Дневник одиночки (СИ)

Дмитрий вдруг прервал свои раздумья и спросил, что я знаю о какой-то программе «Наследие». Но мне никогда не было знакомо такое словосочетание. Он молча проглотил мой ответ. Потом поинтересовался, известно ли мне в каком городе мы сейчас находимся. Честно, я даже забыла его спросить. Мне это было не важно. Он вновь просто прослушал мой ответ.

Потом было долгое молчание. На город тем временем спустилась тьма, и нам стоило закрываться и сворачивать все эти посиделки.

Последнее, что он спросил это какие женское имя приходит мне на ум. Я напряглась, вспоминая хоть какие-нибудь имена. Первое, что пришло на ум, так это «Таня».

Дмитрий сказал, что имена сейчас не так важны, как поступки, но теперь он сможет нормально обращаться ко мне.

Сейчас уже поздно. Завтра нам нужно делать вылазку в город за едой или чем-нибудь еще полезным. Он ругается, что я расточительно обращаюсь с зарядом батарей в своем фонаре.

Твари, кажется, тоже радуются дождю. В здание они сегодня не проникают. На улице творится нечто по истине странное.

Мне немного не понятно по этим светящимся точкам внизу, Но, похоже, они танцуют. Вместо воя сегодня колыбельными нам служит скрежет, издаваемый ими. Хоть какое-то разнообразие. Но мы все равно спим по очереди, и мне не хочется даже во сне выпускать так полюбившийся газовый ключ.

Записи 10-13

Запись 10.

С ним что-то не так. Несколько дней мы делали ночные вылазки в город, стараясь не попасться в лапы Тварей. Он как умалишенный твердил, что днем нас ждет только смерть от большой дозы радиации. Теперь, даже ночью становилось все жарче. Мы бродили короткими перебежками, в окружении десятков сверкающих точек и странных силуэтов, что мне виделись. Один раз я спросила его, что это за силуэты, на что Дмитрий удивленно отвечал, что не видит никаких темных фигур. Он начал все чаще сверлить меня напряженным взглядом, явно о чем-то размышляя.

Он рассказал мне одну вещь о каком-то проекте «Наследие». Оказывается все, кто умудрился выжить в этом аду, были участниками этого проекта. Он не стал рассказывать, в чем суть этого странного проекта. Все это было для меня лишь пустым знанием. Но, Дмитрий говорил это с таким одержимым взглядом, что казалось, что за рассказом об участниках этого странного проекта кроется еще что-то. Не знаю, каких он ждал от меня выводов, но когда я сообщила ему, что ничего об этом никогда не слышала, он лишь мрачно улыбнулся, пробурчав под нос «Ну, конечно». Он мне явно не поверил. Но и в правду, что это за проект? И почему выжили лишь они? И являлась ли она сама когда-то участником проекта.

Не знаю, с каждым днем я все больше теряюсь. Меня донимают эти странные фигуры. Уже ничего не ясно, как раньше. Когда ты один и вокруг тебя никого все предельно понятно, что и как делать, а теперь. Вопросов все больше. Мы меняем жилье каждый день, так будто куда-то спешим или от кого-то скрываемся. Этот мужчина не хочет откровенничать со мной, будто выясняя, кто я такая на самом деле. А вдруг в одно утро я просто не проснусь?

Запись 11.

Прошло несколько недель с того момента, как я выкладывала здесь свои воспоминания. Все это время мне было просто некогда записывать в своём омуте памяти хоть что-то. Мы с еще большей скоростью пытаемся выбраться из города. Мой спутник, он одержим. Не по здоровому. Его мучает и истязает одна безумная идея. Дмитрий уверен, что во всех наших бедах виноваты ОНИ. Какие-то никому неизвестные и очень влиятельные люди. Те, кто создал этот проект «Наследие». Мужчина уверен, что апокалипсис был локальным, что где-то там, дальше за незримой стеной есть нормальный мир, откуда за нами наблюдают жуткие экспериментаторы. Эта мысль одновременно пугает и приносит некий образ надежды.

Дело в том, что участники этой программы должны были стать новым витком эволюции человека. Им практически полностью перестраивали ДНК, монтируя в него определенную программу. Участником нельзя стать им можно только родиться. Выбор был только у их родителей – идти на эксперимент или нет. Люди не добивались каких-то сверх способностей, они внедряли запрограммированные на полезные для общества гены. То есть из пробирки мог родиться гениальный математик, инженер или врач. Все с усиленными возможностями и отсутствием предрасположенности к различным вирусам, даже простуде.

Это звучало невероятно. Дмитрий говорил еще много чего про таких людей, но, к сожалению, я с трудом понимала некоторые его слова. Гены, биология, микробиология и нейроструктуры, были за гранью моего знания. Мне было проще перебрать двигатель, нежели слушать набор неизвестных терминов.

Дмитрий прекрасно ориентировался во всем этом. Врожденные способности.

На мой вопрос, зачем некие ОНИ устроили ад на земле он ответил просто: «Чтобы проверить возможности наших организмов и умов!». Все было так просто.

Неужели мог существовать кто-то способный решить судьбу миллионов жизней? Мне в это верилось с трудом.

Дмитрий же жил только этой идеей. Поэтому мы спешили. Он желал найти тот самый «край смерти».

Меня пугает эта его безумная идея. Он слишком сильно воспринимает простую теорию. Его это может погубить.

Кем же я была? Чего добивалась?

Запись 12.

У него были светлые волосы, и я любила их трогать. Мне больно от всплывшего воспоминания. Мысли путаются.

Запись 13.

Сегодня Дмитрий спросил, а уверенна ли я, что это именно мои воспоминания? Я в смятении. Он говорит, что все это лишь испытание. Не хочу его слушать. Речи этого мужчины похожи на рассказы больного.

Они мои. Я люблю мужа и дочь. Моё всё. Лишь этим я живу.

Теперь мне хочется отгородиться от Дмитрия, но он снова и снова цепляется за меня, выспрашивая о прошлом. Он делает мне больно своими расспросами.

А темные фигуры все безмолвно наблюдают за нами. Иногда мне хочется пойти и посмотреть, что там, но Твари не дают этого сделать. Они вновь бродят рядом с нашим очередным жилищем и скребут когтями о бетонные стены.

Записи 14-16

Запись 14.

Раньше я наивно полагала, что встретив людей, мы объединим свои усилия и будем искать выход из той жизни, что сложилась вокруг нас. Но нет, люди не те существа, которым стоит доверять. Мы везде найдем врагов.

Сегодня мы с Дмитрием совершали очередной налет на супермаркет, недалеко от бывшей культурной столицы (как сказал мой спутник). И так случилось, что среди бесчисленных стеллажей мне встретился еще один выживший. Приземистый широкоплечий мужчина с черными, грязными волосами с проседью, наставил на меня пушку, явно опасаясь нападения. Я пыталась с ним поговорить, но ничего не вышло, он лишь сильнее обозлился и смачно сплюнул в сторону. Неизвестный велел убираться мне восвояси и не появляться больше в этом городе. Родившаяся было во мне радость от встречи, вдруг развалилась на части, сметаемая осознанием того, каким враждебным и суровым стал этот мир. Здесь нельзя никому доверять.

Я отступала осторожно назад, боясь совершать резкие движения. Зеркально копировала его стойку, крепко сжимая в руках старое ружье. Его мне отдал Дмитрий. Это оружие его брата и теперь оно ему уже не нужно.

Но спокойно уйти мне не дали. Спиной я уперлась в кого-то. Огромного и вонючего. Запах пота был настолько едким, что я удивилась, как же раньше не смогла его учуять. Меня обхватили огромные руки и вырвали без особых усилий ружье. В следующую секунду...черт, это было страшно, что до сих пор не могу нормально соображать и спокойно писать.

Этот огромный человек с силой прижал меня к себе моим же ружьем. Дышать было катастрофически трудно. Разогретый в дневном пекле метал давил мне на шею, перекрывая всякую возможность вдохнуть. Адское мучение, если честно. В какое-то мгновение, все, что я могла чувствовать это учащенное сердцебиение и то, как губы начинают неметь. И боль в горле становится невозможной.

Мужчины, что поймали меня, оказались подельниками, и они о чем-то переговаривались, тихо и осторожно. Где был в этот момент Дмитрий, я не знала, да и, признаться, совсем забыла о нем.