнализации, – сказал Пацци.

– Я уже видел. Вам придется показать его мне.

– Он должен выступать на одном заседании завтра вечером, в пятницу. Вы сможете все подготовить до завтра?

– Хорошо. – Карло хотелось немного поиздеваться над этим полицейским, показать, что главный здесь он. – Вы вместе с ним выйдете или вы его боитесь? Все равно ведь придется сделать все, за что вам заплатили. Вам нужно будет показать его мне.

– Придержи язык! Я сделаю то, за что мне заплатили, и ты тоже. А то, если хочешь, могу тебе устроить небольшой отдых в тюрьме Вольтерра – в качестве «петуха». Только скажи.

Карло на работе был так же невосприимчив к оскорблениям, как к воплям боли. Он уже понял, что недооценил этого полицейского. Он развел руками:

– Говорите, что мне надо знать.

Карло встал рядом с Пацци, как будто они вместе предаются скорби перед мавзолеем. Мимо прошла парочка, держась за руки. Карло снял шляпу, и оба они склонили головы. Пацци положил цветы возле двери гробницы. От шляпы Карло несло горячей тухлятиной, как от гениталий неумело кастрированного животного.

Пацци отвернулся, уклоняясь от этого запаха.

– Он хорошо владеет ножом. Бьет снизу.

– А пистолет у него есть?

– Не знаю. Насколько мне известно, он никогда им не пользовался.

– Мне бы не хотелось вытаскивать его из машины. Лучше бы на улице, и чтоб людей вокруг было поменьше.

– А как ты его вырубишь?

– Это уж мое дело. – Карло сунул в рот кабаний зуб и принялся жевать хрящик. Время от времени этот зуб показывался у него изо рта.

– Это и мое дело тоже, – сказал Пацци. – Так как ты это проделаешь?

– Из дробовика, он заряжен мешочком с дробью. Потом накинем сеть, а потом можно сделать укол. Надо сразу же проверить ему зубы, нет ли там под коронкой ампулы с ядом.

– Он будет выступать на заседании. Оно начинается в семь в Палаццо Веккьо. Если он в пятницу будет работать в капелле Каппони в церкви Санта Кроче, тогда я буду его сопровождать от церкви до Палаццо Веккьо. Ты хорошо знаешь Флоренцию?

– Неплохо. Можете достать мне пропуск на машину в старый город?

– Да.

– В церкви я его брать не буду, – заметил Карло.

Пацци кивнул:

– Лучше дождаться, пока он выступит на заседании, после этого его никто не хватится недели две. У меня есть предлог, чтобы вместе с ним пойти после собрания в Палаццо Каппони…

– Мне бы не хотелось брать его в его же собственном доме. Это его территория. Он там все знает, а я – нет. Он будет настороже, будет озираться при входе. Нет, лучше его брать на тротуаре.

– Тогда слушай, что я скажу – мы выйдем из главного входа Палаццо Веккьо, боковая дверь на Виа деи Леони уже будет заперта. Мы пойдем по Виа Нери, потом через реку по Понте алле Грацие. Там большие деревья перед Музеем Бардини на противоположной стороне улицы, они закрывают свет уличных фонарей. В это время там тихо, все уроки в школах уже закончатся.

– Ладно, значит напротив Музея Бардини, но я могу попробовать проделать это раньше, если будет подходящая ситуация, ближе к дворцу, или еще раньше, днем, если он заметит слежку и попробует удрать. Мы, вероятно, воспользуемся машиной «скорой помощи». Вы оставайтесь с ним, пока мы его не вырубим, а потом сматывайтесь побыстрее.

– Я требую, чтобы вы вывезли его из Тосканы, прежде чем начнете его обрабатывать…

– Поверьте, он скоро вообще исчезнет с лица земли, причем ногами вперед, – сказал Карло, улыбаясь собственной шутке. Между растянувшимися губами опять показался кабаний зуб.

ГЛАВА 35

Утро пятницы. Маленькая комната в мансарде Палаццо Каппони. Три беленые стены совершенно голые. На четвертой висит огромное полотно тринадцатого века – «Мадонна» школы Чимабуэ, слишком большое для такой маленькой комнаты. Голова мадонны чуть наклонена вниз, как у любопытной птички, и ее миндалевидные глаза смотрят на небольшую фигуру человека, спящего под картиной.

Доктор Ганнибал Лектер, ветеран пребывания на тюремных нарах и на койках в психушках, тихо лежит на узкой постели, сложив руки на груди.

Глаза его открываются, и он просыпается внезапно и сразу полностью, снившийся ему сон о его сестре Мике, давно уже мертвой, съеденной и переваренной, плавно переходит в его настоящее: опасность была там, опасность остается здесь.

Понимание того, что он в опасности, точно так же, как убийство цыгана-карманника, отнюдь не помешало ему прекрасно выспаться.

Вот он одет для работы, стройный, безукоризненный в своем темном шелковом костюме, выключает сенсоры движения, установленные на верхней площадке служебной лестницы, и спускается вниз, в огромные пространства дворца.

У него теперь есть полная возможность беспрепятственно перемещаться сквозь полное молчание помещений дворца, ощущать пьянящую свободу после стольких лет заключения в подвальной камере.

Точно так же, как расписанные фресками стены Санта Кроче или Палаццо Веккьо насыщены соответствующим настроением, воздух Палаццо Каппони поет от присутствия доктора Лектера, когда тот работает перед стеной из шкафчиков и полок, заполненных манускриптами. Он достает очередной свиток пергамента, сдувает с него пыль, пылинки пляшут в солнечном луче, будто мертвые, что уже превратились в прах, наперегонки стремятся рассказать ему о своей и его судьбе. Он работает очень плодотворно, но без ненужной спешки, откладывая некоторые документы в свой портфель, подбирая иллюстрации и книги для предстоящей нынче вечером лекции перед Studiolo. Как много здесь документов, которые он хотел бы прочитать!

Доктор Лектер раскрывает свой ноутбук и, набрав нужные коды факультета криминологии Миланского университета, выходит через него на сайт ФБР в Интернете по адресу www.fbi.gov, что может проделать любое частное лицо. Выясняет, что дата слушания дела Клэрис Старлинг в юридическом подкомитете Конгресса в связи с провалом операции против наркодельцов еще не определена. У него нет кодов доступа, необходимых для того, чтобы просмотреть его собственный файл на сайте ФБР. А на сайте разыскиваемых преступников с экрана на него смотрит его собственное лицо между портретами поджигателя и террориста-подрывника.

Доктор Лектер берет яркий таблоид с груды пергаментных документов и смотрит на фотографию Клэрис Старлинг на обложке, касаясь пальцем ее лица. В руке его появляется сверкающее лезвие, оно словно вырастает из его ладони вместо удаленного шестого пальца. Этот нож называется «гарпия», у него кривое, похожее на коготь лезвие с пилкой на тыльной стороне. Оно так же легко проходит сквозь страницу «Нэшнл Тэтлера», как распороло бедренную артерию цыгана – клинок вошел тогда в ногу карманника и вышел из нее столь быстро, что доктору Лектеру даже не пришлось его вытирать.

Доктор Лектер вырезает изображение лица Клэрис Старлинг и наклеивает его на лист чистого пергамента.

Берет ручку и легким движением пририсовывает к лицу тело крылатой львицы; получается грифон с лицом Старлинг. Под рисунком он пишет своим каллиграфическим почерком: «Вы никогда не задумывались, Клэрис, почему эти филистеры не в состоянии вас понять? Это потому, что вы – ответ на знаменитую загадку Самсона: вы – мед, который он нашел в теле льва».

В пятнадцати километрах от Дворца Каппони Карло Део-грациас, поставив машину за высокой каменной стеной, чтобы ее не было видно, проверял взятое с собой снаряжение, а его брат Маттео вместе с двумя сардами, Пьеро и Томмазо Фальчоне, тренировался в проведении различных захватов в стиле дзюдо. Братья Фальчоне были ребята очень сильные и ловкие – Пьеро некоторое время играл за профессиональную футбольную команду Кальяри. Томмазо когда-то готовился стать священником, прилично говорил по-английски. Он иногда молился вместе с их жертвами.