Исчезнуть не простившись

— Я знаю, — сказал он.

— Что приготовить к твоему приезду домой?

— Морковный торт?

— Разумеется. Это самое малое, что может сделать мать.

ГЛАВА 26

Я позвонил в полицию и оставил послание для детектива Роны Уидмор, которая дала мне визитку, когда задавала вопросы, после того как мы развеяли прах Тесс над бухтой. Я попросил ее встретиться со мной и Синтией у нас дома. Куда мы вскоре вернемся. Оставил ей адрес, на случай если его у нее нет, но готов был поспорить, что есть, еще я написал в послании, что то, о чем я собираюсь ей рассказать, не имеет прямого отношения к исчезновению Дентона Эбаньола, но все-таки может быть как-то с ним связано. И добавил, что дело срочное.

Я спросил Синтию по телефону, не забрать ли ее с работы, но она сказала, что доедет сама. Я ушел из школы никому ничего не объяснив, но, думаю, они уже привыкли к моему странному поведению. Ролли всего лишь вышел из кабинета, увидел, что я разговариваю по телефону, и проводил меня глазами, когда я выбегал из школы.

Синтия приехала домой на пару минут раньше меня и стояла в дверях с конвертом в руке.

Я вошел, и она протянула мне конверт. На нем было напечатано лишь одно слово: Синтии. Никаких печатей. Значит, письмо пришло не по почте.

— Мне все равно, — сказала она. — Прочти.

Я достал из конверта лист бумаги, аккуратно сложенный втрое. На обороте была грубо нарисованная карандашом карта с пересекающимися линиями, обозначающими дороги, небольшим городком, помеченным как «Отис», овалом, напоминающим яйцо, с пометкой «карьерное озеро» и знак «X» в углу. Были еще какие-то надписи, но я не сразу понял, что они обозначают.

Синтия молча смотрела, как я все это разглядываю.

Я перевернул лист и, едва увидев напечатанный текст, сразу кое-что заметил и сильно взволновался. Еще не прочитав записки, я уже с тревогой думал, какой вывод следует сделать из того, что я обнаружил.

Но придержал язык и прочитал записку.

Я снова перевернул листок. На карте были помечены все детали, упомянутые в записке.

— Вот где они, — прошептала Синтия, показывая на бумагу в моей руке. — В воде. — Она перевела дыхание. — Выходит… они мертвы.

У меня все расплывалось перед глазами. Я несколько раз моргнул, стало легче. Снова перевернул лист, перечитал записку, затем присмотрелся к ней не в смысле содержания, а с технической точки зрения.

Напечатано на обычной машинке. Не на компьютере. Не распечатка.

— Где ты это взяла? — спросил я, стараясь контролировать свой голос.

— В почте у Памелы, — пояснила Синтия. — В почтовом ящике. Кто-то его там оставил. Почтальон его не приносил. На нем нет штампа, никаких пометок.

— Да, — согласился я, — кто-то его туда положил.

— Кто? — спросила она.

— Не знаю.

— Мы должны туда поехать, — сказала она. — Сегодня, сейчас, мы должны узнать, что там, под водой.

— Скоро приедет женщина, с которой мы познакомились на пирсе. Детектив Уидмор. Мы с ней об этом поговорим. Но есть одна вещь, о которой я хочу тебя спросить. О записке. О том, как она напечатана. Посмотри на нее. Посмотри на шрифт…

— Мы должны поехать туда немедленно, — повторила Синтия. Как будто надеялась, что те, кто на дне карьера, все еще живы, что у них еще остался воздух.

Я услышал, как перед домом остановилась машина, выглянул в окно и увидел идущую по дорожке Рону Уидмор. Я запаниковал.

— Ласточка, ты больше ничего не хочешь сказать мне про записку? До появления полиции? Ты должна быть честной со мной.

— Что ты несешь? — возмутилась она.

— Ты ничего не заметила? — спросил я и, держа перед ней листок, показал пальцем на одно слово в тексте. — Вот здесь, в начале, смотри на слово «тебе».

— И что?

— Горизонтальная черта в букве «е» почти стерлась, теперь она больше похожа на «с». Слово скорее напоминает «тебе».

— Не понимаю, о чем ты толкуешь. Что значит, быть честной с тобой? Разумеется, я честна.

Уидмор уже поднималась по ступенькам, сейчас постучит.

— Мне нужно на минутку подняться наверх, — торопливо произнес я. — Впусти ее, скажи, что я сейчас спущусь.

Прежде чем Синтия смогла возразить, я рванул по лестнице. Услышал за спиной, как постучала Уидмор, дважды, резко, затем Синтия открыла дверь, они обменялись приветствиями. К этому времени я уже оказался в маленькой комнате, где проверял сочинения и готовился к урокам.

Моя старая машинка «Роял» стояла на столе рядом с компьютером.

Мне требовалось решить, что с ней делать.

Я не сомневался, что записка, которую Синтия сейчас показывала Уидмор, напечатана на этой машинке. Искалеченную «е» не узнать было невозможно.

Я точно знал, что этого письма не печатал.

Я понимал, что Грейс не могла это сделать.

Оставались лишь два варианта. Незнакомец каким-то образом проник в наш дом и воспользовался машинкой, чтобы напечатать записку, или Синтия напечатала ее сама.

Однако мы же сменили замки. Я был практически уверен, что в последние несколько дней в доме не было незваных гостей.

Но вариант, что записку напечатала Синтия, тоже казался немыслимым. А если… если в результате стресса, который можно определить только как невообразимый, она ее написала, направив нас к отдаленному карьеру, где якобы можно узнать судьбу ее семьи?

Что если записку напечатала Синтия, и ее указания окажутся точными?

— Терри! — крикнула Синтия. — Детектив Уидмор пришла.

— Одну минутку, — отозвался я.

Что бы это могло означать? А если Синтия все эти годы прекрасно знала, где можно разыскать ее семью?

Я чувствовал, как покрываюсь потом.

«Может быть, — подумал я, — она глушила в себе эти воспоминания? Может, знала больше, чем отдавала себе отчет». Да, такое могло случиться. Она видела, что произошло, но забыла об этом. Разве мозг иногда не решает: эй, то, что ты видишь, слишком ужасно, не лучше ли тебе забыть об этом, иначе ты не сможешь жить дальше. Вроде ведь существует какой-то синдром, подходящий под все эти признаки?

Но вдруг эло вовсе не подавленная память? Вдруг она всегда знала…

Нет.

Нет, нужно искать совсем другое объяснение. Кто-то воспользовался нашей пишущей машинкой. Несколько дней назад. Планировал заранее. Тот незнакомец, который заходил в дом и оставил шляпу.

Если только это был незнакомец.

— Терри!

— Иду!

— Мистер Арчер, — позвала детектив Уидмор. — Спускайтесь вниз, пожалуйста.

Дальше я действовал импульсивно. Открыл стенной шкаф, схватил машинку — черт, до чего же тяжелые эти старые машинки — и поставил ее внутрь, завалив старыми штанами, в которых красили, газетами.

Спустившись вниз, я застал Уидмор с Синтией в гостиной. Письмо лежало на кофейном столике. Развернутое. Уидмор наклонилась над ним и читала.

— Вы его трогали, — укорила она меня.

— Да.

— Вы оба его трогали. Вашу жену я могу понять, она не знала, что это за письмо, когда брала его. А вы чем объясните свое поведение?

— Простите, — повинился я и провел ладонью по рту и подбородку, пытаясь вытереть пот, который, несомненно, покажет, как я нервничаю.

— Вы ведь можете вызвать водолазов, верно? — спросила Синтия. — Послать водолазов в карьер, чтобы они осмотрели дно.