Заговор Моцарта

— И что же в нем написано? — спросила Ли.

— А разве вы его не читали? — удивился Арно.

— У меня была ксерокопия Оливера, но она сгорела, — объяснила Ли. — Осталось лишь несколько фрагментов.

— Неужели ваш отец не показывал вам письмо?

— Профессор, мне было восемнадцать лет, и меня интересовали другие вещи.

Она бросила взгляд на Бена.

— Понятно… — Профессор задумчиво почесал подбородок. — Значит, вы ничего не знаете про орден Ра, о котором говорится в письме?

Бен вспомнил записи Оливера и спросил:

— «Ра» — в смысле египетский бог солнца Ра?

Ли в изумлении уставилась на него. Бен перехватил ее взгляд.

— Я изучал теологию, — объяснил он. — Когда учился в университете.

— Ты изучал теологию в университете?

— Так это когда еще было…

Арно улыбнулся.

— Вы правы. Многие традиции и обряды масонства восходят к Древнему Египту. Однако «Ра» означает также «король».

— Так что там насчет ордена Ра? — спросил Бен.

— Первоначально орден Ра был небольшой малоизвестной масонской ложей, — ответил Арно. — В него входили в основном дворяне и сторонники монархии, и название отражало их политические взгляды — «орден короля». По мере роста республиканских настроений в среде масонов члены ордена Ра все дальше отходили от своих собратьев, сближаясь с правительственными силами, которые видели в масонстве угрозу. Если масоны выступали за свободу, демократию и братство всех людей, то орден Ра стоял на позициях насилия и личного обогащения. Они поддерживали подавление народа правительством.

— То есть этакие злобные отщепенцы, — подвел итог Бен.

— Верно, — подтвердил Арно. — Причем обладающие огромным влиянием и связями. Орден Ра был замешан во многих политических интригах, в частности, они приложили руку к запрету масонства в Австрии — под страхом смертной казни.

— Погодите, — вмешалась Ли. — Если я правильно понимаю, вы полагаете, что орден Ра убил Моцарта за то, что в опере «Волшебная флейта» он воспел масонство?

В глазах профессора блеснули искорки.

— Действительно, именно так я и полагаю. А письмо является доказательством, что Моцарт представлял для них потенциальную угрозу. Если бы он смог повернуть общественное мнение в пользу масонства, то стал бы реально опасен. Композитор был восходящей звездой, его талант едва начинал сиять. Необычайный успех «Волшебной флейты» принес Моцарту огромную популярность. Он получил заметную должность при дворе и был вхож к императору. Однако враги не дремали. К тысяча семьсот девяносто первому году большая часть агентов секретной полиции принадлежала к ордену Ра. Великим мастером ордена Ра был не кто иной, как начальник австрийской тайной полиции — закоренелый убийца, поклявшийся уничтожить масонов.

Бен хотел было спросить, как его звали, но Арно продолжал:

— К тысяча семьсот девяносто четвертому году, в течение трех лет после смерти Моцарта, масонство в Австрии было практически уничтожено. Многих убили — открыто или тайно. Одним из самых распространенных способов убийства было отравление, и именно так было бы удобнее всего убрать человека вроде Моцарта: со знаменитостями приходилось осторожничать. С менее известными людьми церемонились куда меньше — с Густавом Лютце, например.

— Кто это? — спросила Ли.

— Тот самый человек, которому написал Моцарт, — объяснил Арно. — Его собрат по «Милосердию» — так называлась масонская ложа в Вене. Моцарт хотел предупредить Лютце об усиливающейся опасности. Письмо датировано шестнадцатым ноября тысяча семьсот девяносто первого года — возможно, это последнее письмо, написанное композитором. Разумеется, так называемые эксперты считают, что последним сохранившимся письмом является то, которое Моцарт написал четырнадцатого октября жене, отдыхавшей на водах в Бадене. Идиоты! В любом случае до адресата послание не дошло — опоздало.

— Что случилось с Лютце? — спросил Бен.

— Его нашли мертвым двадцатого ноября, всего за две недели до смерти Моцарта. Лютце привязали к столбу и пытали. Выпустили кишки и отрезали язык. Тайная полиция обвинила в убийстве масонов.

— Профессор, я хотел бы вам кое-что показать. — Бен встал и вытащил из кармана пластиковый футляр с компакт-диском. — Не возражаете?

Он обошел стол и вставил диск в дисковод. Компьютер ожил.

— Что это? — спросил Арно.

— То, что видел Оливер в тот вечер, когда его убили, — ответил Бен. — Посмотрите.

Арно в недоумении уставился на экран. Ли осталась сидеть на месте: смотреть видеозапись еще раз ей не хотелось.

Бен наблюдал за профессором, не сводившим глаз с экрана. В зал вытащили жертву, начался жуткий спектакль. Глаза старика расширились, он побледнел и показал дрожащим пальцем на экран. Бен остановил запись до того, как жертве вырезали язык. На застывшей картинке лицо несчастного исказилось от ужаса. Лезвие повисло высоко в воздухе, поблескивая в свете свечей. Арно обмяк в кресле.

— Господи боже! — выдохнул он, вытирая платком пот со лба. — Так значит, это правда!

— Что именно, профессор? — спросила Ли.

Не успел тот ответить, как окно за его спиной взорвалось ливнем осколков и экран компьютера залила кровь.

ГЛАВА 28

В восьмидесяти ярдах от дома Арно снайпер, сидевший в развилке дерева, увидел сквозь оптический прицел, как профессор упал. Переведя винтовку с одиночных выстрелов на автоматический огонь, он дал очередь по окнам кабинета. Осколки стекла и камня брызнули во все стороны. Снайпер улыбнулся.

Успев вытащить диск, Бен перепрыгнул через стол, схватил Ли за руку и заставил лечь на пол. Новая очередь выбила остатки стекол в окне, проделала неровный ряд дырок в письменном столе, разнесла вдребезги компьютер и задела книжный шкаф у дальней стены. Серебряный подсвечник опрокинулся на осколки графина — граппа моментально вспыхнула, струя огня стекла на ковер, и тот загорелся.

Бен и Ли прижались к толстой стене под окном, на них со всех сторон сыпались осколки. Бен вытащил из-за пояса «пара-орднанс» и наугад пальнул в разбитое окно.

Запахло паленым: черный дым наполнял комнату, пламя бежало вверх по дверному косяку.

Обмякший Арно скрючился под столом, по ковру расплывалась лужа крови. Ли подползла к старику, надеясь чем-нибудь помочь — остановить кровь или оттащить его от окна. У нее еще оставалось множество вопросов.

— Профессор, где письмо?

На секунду взгляд старика прояснился, губы беззвучно дрогнули, изо рта потекла кровавая струйка.

Автоматный огонь затих, и Бен осторожно выглянул из окна: никого. Послышались голоса, топот бегущих ног во дворе и потрескивание рации.

Половину комнаты охватило пламя. Пробитые пулями книги на полках загорелись. Дым быстро густел.

Арно закашлялся и хотел что-то сказать, однако издал лишь долгий вздох; голова профессора безвольно откинулась набок.

— Умер, — произнес Бен.

Ли трясла старика.

— Он пытался что-то сказать!

— Ему теперь ничем не поможешь. Пошли!

Сквозь звон в ушах Бен слышал шаги на первом этаже. Преследователи приближались. Он проверил пистолет — в обойме оставалось три патрона.

В дверях полыхал огонь — придется прорываться сквозь пламя. Бен схватил с вешалки пиджак профессора, поставил Ли на ноги и закутал ее в толстую ткань. Прикрывая глаза, он выскочил из кабинета и вытащил за собой девушку.

По лестнице громыхали шаги, и он свернул направо. В конце коридора обнаружился короткий лестничный пролет и новая дверь. Бен примерно знал, где они очутились. По дороге к дому он заметил квадратную башню в центре здания: на каждой стороне были окна со ставнями, выходившие на покатую крышу. Так и есть: винтовая лестница вела наверх, к тяжелой дубовой двери. Они вбежали в башню, и Бен задвинул прочный деревянный засов.

Куда теперь бежать? В дверь уже колотили.

— Туда!

Он показал на закрытые ставнями окна на верхней площадке и помог Ли взобраться по шаткой лесенке. Грянул выстрел, из дубовой двери полетели щепки. Бен распахнул ставни — перед ним лежала крытая красной черепицей крыша. Начинало темнеть. На дрожащих ногах Ли выбралась наружу, и Бен повел ее по гребню. От высоты у девушки закружилась голова, и она избегала смотреть вниз, разглядывая лес на горизонте, за которым садилось солнце.