Танец ангела

Они поднялись по ступенькам и вошли в открытую стеклянную дверь. У входа был бар, дальше небольшой светлый зал со столиками. Окна во всю стену смотрели на Клэфэм-Манор-стрит. Было безлюдно, пахло пряностями и чили, и везде, где можно, стояли цветы.

— Привет, Глория. — Макдональд обнял смуглую невысокую женщину, поспешившую из кухни им навстречу. Она выглядела ровесницей Макдональда и улыбалась. Голова женщины, когда он ее обнимал, была на уровне его груди.

— Como estás, Stefano? (Как дела, Стефано?) — оживленно спросила женщина.

— Estoy bien (Все в порядке), — ответил Макдональд и посмотрел на Винтера. — Это мой коллега из Швеции. — Он представил товарища.

— Buenas tardes, — сказал Винтер.

— Habla espanol?! (Вы говорите по-испански?!) — воскликнула Глория Рикот-Гомес.

— Un poquito. (Немного.)

«Мои родители сбежали от шведских налогов в Испанию, — пронеслось в голове у Винтера, — и я многому нахватался, но как же по-испански „уклоняться от налогов“…»

— Начнете с тапас? — спросила женщина Макдональда.

— Да, по твоему выбору. — Они продолжили по-английски.

— Бутылку вина?

— Мне только воду, — сказал Макдональд.

— Мне тоже, спасибо, — сказал Винтер.

Она показала им столик и стала возиться у двухъярусной стеклянной стойки, заполненной узкими блюдами с холодными закусками.

— Я подам и холодные, и горячие, — сказала она.

— У них есть сорок пять видов тапас, — похвастался Макдональд. — А на кухне готовит ее сестра.

Было слышно, как она возится на кухне.

Они долго сидели за жаренным на решетке лососем, креветками гриль с чесноком, запеченным сладким перцем, мягким сыром с кукурузным хлебом, оливками, фаршированными анчоусами с чили, осьминогами в черном соусе, фаршированными шампиньонами, картошкой и баклажанами гриль. Все подавалось в маленьких глиняных горшочках.

— Пива не желаете?

Хозяйка подошла убедиться, все ли в порядке.

— Если только маленький графинчик, — сказал Макдональд.

Винтер кивнул.

— Еще не так давно Глория вела в Боготе телевизионную программу о кулинарии, — сказал Макдональд, когда хозяйка подошла с графином.

— Всего лишь двадцать лет назад. Стефано такой джентльмен!

— Было необыкновенно вкусно, — сказал Винтер.

— Спасибо.

— Необыкновенно, — повторил Винтер.

— Я всегда мечтала открыть ресторан, и в конце концов мне пришлось выбирать между семьей и бизнесом, и теперь я разведена, — сказала она с улыбкой.

Макдональд налил пива Винтеру и себе.

— Ее сыну Давиду девятнадцать лет, и он играет на испытательном сроке в «Кристал-Палас». А племянник стоит в воротах юношеской команды Уимблдона.

— Патриоты района, — сказал Винтер, пережевывая соленую оливку.

Глория Рикот-Гомес вернулась к своим делам. Макдональд положил вилку. В ресторан зашла пожилая пара латиноамериканцев, следом — целая компания.

— По воскресеньям все латиноамериканцы собираются в парке, поиграть в футбол, поболтать. Многие приехали из Колумбии, Перу и Эквадора, — объяснил Макдональд.

— То есть у тебя тут настоящее многокультурное общество.

— Зато не скучно.

Они посидели молча. Пили пиво.

— Сейчас нам полегче стало работать, — сказал Макдональд, поставив кружку.

— Почему?

— Года полтора назад решили сделать постоянные отделы, которые занимались бы только убийствами. А раньше, если, например, убивали в Клэфэме, собирали группу из всех районов и отделов, и это оголяло другие участки. Народ ходил туда-сюда, и людей постоянно не хватало. Никакого порядка.

Винтер слушал.

— Лондон поделен на четыре зоны. Соответственно создано четыре отделения, расследующих только убийства. Я — в четвертом, юго-восточном. В углу города, так сказать. Всего нас тут сто три человека, разделенных на восемь групп, в каждой три инспектора и девять помощников плюс один наемный для поддержки компьютеров и учета. Я как раз шеф одной из групп, и мы ведем все дела одним составом.

— Тогда очень важно подобрать правильных людей, — заметил Винтер.

— Я постарался заполучить лучших, — усмехнулся Макдональд. — Прежде всего с юга и пару из Ярдена. У нас хорошая команда.

— И только убийства?

— Все сто три человека занимаются только убийствами на юго-востоке. Более трех миллионов жителей как-никак.

— Немало людей вы защищаете.

— В прошлом году у нас было семнадцать убийств, и мы раскрыли все. Стопроцентная раскрываемость! Конечно, сыграло роль, что мы были не очень загружены, всего семнадцать дел. На каждое наваливалось много сотрудников. А в позапрошлом году было сорок два или сорок три дела. Отчего такая разница, сказать не возьмусь.

— Тогда вы тоже все раскрыли?

— За двадцать один месяц, что мы работаем, мы не раскрыли только один случай. Не считая этого шведского мальчика.

Винтер промолчал.

— Жертвой был квартирный вор, зарабатывавший на жизнь только кражами. Профессиональный воришка. Все, кто его знал, были рады, что он умер.

— Никаких свидетелей?

— Ни единого.

— И сейчас вам опять не повезло.

— Я думаю, мы справимся. Для нас это первоочередное дело. Мне помогает еще одна группа, у нас общий шеф.

— Двадцать шесть человек, — подытожил Винтер.

— Двадцать семь, если считать нашего начальника, но на практике веду дело я.

— Большая команда.

— Больше, чем ты думаешь. Увидишь завтра, когда еще и журналисты соберутся.

— Ты оптимист, и это радует.

— В каком смысле?

— Ты сказал, что вы раскроете это дело.

— Мы детективы и реалисты, только и всего.

— Это правильная комбинация.

— Я бы сказал, необходимая. Если ты готов, я отвезу тебя обратно на станцию.

30

Мальчик нашел комнату в отеле «Нью-Доум» всего за двадцать пять фунтов за ночь, а главное, что от станции «Брикстон» до отеля можно было дойти пешком, по Колдхарбор-лейн. Рядом стояла церковь, дальше больница.

Можно доехать и на автобусе, но идти намного приятнее. Солнце светит, в наушниках регги, Шугар Минотс. Последний писк, и скоро он узнает что-нибудь еще. Может, попадется хорошая травка покурить? Только надо быть осторожным. В первую очередь его интересует музыка.

По дороге он увидел вывеску: «Кул тан артс». Живая музыка каждую пятницу. «Клево, — подумал мальчик. — Пятница уже скоро. Надо будет зайти».

Ближе к станции он попал в кутерьму: путались переулки, из дверей выезжали тележки с товарами, толпа, и ни одного белого лица. Справа раздавалась музыка, он увидел афиши, знак фунта, названия групп и понял, что попал в нужное, место. Он зашел в музыкальный магазин «Блакер дред» и увидел все, о чем только мог мечтать. «Как на Ямайке очутился, — подумал он. — Это какой-то рай».

Он перебирал диски. Несколько покупателей выглядели как туристы, могли оказаться шведами или датчанами, но он не искал контактов и не прислушивался к языкам.

Он выбрал «Натти Дред Райз Эгейн» группы «Конгос», их же двойной альбом «Сердце Конго» и «Супер Кэт» с альбомом «Скальп Дем». А еще Вайне Вондер, Таню Стефенс, Спраггу Бенс. И лучшее из эйсид-джаз.

Он нашел новый диск Баунти Киллера, «Май Экспириенс». В Гетеборге такой можно будет купить года через три. Он взял еще один его диск, где они играют вместе с Бини Маном. Ему нравились жесткие тексты Баунти Киллера. Особенно названия — четкие, никаких компромиссов. «Убить или быть убитым». «Смертельная схватка». «Бандюга». Коротко и ясно. Настоящий бунтарь.

«Здесь можно оставить тысяч десять», — подумал мальчик.

Он просмотрел диски из серии «История». «От Тройян рекордс». Такие ему тоже были нужны.

Наконец подошла его очередь слушать диски. В растаманские косички продавца были вплетены голубые ленты.

Мальчик слушал: Шагги, «Африканскую революцию» Тринити, Грегори Иссаакса и классическую композицию «Культуры», которую он не слышал с тех пор, как какой-то мудак одолжил у него диск послушать и исчез с концами. И многое другое.