Черный лед

Я вздрогнула:

– Что?

Парень достал из кармана и открыл бумажник, вытащил водительские права, лежавшие за прозрачным пластиком, и протянул мне.

Документ был выдан в Вайоминге на имя Мэйсона К. Герцена.

– Как настоящие, правда? – спросил Мэйсон. – Но это подделка. – Парень протянул мне другую карточку, тщательно запрятанную под первой. Только теперь закрыл пальцем свою фамилию и адрес.

На этих правах была та же фотография, что и на первых, но выданы они были в Калифорнии.

– Не понимаю, – призналась я.

– Мне не хотелось открывать Шону свое настоящее имя.

– Почему?

– Не хотел давать ему возможность найти меня, если бы мы расплевались. И я не доверял ему. А вот тебе открываюсь, хотя и не уверен, что могу доверять тебе. Потому что надеюсь, что и ты пойдешь мне навстречу. Возможно, взамен я могу рассчитывать, что и ты поделишься своими секретами.

– Я не скрываюсь под чужим именем. И нет у меня никаких секретов, – возразила я, недоумевая, что за игру он ведет, что хочет выведать.

– А вот это неправда. Ты говорила, вы с Корби приехали в горы вдвоем.

Я нахмурилась:

– Но так и было.

– Тогда что твой бывший тут делает? Келвин, так его зовут, верно? Дороги закрыты, значит, он приехал сюда до начала метели, два дня назад. Ты знала, что он будет здесь?

– А что, если и знала?

– Тогда почему не сказала о нем? Там, в хижине, до того, как поняла, что Шон опасен. Почему не сказала правду?

Потому что заинтересовалась Шоном и не хотела лишить себя шансов, упоминая своего бывшего парня. Однако признаваться в этом было слишком стыдно, поэтому я дала ответ, оставлявший возможность примириться с самой собой.

– А может, я все-таки не полностью доверяла вам с Шоном, и хотела припрятать туз в рукаве, на всякий случай. Выходит, поступила мудро – Келвин застал Шона врасплох. – До меня только сейчас дошло, что не попытайся я сбежать из хижины рейнджеров, Келвин застал бы всех нас врасплох, и я была бы сейчас с ним. От осознания этого у меня перехватило дыхание, как от удара в живот.

– Как думаешь, Келвин в Айдлвайлде? – спросил Мэйсон.

– Понятия не имею. – Конечно, я думала, что Келвин там. Если он нашел Корби, то, конечно, отвез ее домой.

– Ты можешь найти его отсюда?

Я изучающе посмотрела на Мэйсона, пытаясь понять, что он задумал. С картой Келвина мне не составило бы труда вывести нас к усадьбе Верстеегов. Но с чего Мэйсону хотеть помочь мне добраться до Айдлвайлда?

– Полагаю, да, – наконец ответила я, неуверенная, что мне стоит на что-то подписываться, пока я не разобралась в его игре.

– Айдлвайлд ближе, чем следующая станция рейнджеров?

– Примерно на пару километров ближе.

– Тогда, думаю, пойдем туда. Что он за человек, этот Келвин?

– Ты еще спрашиваешь? – фыркнула я. – С ним лучше не связываться. Ты же видел. Когда вы брали нас в заложники, то понятия не имели, во что ввязываетесь. Келвин не отступится, пока не разыщет меня. Он уехал искать Корби, но вернется. У тебя есть все причины бояться его, Мэйсон, – предупредила я.

– Джуд.

– Ты действительно хочешь, чтобы я так тебя называла? – спросила я с легким раздражением. – Я звала тебя Мэйсоном все это время и не уверена, что способна увидеть кем-то еще.

Его глаза стрельнули в мою сторону, на лице появилось загадочное выражение, которое я не могла «прочитать»:

– Попробуй.

– Джуд! – произнесла я с еще большим негодованием. – Джуд, – повторила я, уже мягче, пробуя слово на вкус. Пожалуй, такой вариант мне нравился больше, хотя я бы ни за что не призналась в этом парню. – Какое-то оно короткое, мне всегда нравились мужские имена из двух слогов. И напоминает о той песне «Битлз»[16]. Или о Джуде Лоу, на которого ты совсем не похож, – быстро прибавила я.

Парень подпер рукой подбородок, изображая задумчивость:

– Действительно, ничего общего.

Вопреки собственному желанию, я расхохоталась. И немедленно пожалела об этом, когда Мэйсон – Джуд – улыбнулся в ответ, явно довольный своей шуткой. Улыбка, казалось, открыла его лицо, смягчая стальные углы и согревая холодный, закрытый для посторонних взгляд. На мгновение он показался мне привлекательным и даже красивым, но я немедленно с негодованием отвергла свое чувство как ненастоящее. Если стокгольмский синдром существует, то – я была уверена – мое влечение было его ранним проявлением.

И все равно. Возможно, я и начну называть его Джудом. В конце концов, если мы собрались выживать вместе, наверное, полезно будет увидеть в нем нового человека. Не похитителя, а, скажем так, парня с темным прошлым. Того, кто не пошел против Шона, но хотел пойти. Того, кто поможет мне, если я помогу ему.

– Меня назвали в честь апостола Иуды[17], также известного как Иуда, святой покровитель безнадежных дел.

Я с сомнением посмотрела на него.

– Святой покровитель безнадежных дел? Да ладно! Правда, что ли?

– Конечно, правда. Я же сейчас здесь с тобой, разве не так?

Я вскинула подбородок:

– Ты считаешь меня безнадежным делом?

– На самом деле нет, – ответил он, посерьезнев. – Даже наоборот. Полагаю, у тебя гораздо больше талантов, чем люди привыкли считать. Порой я задумываюсь, какой девушкой ты была до того, как отправилась в этот поход.

Он задумывается обо мне? А что еще он обо мне думал?

Джуд пристально посмотрел на меня, заставив почувствовать, будто я на глазах становлюсь прозрачной – неприятное ощущение, – и добавил:

– Я наблюдал, как ты общаешься с Корби, и подумал, что, наверное, дома, в кругу друзей и семьи, ты становишься немного другой Бритт. Притворяешься менее способной. Но здесь, в горах, ты не та девушка. Мне нравится, как ты смело смотришь в лицо своим страхам. И, хотя обычно это и не считается достоинством, ты отменная лгунья. Сколько раз ты манипулировала Шоном с помощью весьма убедительной лжи?

Мне не понравился долгий невозмутимый взгляд его карих глаз, и я быстро воскликнула:

– Если с захватом заложников у тебя не выгорит, уверена, ты мог бы попробовать силы в ясновидении!

Он потер большим пальцем об указательный, словно ожидая денег.

– Дай хоть чаевые – мой первый заработок на этом поприще.

– Вот тебе вместо чаевых совет: в следующий раз придумай историю не столь нелепую и безумную. Глядишь, жертва и поверит.

Теперь настал мой черед самодовольно ухмыльнуться, увидев в его глазах искорку веселья. Может, я и застряла в диком лесу, но чувство юмора мне пока не отказало.

– Тебе не кажется странным, что Келвин застрелил безоружного человека? – спросил Джуд, возвращаясь к прежней теме.

Я колебалась. Мне хотелось защитить Келвина. Мысленно я уже перебрала все возможные оправдания. Он был вне себя от беспокойства. Он искренне верил, что Шон так или иначе причинил вред нам с Корби. Он выбрал лучший выход в данных обстоятельствах. Все это я говорила себе много раз, но решение Келвина все равно глубоко встревожило меня.

Резко вдохнув, я ответила:

– Нет, не кажется. Он знал, что Шон лжет. Келвин не дурак. Он знал, что мы с Корби находились – и находимся – в опасности, и знал, что Шон, по крайней мере частично, в этом повинен. Да и вообще, невинной овечкой Шона не назовешь. Сколько раз он направлял оружие на меня и на Корби? Мы были безоружны. Тебе, кажется, тогда на это было наплевать. Ты злишься просто потому, что Шон был твоим другом. Поменяйся они местами, и Шон застрелил бы Келвина без колебаний. Не станешь же ты убеждать меня, будто Шон чувствовал хоть каплю сожаления, убив егеря. И не забывай о полицейском, в которого он выстрелил перед тем, как вы убежали в горы, и о девочке, которую отправил в больницу. Шон сам чужую жизнь ни в грош не ставил. Мне не жаль, что Келвин убил его.

Джуд кивнул. Не в том смысле, что он согласен со мною, а скорее, что понимает мое настроение и принимает его к сведению.

– Что ж, думаю, нам определенно нужно идти в Айдлвайлд. Если Келвин найдет Корби, он привезет ее туда. Значит, доставить тебя в Айдлвайлд и вернуть друзьям – наша первейшая задача.