Чудо

Сквозь стеклянную дверь Аманда увидела возвращающихся Кена и отца Вудкорта. Священник сказал:

— Здесь я оставлю вас, мистер Клейтон. Вам необходимо отдохнуть до приезда в Лурд, а я еще должен навестить оставшиеся вагоны. Вы уж простите меня, если я вас утомил.

— Нет-нет, я в порядке! — ответил Кен.— Наоборот, я очень рад тому, что пошел с вами. Я благодарен вам за эту, с позволения сказать, экскурсию и в особенности за то, что вы познакомили меня с миссис Мур. Это было просто потрясающе!

Священник наконец ушел, а Кен вернулся в купе. Рухнув в кресло рядом с Амандой, он выдавил жалкое подобие улыбки, отчего Аманде стало не по себе. Кен был бледен, как призрак, и Аманде почудилось, что он вот-вот умрет.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.— Ты не утомился?

— Да что ты! Я очень рад, что прошелся по поезду!

Кен выглядел до такой степени усталым и изможденным, что Аманда, прикоснувшись к его руке, проговорила:

— Может быть, дать тебе что-нибудь?

Она имела в виду обезболивающее или успокоительное лекарство.

— Нет-нет,— поспешно отказался Кен,— я хочу, чтобы у меня была ясная голова, когда мы приедем в Лурд, а это случится уже скоро.— Он с видимым усилием выпрямился, и глаза его радостно вспыхнули.— Аманда, только что произошло нечто чрезвычайно важное! Я познакомился с Эдит Мур и говорил с нею!

— Эдит Мур? — растерянно переспросила Аманда.

— Разве ты не помнишь? Чудо-женщина, о которой нам рассказывали в Лондоне. Она тоже участвует в этом паломничестве и едет через несколько вагонов от нас. Посмотрела бы ты на нее! Здоровая и крепкая, как спортсменка! А ведь пять лет назад у нее была та же болезнь, что и у меня,— саркома, рак кости. Она рассказала мне, что доктора отказались от нее и от безысходности она совершила два паломничества в Лурд. Во время второго, помолившись в гроте, попив целебной воды и совершив омовение, она полностью излечилась! Болезни как не бывало. Она смогла ходить без костылей и даже сумела вернуться к работе. Ее много раз обследовали врачи и в Лурде, и в Лондоне, и в итоге они были вынуждены признать факт чудесного исцеления. На этой неделе в Лурде об этом будет объявлено официально.

Кен Клейтон откинулся на спинку кресла. К нему словно возвращалась жизнь.

— Я твержу себе: если это случилось с миссис Мур, почему это не может произойти и со мной? Если бы ты знала, как я счастлив, что мы приехали сюда! Я никогда еще не испытывал такого подъема!

— Я очень рада,— безжизненным голосом произнесла Аманда.— Я очень рада, что ты встретился с миссис Мур.

— Я уверен, что после того, как мы приедем в Лурд, у тебя тоже появится возможность познакомиться с нею и ты почувствуешь такую же уверенность, какую ощутил я.— Он посмотрел на Аманду.— Ачем занималась ты, пока меня не было?

Она прикрыла ладонью название книги, все еще лежавшей у нее на коленях.

— Да так, книжку читала.

Взяв оба томика Золя, она резким движением кинула их в дорожную сумку. Сейчас было не самое подходящее время, чтобы с помощью горького реализма Золя подрывать вспыхнувшую в душе Кена веру в возможность чуда. Это было бы жестоко. После встречи с этой миссис Мур он буквально светился надеждой и счастьем.

Отвернувшись от Кена, Аманда стала смотреть в окно. Поезд все еще тащился вдоль реки. Должно быть, это Гав-де-По. Она слышала, что на местном диалекте «гав» означает «река, текущая с гор».

Мимо проносились леса, время от времени мелькали первые здания начинавшихся пригородов, а впереди возвышался шпиль церкви, которая, по предположению Аманды, была той самой знаменитой Верхней базиликой. На вершине холма позади нее темнела махина замка VIII века, а еще дальше — зеленые зазубренные вершины Пиренеев. Все более явственно ощущалась близость города, ставшего вместилищем девяти наиболее почитаемых и освященных веками французских святынь.

Аманда хотела обратить на это внимание Кена, но вовремя увидела, что глаза его закрылись и, возможно, он задремал.

А затем из громкоговорителя вновь полились мелодичные звуки музыки — гимн Лурда, впервые прозвучавший в 1873 году. Аманда вслушалась в слова:

Должно быть, они уже в Лурде. Отец Вудкорт и доктор Макинтош, ввалившись в купе, подтвердили догадку Аманды и стали собирать свои пожитки.

Аманда повернулась к Кену, чтобы разбудить его, но увидела, что он уже открыл глаза.

— Мы в Лурде, дорогой,— ласково проговорила она.

На какой-то момент во взгляде Кена снова вспыхнула радость, и он предпринял неуклюжую попытку подняться на ноги. Аманда крепко взяла его под руку и помогла ему встать.

— Лурд,— пробормотал молодой человек, когда она наклонилась за своей дорожной сумкой.

По-прежнему поддерживая Кена, Аманда вышла вместе с ним в коридор вагона. Здесь царила толчея и неприятно пахло потом.

— Идите за мной! За мной! — несколько раз окликал их через плечо преподобный Вудкорт.

И вот они сошли на перрон, заполненный прибывшими из Лондона паломниками, ехавшими во всех остальных вагонах. Отец Вудкорт помахал руками, привлекая внимание Аманды, Кена и еще нескольких человек, стоявших рядом с ними, и прокричал:

— Мы — на втором, главном перроне. Сейчас мы пересечем железнодорожные пути и войдем в здание вокзала. Вон те три вагона сейчас отцепят от поезда и перегонят на Гарде-Малад, соседнюю станцию, предназначенную для инвалидов, которым необходимы кресла-каталки. Оттуда их заберут специальные автобусы. А теперь держитесь меня и не потеряйтесь.

Они перешли через пути и приблизились к двери, над которой висел плакат: «ACCUEIL DES PELERINS».

— Это означает: «Приветствуем паломников!» -перевел отец Вудкорт.

Главный зал железнодорожного вокзала ничем не отличался от других своих собратьев по всему миру. Аманда видела таких десятки. Невзрачные деревянные скамейки коричневого цвета рядами выстроились на черном полу, покрытом линолеумом, и единственным, на чем останавливался взгляд, была цветная фреска с изображением горного пейзажа.

Их группа прошла через здание вокзала, миновала стоянку такси и оказалась на площадке, заставленной рядами автобусов.

— Наш автобус вон там, впереди,— сообщил своим спутникам преподобный Вудкорт.— Видите таблички, на которых написаны названия гостиниц? — Он указал рукой.— А вот и наш автобус, между «Альбионом» и «Часовней».

С этими словами священник уверенно двинулся к автобусу, табличка на котором гласила: «Галлия и Лондон».

Через двадцать минут автобус остановился возле одноименной гостиницы, и, выгрузившись из него, паломники следом за отцом Вудкортом вошли в просторный вестибюль. Преподобный, действуя словно умелый пастух, согнал их в центр вестибюля, велел набраться терпения и не расходиться, пока он не уладит все формальности с размещением.

Аманда продолжала тревожиться за Кена. Впервые после того, как они сошли с поезда, молодой человек нашел в себе силы заговорить.

— Мы здесь,— прошептал он,— мы в Лурде. У нас получилось.

— Да, родной, у нас получилось,— кивнула Аманда, погладив его по руке.

Вернулся преподобный Вудкорт, сжимая в руке стопку конвертов, и потребовал внимания. Вокруг него немедленно воцарилась тишина.

— Я организовал размещение,— объявил он,— и сейчас буду называть ваши фамилии в алфавитном порядке. В каждом из этих конвертов находится карта Лурда, несколько информационных проспектов, номера ваших комнат и ключи от них.

Дойдя до буквы «К», священник выкрикнул:

— Мистер и миссис Кеннет Клейтон.

Поморщившись, как от зубной боли, Аманда приняла предназначенный для них конверт.

Закончив раздавать конверты, отец Вудкорт снова попросил внимания.