Звонок после полуночи

— А я — Ник, помнишь?

— А кто такой Ник О'Хара? Вот о чем я иногда задумываюсь. Я задумываюсь, настоящий ли ты, сделан ли ты из плоти и крови. Я боюсь, что однажды ты просто исчезнешь.

— Нет, Сара. — Ник заключил ее в объятия. — Через некоторое время ты перестанешь задумываться над этим. Ты поймешь, что я настоящий. Может, для этого потребуется год, два или даже десять лет. Но ты научишься доверять мне.

«Доверять? — мысленно повторила Сара с горечью. — Доверие — это что-то, чему мы учимся с детства, это что-то, что нас окутывает и согревает, как одеяло. Это одна из самых жестоких иллюзий нашей жизни». Сара уже переросла этот этап. Она поняла, что на самом деле все люди одиноки.

Но Сара не переросла любовь и потребность в близком человеке.

Через некоторое время, когда они стояли обнявшись в своем номере, Сара поймала себя на том, что пытается запомнить каждую черточку Ника: его улыбку, смех, запах его кожи. Где-то заиграл фонограф. Звучала какая-то немецкая песня, которую пела женщина с грустным хрипловатым голосом. Это была песня для темного, полного сигаретного дыма кабаре. Музыка лениво лилась в ночи сквозь открытое окно.

Ник выключил свет. Наполненная печалью песня была песнью расставания, прощанием. Сара будет хранить эту песню в своем сердце до конца своих дней. А потом сквозь темноту к ней подошел Ник. Печаль песни возрастала с каждой нотой. Сара прижалась к Нику. Она чувствовала, как он пытается понять, что не так. Как бы она хотела все ему рассказать! Сара любила Ника. И только сейчас, когда ее доверие к нему истончилось, Сара поняла это. Она любила его.

Музыка стихла и закончилась. Единственным оставшимся звуком было их дыхание.

— Давай займемся любовью, — прошептала Сара. — Пожалуйста. Сейчас. Давай займемся любовью.

Пальцы Ника скользнули по ее щеке и остановились.

— Сара, я не понимаю… Что-то не так…

— Не спрашивай меня ни о чем. Просто люби меня. Помоги мне забыть. Я хочу забыть.

— О боже, — выдохнул Ник, взяв лицо Сары в свои ладони. — Я помогу тебе забыть…

В ту же секунду Сара ощутила вкус его губ. Тот голод, который всегда горел внутри Ника, вырвался на свободу. Его пальцы скользнули по шее Сары к блузке. Он медленно расстегнул пуговицы, и Сара ощутила его руки и жадные губы на своей груди. Сара смутно помнила, как юбка упала к ее ногам, все ее сознание было сосредоточено на том, что делали губы Ника. Сара опустилась на кровать. Ник лег на нее сверху, почти лишив способности дышать.

— Я хотел тебя с первой нашей встречи, — пробормотал Ник, зарываясь пальцами в волосы Сары. — Мне так хотелось видеть тебя такой. Обладать тобой, чувствовать твой вкус.

С внезапной быстротой Ник стал стаскивать с себя рубашку. Из-за этого одна пуговица оторвалась и упала на обнаженный живот Сары. Ник отодвинул ее и трепетно поцеловал то место, куда она упала. Потом он поднялся и сбросил оставшуюся одежду.

На плечи Ника из окна падал тусклый свет. В полутьме Сара почти не видела его лица. Он был словно тенью, нависавшей над ней. Тенью, которая все больше распалялась от каждого соприкосновения. Их губы нашли друг друга и слились в неистовом поцелуе, слишком страстном, чтобы быть нежным. Ник жадно проникал в рот Сары, а она принимала его и телом, и душой.

Ник вошел медленно, осторожно, как будто боялся сделать Саре больно. Но, поддавшись порыву страсти, он постепенно перестал сдерживаться. Больше он не был Ником О'Харой. Он был необузданным дикарем. И даже после того, как все закончилось, они не переставали ласкать друг друга.

Только когда Ник, обессиленный, лег рядом с Сарой, когда их сердца опять стали биться ровно, только тогда Ник снова задумался над молчанием Сары. Он знал, что Сара хотела его. Она отзывалась на его ласки так, как он не представлял даже в самой смелой фантазии. Просто лежать рядом с ней, ощущать ее голову на своей груди было достаточно, чтобы его огонь разгорелся вновь. Но Ник чувствовал: что-то не так. Он прикоснулся к ее щеке. Она была мокрой. Что-то изменилось.

Позже он спросит Сару об этом. Он заставит ее рассказать, почему она плакала после того, как они излили друг на друга всю свою страсть. Но не сейчас. Сара не готова. А Ник уже снова ее хотел.

Он забыл обо всех своих вопросах. Он забыл обо всем. Для Ника существовала только Сара, теплая и нежная. Завтра он вспомнит, о чем хотел спросить.

Завтра.

— Доброе утро, мистер Корриган. Могли бы мы с вами поговорить?

По тону голоса Уэс понял, что это не дружеский визит. Он выглянул из-за стопки бумаг на своем столе и увидел двоих мужчин, которые стояли на пороге. Один, со взъерошенными волосами, был несколько полноват, другой — высокий, одетый с иголочки. Слишком. Даже для человека из ЦРУ. Они не улыбались.

Уэс прочистил горло:

— Доброе утро, джентльмены. Чем могу помочь?

Высокий сел в кресло и посмотрел Уэсу прямо в глаза.

— Ник О'Хара. Где он?

Уэс чувствовал, как у него немеет язык. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться, но было уже поздно. Он уже себя выдал.

— Э-э-э… Ник О'Хара… — произнес Уэс, отодвигая стопку бумаг. — Разве он не в Вашингтоне?

Полный фыркнул:

— Не играй с нами, Корриган!

— А кто играет? И вообще кто вы, ребята?

— Мое имя Ван Дам, — сказал высокий. — А это мистер Поттер.

«ЦРУ, — догадался Уэс. — О боже, у меня проблемы. Что мне теперь делать?»

Уэс поднялся с кресла, изо всех сил изображая возмущение:

— Послушайте, сегодня суббота. У меня полно дел. Может, запишетесь на прием в будний день, как все обычно и делают?

— Сядьте, Корриган.

Уэс потянулся к кнопке вызова охраны, но Поттер перехватил его руку. Впервые Уэс испытал сильный страх. Одно дело — словесная агрессия, и совсем другое, когда тебя бьют. Эти ребята вели себя грубо. Уэс не любил насилия. Особенно когда оно касалось его самого.

— Нам нужен О'Хара, — сказал Поттер.

— Ничем не могу помочь.

— Где он?

— Я уже сказал. В Вашингтоне. Кстати, всего две недели назад я звонил ему по делам. — Уэс посмотрел на свою руку, которую все еще держал Поттер. — А теперь будьте так любезны, отпустите меня.

Поттер его отпустил.

— Давайте прекратим этот спектакль, — вздохнул Ван Дам. — Мы знаем, что О'Хара в Берлине. Еще мы знаем, что вчера вы копались в базе данных. Очевидно, он с вами контактировал.

— Это все ваши домыслы…

— Кто-то с вашим кодом доступа внимательно просматривал базу данных. — Ван Дам заглянул в маленький блокнот. — Так. Вчера в семь часов утра вы искали информацию по Джеффри Фонтейну…

— Да, и еще несколько недель назад я делал рапорт о смерти Фонтейна. Я хотел проверить данные.

— В семь тридцать вы вбили в поисковик имя Саймон Дэнс. Любопытное имя. Зачем вы искали информацию о нем?

Уэс молчал.

— И наконец, в полдень — я полагаю, в свой обеденный перерыв — вы запросили информацию по некоему Волхву. Хотя, возможно, вы интересовались Ветхим Заветом?

Уэс не ответил.

— Перестаньте, мистер Корриган. Мы оба знаем, зачем вам понадобилась вся эта информация. Для О'Хары, верно?

— Зачем вы пришли ко мне?

— Нам нужен О'Хара! — нетерпеливо выкрикнул Поттер.

— Зачем?

— Мы беспокоимся о его безопасности, — ответил Ван Дам. — И о безопасности женщины, которая находится рядом с ним.

— Ох, ну конечно.

— Послушай, Корриган, — сказал Поттер, — их жизнь зависит от того, найдем мы их вовремя или нет.

— Не рассказывайте мне сказок.

Ван Дам подался вперед и в упор посмотрел на Уэса:

— Им грозит опасность. Они нуждаются в защите.

— Почему я должен вам верить?

— Если вы нам не поможете, их кровь будет на вашей совести.

— Но, как я и сказал, — покачал головой Уэс, — ничем помочь я вам не могу.

— Не можете или не хотите?

— Не могу. Я не знаю, где он. И это абсолютная правда.

Ван Дам и Поттер переглянулись.