Ливень

Незнакомец был высоким и казался очень худым, почти изможденным. Несмотря на жару, на нем были черный костюм, белая рубашка и черный галстук. Носки и ботинки коричневые, фетровая шляпа в руке тоже коричневая, в тон. Этим знойным утром такая одежда выглядела неуместно, особенно если ее сравнивать с легким летним костюмом Кинкэйда.

— Миссис Баррон, это мистер Рейнуотер, — представил незнакомца доктор.

— Рад познакомиться, мэм. — Мужчина вежливо поклонился.

Элла немного отступила, приглашая их в дом. Доктор Кинкэйд пропустил своего спутника вперед. Сделав несколько шагов, он остановился, чтобы оглядеться в сумраке прихожей.

— Сюда, прошу вас. — Элла провела мужчин в большую гостиную. — Присаживайтесь.

— Кажется, кто-то пришел?

Элла обернулась на звуки чирикающего голоска. На ступеньках лестницы стояли сестры Вайолет и Перл Данн в светлых платьях и старомодных летних туфлях. Они были практически неразличимы. В руках старушки сжимали одинаковые платки, украшенные затейливой вышивкой. Элла знала, что когда-то эти платки сестрам подарила их мать.

Обе с нескрываемым любопытством пытались заглянуть Элле через плечо в надежде получше рассмотреть посетителей. В пансионе новые люди! Это всегда были интересным событием.

— Это ведь доктор Кинкэйд? — спросила Перл Данн, немного более любознательная и бойкая, чем ее сестра. — Здравствуйте, доктор!

— Доброе утро, мисс Перл.

— А кто это с вами?

Вайолет Данн с неодобрением глянула на сестру.

— Мы спустились вниз, чтобы поиграть до ланча в карты или разложить пасьянс, — объяснила она Элле. — Не помешаем вам?

— Вовсе нет.

Элла решила отвести сестер в малую гостиную.

— Прошу прощения, леди. — Дождавшись, пока они усядутся и Перл достанет из кармана колоду, она вышла и прикрыла за собой дверь.

Мужчины ждали ее возвращения стоя и молчали. Доктор Кинкэйд обмахивался шляпой. Элла включила вентилятор, стоявший на краю стола, и направила струю воздуха на нежданных гостей.

— Присаживайтесь, — повторила она приглашение.

Сели они только после того, как сама Элла опустилась на стул.

Поскольку на дворе было лето, да к тому же день стирки, чулки она утром не надела, и теперь ей было неловко перед гостями. В замешательстве Элла скрестила ноги и спрятала их под стул.

— Хотите лимонада? Или чая?

— Я бы с удовольствием, миссис Баррон, но все-таки придется отказаться, — улыбнулся доктор. — Мне нужно идти к пациентам.

Элла перевела взгляд на мистера Рейнуотера.

— Спасибо. Нет, — отказался от угощения и он.

Если бы Элла вернулась на кухню, она сняла бы фартук и покрепче затянула узел на затылке. Но поскольку мужчины отказались и от чая, и от лимонада, ей ничего не оставалось, как и дальше сидеть такой растрепой. Интересно, чем сейчас занят Солли, размышляла она, и надолго ли затянется этот неожиданный визит? Оставалось надеяться, что мистер Рейнуотер — не торговец. Какой смысл ему тратить время на разглагольствования, если она все равно ничего не будет покупать!

Жара становилась невыносимой, несмотря на то, что работал вентилятор. Шумел он, кстати, не хуже, чем электрическая пила. Доктор Кинкэйд достал из кармана белый носовой платок и стал промокать им пот на лысеющей макушке. Крупный шмель, случайно залетевший в гостиную, сердито бился о стекло, пытаясь выбраться наружу.

Наконец доктор откашлялся и приступил к делу:

— Я слышал, у вас стало на одного постояльца меньше.

— Это так. Миссис Мортон переехала в Луизиану. Будет ухаживать за больной сестрой.

— В Луизиану? Далековато отсюда.

— Ну, поехала она не одна. За ней приезжал племянник.

— Вот как? Прекрасно. А вы еще никому не обещали комнату?

— Миссис Мортон уехала только позавчера. У меня просто не было времени дать новое объявление.

— Прекрасно, — повторил доктор и принялся энергично обмахиваться платком.

Уяснив наконец, зачем они пришли, Элла повнимательнее посмотрела на мистера Рейнуотера. Он сидел, слегка наклонившись вперед. Коричневые ботинки блестели. Густые волосы были тщательно зачесаны назад, и все-таки одна непослушная прядь упала на высокий лоб. Еще Элла обратила внимание на выступающие скулы нового знакомого и удивительно красивые брови — черные, как вороново крыло, прекрасно очерченные. И глаза голубые…

— Вы хотите снять комнату, мистер Рейнуотер?

— Да. Я подыскиваю себе жилье.

— У меня еще не было возможности как следует прибраться в освободившейся комнате, но, как только я приведу ее в порядок, сразу покажу вам.

— О, я совсем не привередлив! — улыбнулся мужчина. — Готов снять комнату прямо сейчас.

— Нет-нет, что вы! — торопливо возразила Элла. — Я не могу сдать ее в таком виде. Мне нужно проветрить постель, все вымыть и вычистить. У меня есть свои правила, и я их не нарушаю.

— Это касается чистоты или постояльцев тоже?

— И того, и другого.

— Поэтому-то я и привел его к вам, — вставил свое слово доктор. — Всем известно, как безупречно чисто вы содержите свой пансион… Не говоря уж о превосходной еде, которую готовите для постояльцев. Это как раз то, что нужно мистеру Рейнуотеру, — тихое место, где он сможет чувствовать себя спокойно.

И конечно, в этот момент на кухне послышался страшный грохот, а вслед за ним душераздирающий крик.

2

Элла вскочила в ту же самую секунду.

— Прошу прощения, джентльмены.

Выбежав с этими словами из гостиной, она вихрем промчалась по коридору и ворвалась на кухню. Солли вопил во всю силу своих легких и тряс левой рукой.

Вся она, от запястья до плеча, была забрызгана горячим крахмалом. Несколько капель попало на грудь, буквально приклеив тонкую рубашку к телу мальчика. Кастрюлька, которую Элла оставила на плите, валялась на полу, а содержимое ее растекалось широкой голубой лужицей.

Даже не взглянув на пролитый крахмал, Элла судорожно прижала сына к груди:

— Ох, нет! Только не это! Господи боже мой, только не это!

— Холодную воду! Живо! — Доктор Кинкэйд, вбежавший на кухню сразу за Эллой, мгновенно оценил ситуацию.

Быстро открыв кран, он подтолкнул мальчика к раковине и сунул обожженную руку под струю.

— Где у вас лед? — Мистер Рейнуотер задал этот вопрос Маргарет, которая не замедлила прибежать на крик с заднего двора.

Помощница Эллы тоже громко взывала к Всевышнему, не успев даже узнать, в чем, собственно, дело.

Элла не стала дожидаться, когда Маргарет закончит причитать, и сама крикнула, пытаясь заглушить вопли Солли:

— Лед вон там, в ящике! Сегодня утром как раз привезли новый.

Вместе с доктором Кинкэйдом она пыталась удержать руку сына под струей холодной воды. Элла плеснула ее и на рубашку Солли, чтобы крахмал не жег ему грудь.

Впрочем, помочь ему было не так-то просто. Мальчик яростно размахивал правой рукой, ненароком попадая то по матери, то по доктору. Вдобавок к этому он все время лягался и мотал головой, пытаясь оттолкнуть и ту, и другого. В результате всего этого с полки на пол уже упали несколько чашек и тарелок, разбившись прямо в луже крахмала.

— Думаю, это ему поможет. — Мистер Рейнуотер подбежал к Элле с куском льда.

Мать и доктор удерживали руку Солли, а Рейнуотер приложил к обожженной коже, на которой появились ярко-красные пятна, лед.

Все это помогло — кричать мальчик в конце концов перестал. Однако он продолжал ритмично раскачиваться. Холодная вода уже была не нужна, и доктор закрыл кран. Элла заметила, что рукава его летнего пиджака вымочены по локоть. Лиф ее собственного платья и фартук тоже промокли.

— Спасибо. — Взяв у Рейнуотера кусок льда, она стала передвигать его по руке сына.

Молодая женщина села на стул, усадила Солли к себе на колени и начала тихонько утешать его, осторожно покачиваясь в такт с его движениями. Однако, прежде чем он затих, прошло немало времени.

Сестры Данн уже стояли на пороге кухни. Обе жалостливо вскрикивали и бормотали что-то ободряющее.