Флэшбэк

В свете дверного проема Рейчел, в ее свободной одежде, казалась маленькой, беззащитной и очень женственной. Она держалась за перила и озадаченно смотрела вслед удалявшейся чете Джеймсов. Затем Рейчел перевела взгляд на приближавшегося к ней Кайла. Она была потрясена, болезненная бледность на лице свидетельствовала о том, что она столкнулась с чем-то для себя неприятным, но это нужно было принять как факт. Ее острый ум пытался сплести в один сюжет Томми и Мэлори, и она начинала понимать, что Мэлори не всегда выпроваживала чужих мужей.

— Что ты здесь делаешь? — взволнованно спросила Рейчел.

— Просто остановился. У вас тут какое-то собрание? Какие-то проблемы?

Кайл поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы, наблюдая, как Рейчел пыталась преодолеть сумбур в голове, сосредоточив внимание на пальцах, выглядывавших из розовых шлепанцев. Кайлу не нравилось видеть ее такой поникшей и беспомощной — он достаточно насмотрелся на Мэлори.

Рейчел неожиданно посмотрела ему прямо в глаза. От беспомощности не осталось и следа, она вновь была собранной, сильной и целеустремленной — хладнокровный фанатик, который не отстанет, пока не заставит что-то делать. Но и этого ей могло быть мало…

С детства Кайлу пришлось бороться за выживание, и он хорошо знал природу такой отчаянной ярости, знал, как легко она может уничтожить все шансы на благополучную жизнь. Ему было больно за Рейчел, которая только сейчас узнала испепеляющую силу гнева, способную стереть даже надежду на счастливое будущее…

— Да, думаю, проблема существует. Ты знал о Мэлори и Томми? — резко спросила Рейчел, вскинув голову и сверкая глазами.

Ее голос чуть заметно дрожал, выдавая волнение и то, насколько она была обескуражена происшедшим. Она особенно восхищала Кайла вот в такие моменты — женщина, способная многое принимать близко к сердцу и вместе с тем умеющая контролировать свои эмоции.

— Я подозревал, что у них была связь. Мэлори ему всегда нравилась. А она никогда не закрывала двери перед человеком, у которого были проблемы. А Салли — большая проблема. Он не мог причинить Мэлори боль, если ты это хочешь знать. У Томми доброе и мягкое сердце, как у Мэлори. Их объединяла какая-то детская наивность, которую ничем нельзя истребить. Людей рациональных эта черта особенно раздражает… Им непременно нужно вытравить в человеке эту наивность, а самого человека уничтожить…

Рейчел развернулась и пошла вверх по лестнице. На полпути она остановилась и, обернувшись, спросила:

— Ты идешь или нет?

Он не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее, в надежде, что это отвлечет Рейчел от досадного столкновения с прозой жизни.

— А какой приятный сюрприз меня там ждет?

Но у Рейчел не было настроения пререкаться, и она очень серьезно ответила:

— Хочу, чтобы ты кое-что послушал.

— Не слишком ли поздно для этого? Я хочу сказать, что, если кто-нибудь увидит меня поднимающимся по лестнице, могут понять превратно.

Кайл вспомнил машины, которые часами простаивали на парковке у «Девяти шаров», когда была жива Мэлори, и он не хотел, чтобы Рейчел приобрела сомнительную репутацию.

Рейчел ответила холодно и четко:

— Я знаю, как закрыть рот сплетникам. Если ты боишься, можешь возвращаться домой. Хотя я не понимаю, как сплетни могут испортить тебе жизнь. Мужчина, живущий с двумя бывшими женами, наверное, давно научился находить в сплетнях определенную прелесть.

— Сумасшедшая, — проворчал Кайл, поднимаясь по лестнице.

Он знал: приглашение Рейчел не сулит ничего хорошего. Он чуть отступил, позволяя ей закрыть за ним дверь. Сейчас она вела себя как настоящая деловая женщина в каком-нибудь офисе, приготовившаяся к переговорам.

Ее карие глаза пристально наблюдали за ним, пока он осматривал изменившийся интерьер гостиной и кухни. Утонченное ретро приятно сочеталось с комфортом, свидетельствуя об отличном вкусе.

— Очень хорошо.

Он скользнул взглядом по ее груди и понял, что под футболкой ничего нет, кроме мягкой, соблазнительной округлости тела. Рейчел все это время не спускала с него глаз. Она оставалась неподвижной, когда его взгляд спустился к шортам и вниз по ногам к розовым шлепанцам с милыми цветочками.

— Что-то не так? — спросила она, включая торшер.

Для этого ей пришлось немного нагнуться, и шорты натянулись, слегка оголив соблазнительную ягодицу, которая очень хорошо вписалась бы в его руку.

— Нет, что ты, все хорошо.

— Подожди минутку, — сказала Рейчел и удалилась в спальню.

Душные ароматы и мрачные цвета исчезли, уступив место светлым тонам и простоте. В керамической чаше горели свечи, пламя трепетало, отбрасывая тени на картину с пляжем. Чем-то вкусно пахло, и Кайл вспомнил о французском блюде, которое недавно пыталась приготовить Айрис. Стоило ей только отвернуться, как Пап устроил себе роскошный ужин.

На кухонном столе стоял ноутбук, по экрану плавала рыбка, рядом лежали желтый блокнот и ручка.

Кайл провел рукой по груди — тяжелым камнем давили воспоминания о Мэлори. Сейчас квартира была наполнена светом и свежестью, и… Кайл нахмурился: было еще что-то, чему он не мог дать определения. Он уловил любимый запах Мэлори — запах ванили. Она предпочитала его до того, как начала пользоваться духами с тяжелым ароматом мускуса. Кайл стоял неподвижно, и, казалось, запах ванили окутывал его невидимым облаком. Это аромат свечей, попытался убедить себя Кайл. Он чувствовал себя неловко, он давно здесь не был.

Тишина оглушала, и вдруг ему почудился шепот Мэлори: «Кайл? Ты мне нужен, Кайл…»

Он посмотрел на свечи, на пляшущие по стенам тени, из небытия доносился зов Мэлори, так она звала его, когда лишалась сил вести бизнес, жить…

В гостиную вернулась Рейчел, уже в просторных черных брюках и в свободной рубахе китайского стиля, стоившей, по-видимому, немало. Она направилась к мини-бару, достала бутылку вина и вопрошающе взглянула на Кайла. Он пожал плечами. Рейчел наполнила два бокала и подошла ближе. Протянула бокал и, глядя ему в лицо, сделала маленький глоток.

— Как тебе перемены?

— Нравятся. — Он вытащил из чаши одну свечу и поднес ее к лицу, вдыхая аромат. Лаванда. Крошечные бледно-фиолетовые бутончики застыли в воске. Но вокруг него по-прежнему витал едва уловимый запах ванили. — Хорошие свечи, — сказал он, пряча свое любопытство и возвращая свечу на место.

— Ты раньше здесь часто бывал?

Рейчел была спокойна и полна решимости получить нужную ей информацию.

— Иногда. Иногда я был нужен Мэлори.

Эхом в голове отозвался голос Мэлори: «Кайл? Ты мне нужен, Кайл…»

Он не хотел, чтобы Рейчел знала, как плоха была Мэлори под конец. Малоприятные картины.

— Чем-то вкусно пахнет. Ты собираешься предложить мне ужин?

— Да, я могу тебе кое-что предложить. Садись.

Рейчел была слишком гостеприимна, и это настораживало. Кайл опустился на диван, наблюдая, как она грациозно удалялась на кухню. Звякнула тарелка, включилась микроволновка. Она вернулась, неся тарелку, вилку и салфетку.

— Часто готовила это в Нью-Йорке? — спросил Кайл, следя за ее движениями. Наверное, так же она занимается любовью — спокойно, грациозно, сохраняя самообладание, получая все, что ей хочется. Он не сомневался, что Рейчел может заставить мужчину страдать, но он не хотел, чтобы это случилось с ним.

— Довольно часто. Мне нужны были самые обыкновенные вещи — большое мягкое кресло руководителя, персональный туалет. Вечеринки устраивались только для того, чтобы быстрее продвигаться по служебной лестнице. Я получила то, что хотела, — престижную работу. Но этим мои желания не ограничиваются… А запеканку готовила мама, а не я.

Кайл понял намек: Рейчел ясно дала понять, что он в ее жизнь не вписывается. «У Рейчел Эверли много достоинств, вызывающих восхищение, — подумал Кайл, — особенно восхитительна грудь».

— Ну, тогда ты ведь приготовишь мне что-нибудь?

— Если я кого-то приглашаю, Скэнлон, значит, у меня для этого есть причины.