Зеркало Медузы

В конце зала смотрительница свернула в боковой коридор и постучала костяшками пальцев по деревянной двери с матовым стеклом. Она вошла в кабинет, представила их, и Дэвид, еще не видя директора библиотеки, услышал его голос:

— Нет, я не позволю этой женщине находиться в этих стенах!

— Она работает на синьора Франко, — напомнила смотрительница.

Дэвид осторожно обошел ее и увидел сидевшего за столом мужчину, одетого в желтовато-коричневый костюм с большими квадратными карманами. Дэвид протянул руку для приветствия, и доктор Валетта пожал ее, все еще не сводя глаз со стоявшей в дверях Оливии.

— Приветствую вас, мистер Франко. Мы ожидали вас. Но откуда вы знаете синьорину Леви?

— Она вызвалась помогать мне в исследованиях, — сымпровизировал Дэвид. — Судя по ее словам, она знакома с собранием книг библиотеки «Лоренциана».

Доктор Валетта фыркнул.

— Это действительно так. Но не верьте всему остальному, что она будет говорить вам о нашей библиотеке. Синьорина имеет собственные теории, которые идут вразрез с реальными фактами. Разубеждать ее бесполезно.

— Что? — вмешалась Оливия, не в силах сдерживать себя. — У меня имеется куча фактов! И я собрала бы их еще в большем количестве, если бы такие люди, как вы, не стояли вечно на моем пути!

Дэвид повернулся к ней и строго сказал:

— Достаточно!

Во что он дал втянуть себя?

Оливия успокоилась и прошептала, что будет ждать его в читальном зале. Когда она вышла, Дэвид вновь обратился к директору:

— Прошу прощения за это небольшое недоразумение.

Доктор Валетта, казалось, еще не принял окончательного решения. Он задумчиво посмотрел на посетителя.

— Вы понимаете, что вам придется нести ответственность за поступки этой дамы?

— Да, я понимаю.

Восстановив самообладание и расправив на брюках маленькую складку, доктор Валетта вновь занял свое царственное место. Он указал рукой на кресло, стоявшее напротив стола. Дэвид сел и, опустив сумку на пол, осмотрелся по сторонам. На стенах кабинета висело несколько полок, на которых книги были идеально расставлены по цветам и размеру. Скорее напоказ, чем для дела, подумал он.

— Вы не против, если мы перейдем на итальянский язык?

Дэвид кивнул и сказал, что с радостью принимает такое предложение.

— Хорошо. Насколько я знаю, вы уже проводили какие-то изыскания в наших коллекциях?

— Да, но это было несколько лет назад.

— Тогда позвольте мне напомнить вам наши правила.

Дэвид, боясь повторить ошибки Оливии, внимательно выслушал эту небольшую лекцию. Директор объяснил, что любой затребованный манускрипт или текст доставлялся на стол клиента одним из сотрудников библиотеки — причем позволялось заказывать не более трех рукописей за один раз. При возврате клиент передавал эти манускрипты дежурному библиотекарю под роспись. Любая папка, сумка или портфель, оставленные в библиотеке, попадали в службу безопасности, где на посту контроля — и в присутствии дежурного библиотекаря — производился их осмотр. Фотографировать тексты можно было только в исключительных случаях и по особому разрешению директора. Чтобы избежать каких-либо чернильных помарок, записи позволялось делать лишь карандашами. Никаких авторучек и фломастеров.

— Мы подготовили для вас отдельную нишу, — добавил доктор Валетта. — Так сказать для эксклюзивного использования. Это место будет в вашем распоряжении весь срок, пока вы будете работать в нашей библиотеке.

— Благодарю вас за эту любезность.

— Кроме того, я дал указание, чтобы наши сотрудники проявляли к вам особую благосклонность. Например, выдавали большее количество манускриптов, чем это делается обычно.

— Еще раз спасибо.

Доктор Валетта скромно замахал руками.

— Миссис Ван Оуэн была так щедра. Мы сделаем для нее — и для вас — все, что сможем.

Миссис Ван Оуэн! Осталось ли на земле хотя бы одно место, куда бы она не дотянулась? Неужели она могла предугадывать любой его поступок? Он вновь подумал, что Оливия была ее агентом, приставленным к нему для наблюдения за ходом поисков.

Доктор Валетта заговорил об исследованиях, которые привели его американского гостя в библиотеку «Лоренциана». Он несколько минут зондировал тему этих изысканий, а Дэвид, как мог, уклонялся от его вопросов. В конце концов ему пришлось извиниться и встать.

— У меня строгий график, — сказал он, понимая, что это выражение вряд ли имело какой-то смысл для итальянца. — Мне пора приступать к делу.

— Конечно, — ответил директор, провожая его до порога.

Вернувшись в читальный зал, Дэвид увидел свою спутницу за столом пожилой дамы, вооруженной увеличительным стеклом. Оливия указывала ей что-то на желтых страницах, которые та изучала. Женщина восхищенно ахала и благодарно кивала головой. У Дэвида сложилось впечатление, что, несмотря на свою эксцентричность, Оливия действительно была толковым искусствоведом.

Юная сотрудница библиотеки в красном жилете, который ассоциировался у Дэвида со служащими гостиниц, показала им нишу с массивным столом, тремя креслами и двухрожковой лампой, наполнявшей теплым сиянием окружающую обстановку. Стена с большим окном была украшена потускневшей фреской с музами в саду. На столе лежала книжка отрывных бланков для заказа книг и манускриптов. Рядом с ней стоял серебряный стаканчик с дюжиной заостренных карандашей № 2, напоминавших стрелы в колчане. Оливия бросила плащ на спинку кресла и с усмешкой потерла руки. Казалось, что она выиграла в национальную лотерею.

— Значит, вы большая «шишка»? Специальная ниша! Аудиенция с директором! Интересно, кто же вы такой на самом деле?

Дэвид снял плащ, опустил сумку на стол и на миг задумался над прозвучавшим вопросом. До сих пор он был никому не известным исследователем итальянского Возрождения, работавшим в частной чикагской библиотеке. Но за последние несколько дней он начал чувствовать себя секретным агентом. И теперь ему приходилось думать как секретному агенту. У него был выбор. Он мог прогнать эту надоедливую особу, послав ее заниматься своими теориями в надежде, что она не создаст ему новых проблем. Или он мог намекнуть ей о миссии, приведшей его сюда. Похоже, она поняла его сомнения.

— Вы не доверяете мне, — сказала она. — Это нормально. Но я должна напомнить вам один момент.

— Какой именно?

— Не я, а вы нашли меня на пьяцце делла Синьория.

— Но ведь я не выслеживал никого до библиотеки.

— Ладно, — уступила она. — Это моя вина. А что, если я действительно смогу вам помочь?

Она с неприкрытым любопытством посмотрела на сумку с документами.

— Покажите мне что-нибудь или дайте какой-то намек, а затем вы увидите, достойна ли я вашего доверия.

Она молча ждала, пока Дэвид обдумывал ее предложение. Затем он открыл сумку, вытащил несколько страниц и разложил их на столе. Оливия привстала с кресла и склонилась над документами. Постепенно выражение ее лица стало очень серьезным, и, хотя ни одна из страниц не имела подписи, прошла лишь минута, прежде чем она прошептала:

— Челлини!

Подняв голову, она с благоговением добавила:

— Это написано рукой Бенвенуто Челлини.

Похоже, он не обманулся. Она очень хорошо разбиралась в искусстве.

— Ради всего святого, где вы раздобыли эти документы?

— Сначала скажите, как вы определили авторство?

— Только не считайте меня дилетанткой в подобных вопросах, — с ноткой надменности ответила она. — Бенвенуто всегда писал на местном диалекте итальянского языка. У него своеобразный почерк. Следует отметить, что в ту пору никто, кроме Челлини, не интересовался так страстно… как бы вам это сказать… оккультными делами.

Он по-прежнему сомневался в ее искренности. Тем не менее сейчас ее лицо и тон голоса — и даже насмешка, с которой Оливия отвечала на его вопрос — подсказали ему, что она говорила правду. И что она могла оказаться бесценной помощницей. Он неспешно вытащил из сумки остальные документы. Глаза Оливии расширились от любопытства и восторга. Дэвид пояснил, что рукопись была пожертвована библиотеке анонимным дарителем (подробности он пока придержал). Оливия молча читала страницу за страницей. Затем что то вызвало ее удивление.