Преследователь

Со свойственной ему прямотой Вейзенборн обращался в своей книге непосредственно к боннскому бундестагу. Он спрашивал, почему бундестаг не удосужился почтить память лучших сыновей и дочерей немецкого народа. «Хоть двумя-тремя словами обмолвился он? Хоть словом, одним-единственным словом? — писал Вейзенборн в своей книге. — Нет, это слово так и не было сказано».

Конечно, Вейзенборн понимал, что все это не случайно. Именно поэтому в его книге прозвучал тревожный вопрос: «Неужели же силы прошлого… предав забвению наших мертвецов, вторично одержат над ними победу?»

И вот восемь лет спустя Гюнтер Вейзенборн создает роман «Преследователь», в котором снова звучит тот же вопрос.

В книге, посвященной героям антифашистского подполья, участникам «безмолвного восстания», длившегося не день, не месяц, не год, а двенадцать лет, в течение которых продержалась гитлеровская «тысячелетняя империя», упоминается подпольная группа «Золотая шестерка». Как сообщают найденные Вейзенборном документы, в ее состав входили пятеро мужчин и одна женщина. Они были музыкантами, их ансамбль — он-то и назывался «Золотая шестерка» — пользовался успехом в рабочем районе Берлина. Никто не знал, что участники ансамбля, собираясь под предлогом репетиций, изготовляли антифашистские листовки. За неделю — опять-таки по имеющимся документам — они распространяли от 200 до 300 листовок, оставляя их в подъездах или бросая в почтовые ящики на дверях. Так было до тех пор, пока подпольщиков не выследило гестапо.

В романе «Преследователь» подпольная группа именуется «Серебряной шестеркой»: фамилии ее членов вымышлены. В документах не сказано, выдал ли эту группу какой-нибудь предатель или гестапо напало на ее след иным путем. Используя свое право на творческую фантазию, писатель досказывает то, что недосказано.

Даниэль Брендель, главный герой романа, был членом подпольной группы «Серебряная шестерка». Пауль Ридель — тот, кого он поджидает в предрассветные часы, чтобы убить, — предал товарищей. Первый раз он стал предателем из трусости, а потом снова и снова предавал за деньги; на его совести много жертв.

Такая сюжетная завязка понадобилась писателю для того, чтобы показать сегодняшнюю Западную Германию, в которой благоденствуют вчерашние преступники.

Пауль Ридель когда-то был хорошим пианистом. Он и теперь играет на рояле. Никто из слушателей не знает, что его руки в крови. Встретившись с Даниэлем Бренделем, он в первый момент пугается возможной огласки. А потом… потом он не только ничего не боится, но даже угрожает… Эта сцена, как, впрочем, и многие другие в романе, ярко характеризует существующий в ФРГ режим. Наглость, проявленная бывшим подручным фашистских палачей, объясняется не только индивидуальными особенностями его натуры; она обусловлена общественными причинами. Оставаясь в рамках избранного им сюжета, писатель развертывает перед читателями неприглядную картину современной западногерманской действительности.

Даниэль Брендель твердо решил призвать к ответственности Пауля Риделя, чье преступление не должно оставаться безнаказанным. Но как это сделать? Прокуратура требует от Бренделя, чтоб он подтвердил свое обвинение свидетельскими показаниями. Казалось бы, что может быть проще? Тем более что Бренделю везет: ему удается разыскать судью К., того самого, который когда-то вынес смертный приговор пятерым членам «Серебряной шестерки». Уж он-то не может не знать, что Ридель, выступавший на суде главным свидетелем обвинения, был предателем.

Разговор Даниэля Бренделя с судьей К. — писатель, по всей вероятности, зашифровывает его имя для того, чтобы создать иллюзию полной реальности происходящего, — едва ли не самый значительный эпизод во всем повествовании. Его значимость в том, что в нем выявляется истинная сущность мнимой западногерманской «демократии». Подлинная демократия предполагает подлинное правосудие, а его нет и в помине. Может ли судить по совести тот, чья совесть запятнана соучастием в преступлениях, совершенных фашистами? Описывая встречу Даниэля Бренделя с судьей К., писатель дает ясный ответ на этот вопрос.

Даниэль Брендель уцелел потому, что его судебное дело сгорело во время бомбежки. Благодаря этому он попал в концлагерь, а не на эшафот. А его друга Вальтера Хайнике, самого целеустремленного, самого решительного из пятерых, казнили. Бренделю не известно, что стало с его товарищами, с любимой девушкой Евой Ланг. Не только от своего имени, а от имени их всех он требует восстановления справедливости. Но разве при существующих условиях это не наивность?

Тот факт, что господин К. был судьей при Гитлере и остался судьей при Аденауэре, говорит сам за себя. Разумеется, писатель взял этот факт из жизни, где он далеко не единичен. Но дело не только в самом факте, а в том, как он описан в книге. Представляя читателям судью К., художник рисует человека, пышущего самодовольством. Господин К. совершенно уверен в том, что у него твердая почва под ногами. Для приличия он лицемерит, елейным голосом рассказывая Бренделю о том, каких душевных терзаний стоили ему смертные приговоры, которые его «заставляли» выносить. Что поделаешь, в конце концов, и он, судья К., был жертвой фашизма. Беззастенчиво глядя Бренделю в глаза, судья К., как видно, ждет его сочувствия. Сам он, конечно, тоже сочувствует ему, но помочь, увы, не может ничем. Пауль Ридель? Нет, он не помнит такого. Память, к сожалению, стала сдавать… Беседа кончается тем, что господин К. вежливо выпро-важивает Бренделя, который напрасно рассчитывал на него как на свидетеля. Зачем судье К. свидетельствовать против самого себя?

Так замыкается круг. Автор показывает, что его герою не вырваться из этого круга. Впрочем, он говорит не о круге, а о стене, которую не прошибешь. За этой стеной всяческие паули ридели чувствуют себя в полной безопасности.

Как найти выход из замкнутого круга? Как прошибить стену? Роман Вейзенборна — это, в сущности, поиск. Писатель ищет ответа на самый главный из всех вопросов.

Он вводит в роман счастливый случай, благодаря которому Даниэль Брендель и Ева Ланг встречаются вновь. Ева Ланг, певица «Серебряной шестерки», во время подпольной борьбы не раз проявляла большое благородство и большое мужество. И вдруг она отказывается выступить свидетелем против Риделя. В чем же дело? Вероятно, в том, что героиня романа, а с нею и автор ищут иных, более действенных способов решения сложной проблемы. Ищут, но пока еще не находят.

Ева Ланг в общем права, когда она стремится познать причины и следствия, выявить сущность того, что было; именно это она и считает своей главной целью. Но Ева Ланг, в частности, ошибается, когда она своим отказом от свидетельских показании лишает Бренделя возможности добиться судебного процесса против Риделя: ведь такие процессы тоже способствуют познанию причин и следствий. Понятно ли это автору? Разумеется, иначе он не написал бы книгу, которую можно уподобить открытому судебному процессу против паулей риделей и господ К.

Все это так, но… что же делать, чтобы добиться окончательной и бесповоротной победы над фашизмом старого и нового образца? В чем гражданский долг каждого, кто хочет этой победы?

Даниэль Брендель решает творить возмездие собственной рукой. Он не видит иного пути к восстановлению справедливости.

С этого, как известно, начинается роман. А чем он кончается?

Даниэль Брендель едва не убивает Пауля Риделя. Но в последнюю секунду его машина проносится мимо. Этот неожиданный сюжетный поворот обретает в романе особое значение.

Если бы Даниэль Брендель сделал то, на что его вынуждали обстоятельства — в одиночку вынес приговор и привел его в исполнение, — преступника постигла бы заслуженная кара. На земле стало бы одним фашистом меньше. Но гибель фашиста еще не означает уничтожения фашизма. Существуют нные способы борьбы против фашизма, более действенные, чем тот, который вначале избрал герой романа. Очевидно, автор романа понимает это, отсюда и неожиданная развязка событий.