Обратной стороной кверху

Придется выждать какое-то время. Бармена из «Приюта» она давно перетянула на свою сторону и выплачивает за него кредит. Если он сам не расскажет о случившемся, то значит, продолжает работать на мужа, используя ее деньги. Такие вещи не прощают.

Китаева вернулась в свою машину.

Она еще долго сидела, не трогаясь с места, пытаясь понять, что произошло на самом деле, как она должна себя вести и что предпринимать.

Ситуация складывалась нелепо. Василиса не любила экспромтов, она привыкла все просчитывать заранее и иметь ответы на все вопросы. Сейчас она чувствовала себя безоружной. Даже таким людям, как она, кирпичи падают на голову.

В четвертом часу утра хождение по дому кончилось. Все, кто приходил, ушли. Никого не осталось.

Люба и ее жилец задернули занавески и сели на диван.

— Что скажешь, Петюня?

— Ольгу убил Некрасов. Больше некому.

Он достал кольцо с бриллиантом и показал девушке.

— Это Ольгино кольцо.

— Конечно, я сам снял его с руки покойницы. Ей оно больше не нужно. Ему цены нет. Продам, получишь долю.

— Не нужна мне твоя доля. Оно ворованное.

— Только продать его будет непросто. Гравировкой испорчено. Оправу можно переплавить, а камень загнать. Опасно, но риск того стоит.

Девушка его не слышала.

— Если Геннадия Ильича арестуют, нас всех из дома вышвырнут на улицу. Мы останемся без работы.

— Рано паникуешь, подруга. Таких убийц не ловят. Это же его людишки вывезли труп. Для чего? А для того, чтобы подбросить его в другом месте. Поднимут на десятый этаж какого-нибудь дома и выкинут из окна подъезда. Одно месиво останется. Самоубийство. Ищи потом концы. Все сходится. В час они вернулись. Некрасов спьяну огрел девчонку по башке бутылкой. Вызвал чистильщиков, те приехали и забрали труп.

— А кто были те двое, что приехали позже?

— Уборщики. Улики уничтожали. А потом приехал долговязый на машине Некрасова проверять их работу. Они пробыли в доме около часа. Все вычистили. Менты сюда не доберутся. Даже если они установят личность погибшей, то кто им даст этот адрес? Ольга жила здесь нелегально, как и все вы.

— А если все же найдут?

— Квартиру? Допустим. Я в это не верю, но если менты придут сюда, то здесь все чисто. Ольга ни с кем не общалась, ты сама говорила. И ни одна дура им ничего не расскажет. Да и кто что видел, кроме нас? Ночь на дворе. Тишина. Все сделано грамотно и по-тихому. Зацикливаться на ее квартире следствие не будет. А ты ничего не видела и никого не знаешь. Твоя квартира и вовсе ни при чем. Ты живешь на первом этаже. Сняла квартиру по объявлению. Но до этого дело не дойдет.

Он обнял девушку за плечи. Ее трясло, словно в лихорадке.

— Успокойся, Любаня, и забудь эту историю. Идем спать.

— Я боюсь.

— А ты не бойся. До возвращения твоего хахаля я поживу с тобой. Попробую найти покупателя на камень, а потом умотаю на юга. Сейчас на море в обычном поселке людей больше, чем в Москве. Легко затеряться.

— Давай выпьем.

— Отличная идея. Но выпить можно и в постели. Сюда больше никто не вернется.

Через пятнадцать минут в квартире погас свет.

Когда Даша покидала дом, она знала, что за ней наблюдают Рита и Миркин. Но даже с близкого расстояния ее невозможно было узнать. В этот момент она больше походила на жену Некрасова, чем на его секретаршу. Ей удалось сымитировать походку Василисы, ее горделивую осанку и уверенную поступь. Они не осмелятся к ней приблизиться.

Даша прошла через двор к дому, стоящему напротив, и поднялась на четвертый этаж. Шляпу и костюмчик пришлось снять и положить в целлофановый пакет. Под строгим костюмом на девушке была надета вишневая футболка и мини-юбочка. Парик она выбросила в мусоропровод вместе с туфлями, а за трубой мусоропровода лежали поношенные кроссовки и театральный бинокль, спрятанные здесь заранее.

Теперь она могла наблюдать за событиями со стороны. Прошло немало времени, пока все улеглось, и на первом этаже погас свет.

Даша взяла пакет и спустилась вниз. Сейчас она выглядела девчонкой-десятиклассницей, а не солидной дамой, хотя в данный момент никто ее уже не мог видеть. Она тихо вошла в дом Ольги

В квартире горел свет. Все оставалось на своих местах. Она вошла в спальню. Свет и здесь горел. Даша достала черный костюм и шляпу и убрала в шкаф. На тумбочке стояла фотография Колокольникова, но в старой рамке. Первая допущенная ошибка преданного шофера. В гостиной валялась бутылка, но разбитая. Странно. Если бутылка разбилась о голову Ольги, то та не смогла бы выжить. В остальном картина выглядела так, как должна была выглядеть. Колокольников честно выполнил свою работу.

Даша встала на колени, заглянула под стол и оторвала от крышки прикрепленный на липучке диктофон. Прослушивать запись она не стала.

На кушетке лежала сумочка Ольги. Все содержимое осталось нетронутым, на столике валялись большие темные очки в белой оправе. К ним очень подойдет голубое платье в белый горох.

Девушка прошла в спальню и, не раздеваясь, прилегла на кровать. Надо вздремнуть, чтобы хорошо выглядеть утром. Немного, часика три.

После того как Ханов нанес девушке второй удар по голове монтировкой, девушка перестала дышать. Он расстелил на земле плед с Ольгиной постели, положил на него труп, замотал и понес в здание ресторана.

Вход в подвал шел через кухню. Он спустился вниз, открыл кладовку и уложил тело в ящик. Таких здесь стояло четыре. Морозильные камеры, похожие на гробы, где хранились мясные туши. Место хватило бы для четверых человек в каждом из ящиков, но для Марины выделили персональный.

Покончив с формальностями, Ханов запер кладовку и поднялся наверх. В его кабинете сидели Ольга и Чистяков, они пили коньяк.

— Мне тоже не помешает выпить.

Ханов достал из сейфа водку и налил себе полный стакан.

— Сними резиновый фартук, мясник, — с усмешкой произнес бармен.

Ханов едва не поперхнулся.

— Топорный у тебя юмор, Леша.

— Ничего, станешь хозяином, посмотрим, как ты юморить будешь.

Ольга держала пакетик со льдом на голове.

— Больно? — спросил Ханов.

— Терпимо, но шишка выросла. Гена от души постарался, ни парик, ни пакет с кровью не спасли.

— Тебе пришлось делать высокую прическу, чтобы замаскировать цистерну с кровью. Зачем так много? Ты ходишь с распущенными волосами, и эта копна на голове выглядела нелепо.

— На париках, Алеша, прически не делают. Какой он есть, такой он есть. Хорошо, что не съехал набок при ударе. На клей сажать пришлось. В квартире на стене висит моя фотография с такой же прической. Может, я ее делаю по особым случаям.

— Я придираюсь, не обижайся. В таком деле без придирок не обойтись. Одна оплошность, и все труды пойдут насмарку.

Ханов выпил еще стакан и вышел из тесной комнатушки.

— Когда закончите с этой катавасией?

— В пятницу.

— Почему не завтра?

— Мы работаем не только на вас, Ляля. Василиса ехала за нами следом до ресторана. Она знает, что мы привезли твой труп сюда. И я не знаю ее следующих шагов. Такое событие без внимания не оставляют. Не думаю, что она поделится своими новостями с полковником Любезновым. В этом нет необходимости, но Райскую на разведку пришлет. Если у Василисы и есть какие-то сомнения в твоей гибели, то их надо развеять.

— Ладно. Я свою задачу выполнила. Мне пора домой, устала и голова болит.

— Митя тебя проводит через черный ход. Там стоит вишневая «девятка». Вот ключи.

— Ничего не выйдет, Алеша. Я забыла сумочку дома. Там мои права. Мне не хватает угодить за решетку.

— Хорошо. Митя найдет тебе такси. Ты же не хочешь называть нам свой новый адрес.