Увековечено костями

В черепе была дыра размером с кулак. Мотор приближающейся машины сбил меня с мысли. Слишком рано для возвращения Броуди с Фрейзером. Оказалось, это не полицейский «рейнджровер», а металлически-серый «сааб» Страчана.

В голову тотчас пришло предупреждение Броуди. Кто бы ни появился, надо быть начеку. Я поднялся на ноги, спрятал блокнот и пошел ему навстречу. Страчан вылез из машины, бросил взгляд на фургон, даже не поднял капюшон.

— Боже! Здесь тоже был пожар?

— Вам не следует здесь находиться.

Страчан не слушал. Круглыми глазами он смотрел на труп.

— Бог мой!

Вдруг он скорчился, и его вырвало. Медленно выпрямился, нащупал в кармане платок, чтобы вытереть рот.

— Вы в порядке? — спросил я.

Он кивнул.

— Извините. Кто… кто это? Молодой констебль?

— В любой момент вернутся Броуди с Фрейзером, — сказал я вместо ответа. — Будет лучше, если они вас не застанут.

— Пошли они к черту! Это мой дом! Я пять лет пытаюсь поставить здесь все на ноги, а тут… — Он замолчал, взялся руками за голову. — Глазам своим не верю. Кто это делает?

Я молчал. Страчан отошел от шока. Поднял лицо к небу, не замечая ветер и дождь.

— В такую погоду полиция сюда не доберется. И вы не сможете утаить происходящее. Масса напуганных и рассерженных жителей потребует объяснений. Позвольте мне помочь. Они послушают скорей меня, чем вашего сержанта. Или Эндрю Броуди, если на то пошло.

В точеных чертах читалась полная решимость.

Соблазнительное предложение. Я по опыту знал, как могут накалиться страсти в узком кругу. Сам однажды обжегся, хотя был там не чужим. А здесь, вдали от внешнего мира, я и думать не хотел, что может произойти.

Стоял вопрос, насколько мы можем доверять Страчану.

В одном деле он действительно помог бы.

— Нельзя ли воспользоваться вашим радио на яхте?

— На яхте? — удивился он. — Да, конечно. Там у меня спутниковая связь. А что, полицейские рации не работают?

Я не хотел говорить ему правду, но надо было что-то ответить.

— Одна сгорела. Нужно иметь запасной вариант, если Фрейзера не окажется поблизости.

Страчан, кажется, принял мое объяснение. Снова подавленный, он уставился на фургон.

— Как его звали?

— Дункан Маккинни.

— Бедняга, — мягко произнес он и посмотрел на меня: — Обращайтесь. Сделаю что угодно. Абсолютно все.

Страчан сел в машину и поехал по тропе. Как только «сааб» приблизился к дороге, из-за поворота показался полицейский «рейнджровер». На узком пространстве две машины сбавили скорость, чтобы разъехаться: словно две собаки осторожно обходили по кругу перед тем, как сцепиться. Затем «сааб» дал газу и покатил с ровным рычанием.

Стоя спиной к ветру, я ждал, пока остановится «рейнджровер». Выйдя наружу, Фрейзер направился к багажнику, а Броуди подошел ко мне, посматривая на быстро исчезавшее пятнышко автомобиля Страчана.

— Что ему было здесь нужно?

— Приехал предложить помощь.

— Обойдемся без него.

— Как сказать.

Я поделился своей идеей воспользоваться радио на яхте. Броуди вздохнул.

— Я сам должен был догадаться. Однако яхта Страчана нам не понадобится. На любой лодке в заливе есть канал связи с берегом. Даже на пароме.

— Но яхта ближе, — отметил я.

Броуди нахмурился от перспективы просить одолжение у Страчана. Как бы его ни корежила идея, в ней был смысл.

— Ладно. Ты прав.

Подошел Фрейзер, сжимая ржавые стальные стержни арматуры, какие используются в бетонных фундаментах.

— Вот остались после строительства школы, — пояснил Броуди. — Годятся.

Фрейзер бросил стержни на траву. Глаза были по-прежнему красными.

— Мне не хочется бросать его здесь…

— Если есть другие предложения, поделись, — сказал Броуди без тени злости.

Сержант кивнул с жалким видом. Пошел к «рейнджроверу» и вернулся с тяжелым молотком и рулоном ленты. Затем зашагал впереди нас к фургону напряженной, но решительной походкой. При виде Дункана, открытого всем ветрам и дождям, словно жертвоприношение, он дрогнул.

— О б…

— Если вам будет от этого легче, то он не чувствовал боли, — сказал я.

Фрейзер метнул на меня сердитый взгляд:

— Да? Откуда вы знаете?

Я сделал глубокий вдох.

— Потому что был уже мертв, когда загорелся фургон.

Злоба испарилась с лица сержанта. Броуди встал рядом.

— Ты уверен?

Я посмотрел на Фрейзера. Для нас всех это очень сложно, но ему будет тяжелее всего.

— Продолжайте, — грубо сказал он.

Я провел их по мокрой траве к тому месту, откуда лучше видно череп. Куски черной плоти все еще держались на кости, полированные дождем. Щеки и губы сгорели, обнажив зубы в пародии на располагающую улыбку констебля.

Мне самому было не по себе. Думай о расследовании, а не о человеке. Я указал на зияющую дыру в черепе.

— Слева, видите?

Фрейзер посмотрел и отвернулся. Голова была слегка повернута набок, отчасти лежала на щеке. При таком раскладе было сложно оценить повреждение, но ошибиться невозможно. Отверстие от теменной и височной кости слева напоминало вход в темную пещеру.

Броуди прочистил горло.

— Такое могло произойти от огня, как ты думал с Дженис Дональдсон?

— Никоим образом. Дункана ударили куда сильней, чем Дженис. Даже отсюда видно, что осколки попали внутрь черепа. Значит, пролом нанесен снаружи, а не от внутреннего давления. Судя по положению рук, он рухнул, не пытаясь опереться.

— Чем был нанесен удар? Молотком или чем-то подобным? — спросил Броуди.

— Нет, не молотком. Тогда бы дыра была круглой, а не неправильной формы. Пока могу лишь предположить, что это была некая дубинка.

«Или рукоятка от фонарика», — подумал я. Стальной каркас фонарика Дункана выглядывал сквозь пепел рядом с телом. Форма, размер и вес как раз подходили для подобного удара. Однако нет смысла строить догадки до приезда следственной команды.

Фрейзер сжал кулаки, он не мог отвести глаз от трупа.

— Он был крепкий парень. Он не сдался бы без боя.

— Возможно, нет, но… — осторожно объяснил я, — похоже, он стоял спиной, когда нанесли удар. Тело лежит лицом вниз, ноги направлены к двери. Значит, Дункан отвернулся от входа и упал вперед.

— А его не могли убить снаружи, а затем перенести в фургон? — спросил Броуди.

— Не думаю. Во-первых, под ним стол, на который, видимо, он налетел. Вряд ли его тело могли поднять так высоко. Во-вторых, Дункана ударили сюда, сбоку головы, — сказал я и постучал себе над ухом. Значит, убийца размахивался сбоку, а не сверху, как обычно бывает.

До Фрейзера пока не дошло.

— И какая тут связь?

— Потолок в фургоне слишком низкий для удара сверху, — ответил за меня Броуди.

— Пока мы только предполагаем, но все сходится, — сказал я. — Убийца стоял сзади Дункана, между ним и дверью. Череп проломили слева — значит, он левша.

Шквал с дождем не утихал, пока мы молча смотрели на тело Дункана. Я ждал, кто заговорит первым. Как ни странно, это оказался Фрейзер.

— Следовательно, он впустил убийцу внутрь, а затем отвернулся.

— Похоже, что так.

— О чем он думал? Боже, я ведь говорил ему быть осторожным!

Сомнительно. Однако если сержанту необходимо поменять свои воспоминания, чтобы очистить совесть, я ему мешать не буду. Не знаю, как Фрейзер, но Броуди не упустил самый важный момент.

Дункан не думал, что ему угрожает опасность со стороны пришедшего человека.

Броуди взял у сержанта ленту.

— К делу.

18

Лента, натянутая меж стальных стержней, что вбил в землю Фрейзер, трещала и извивалась. С одной здоровой рукой я мало чем мог помочь. Броуди держал стержни, а Фрейзер вколачивал их молотком на расстоянии метра друг от друга, и так по всему периметру вокруг фургона.

— Не хотите попробовать? — спросил на полпути сержант, тяжело дыша.

— Извини, тебе придется самому. У меня артрит, — сказал Броуди, потирая спину.