Утопия

Аллокко поскреб подбородок.

— Теоретически. Но как я только что собирался сказать, запись видео в реальном времени требует места. Очень много места. Вы даже представить себе не можете, как быстро заполняются эти четыре терабайта. Вот почему камеры в Подземелье черно-белые. Каждую ночь видеоинформация переписывается на сервера. — Он кивнул в сторону Барксдейла. — А это уже ваша епархия, мистер Бак Роджерс [25].

Сара посмотрела на него.

— Фред?

Барксдейл, до этого молча слушавший, откашлялся.

— Мы храним видеозаписи в нашей сети в течение двух недель. Потом их переносят в архив.

— Как быстро их можно оттуда извлечь?

— За ночь.

— Это не слишком быстро.

— Пока что мы забегаем вперед. Мы еще даже не нашли этого типа. — Аллокко зашел за спину Пеккема и посмотрел на изображение на центральном мониторе. — Хорошо. Десять минут второго. Теперь давай вперед, двести кадров в секунду.

На центральном мониторе мимо кабинета Сары серыми пятнами промелькнули несколько фигур. Затем ее дверь пересекла чья-то тень.

— Стоп, — велел Аллокко. — Назад на сто кадров.

На экране застыл Фред Барксдейл, входящий в кабинет Сары.

— Слишком поздно, — заметила директор. — Фред пришел минуты через две после того, как ушел Джон Доу.

— Назад, скорость пятьдесят, — сказал начальник службы безопасности.

Снова замелькали чьи-то фигуры, на этот раз медленнее, двигаясь назад в безмолвной пантомиме. Затем одна из фигур задом скользнула в дверь ее кабинета, повернулась и исчезла внутри.

— Стоп, — повторил Аллокко. — Вперед, десять кадров в секунду.

На мониторе в замедленном темпе снова возник Джон Доу. Окинув взглядом коридор, он разгладил пиджак, вышел из дверей и исчез из поля зрения камеры.

— Тот самый сукин сын? — спросил начальник охраны.

Сара кивнула. Вновь увидев его маленькую бородку и непринужденную улыбку, она ощутила злость, смешанную с каким-то другим, не вполне ясным чувством. Щека у нее вспыхнула в том месте, где он дотронулся до нее костяшками пальцев.

— Сто кадров назад и стоп.

Джон Доу неподвижно застыл в дверях.

— Приблизь лицо. Увеличение в десять раз.

Лицо, кажущееся полосатым от падающего сверху света, заполнило весь экран. Сара увидела, что левый глаз темнее правого.

— Можешь очистить картинку? — спросил Барксдейл. — Сделать ее резче?

— Да, — ответил Пеккем. — Но на это потребуется время.

— Тогда можно и подождать. Давай выясним, куда он пошел. — Аллокко взглянул на перечень, шедший вдоль края экрана компьютера. — Выведи данные с В-2027. Синхронизируй время.

Экран монитора на мгновение потемнел, затем на нем появился другой вид коридора, двумя дверями дальше от кабинета Сары.

— Вперед, скорость тридцать, — пробормотал Аллокко.

Секунду коридор был пуст. Затем мимо прошла дама в кринолине Викторианской эпохи. Мгновение спустя за ней проследовал Джон Доу, уверенно и спокойно прошагав с верха экрана до его низа.

— В-2051,— сказал начальник охраны. — Та же синхронизация.

На экране возникло пересечение двух коридоров. Появилась женщина в кринолине, свернула налево и начала подниматься по лестнице. Проехал электрокар. Затем в верхней части экрана возник Джон Доу. На мгновение остановившись, он повернул влево, туда же, куда и женщина.

— Он направляется на уровень «А», возможно в Газовый Свет, — сказал Аллокко, снова бросая взгляд на список на экране. — Выведи А-1904.

— Не забывайте, — сказала Сара, — я не хочу никаких полномасштабных мер. По крайней мере, пока. Давайте выясним, куда он идет и действительно ли он что-то запланировал на полвторого. Возьмите его под наблюдение, просто на всякий случай. Но не вмешивайтесь, пока я не скажу.

На дисплее появился коридор уровня «А», более широкий и ярче освещенный. Людей здесь также было больше. Мимо камеры шли, беседуя друг с другом, группы сотрудников Утопии, направляясь на обед в кафе «А», служебный кафетерий поблизости. Рядом прошла женщина в кринолине. Видимо, она встретила своего приятеля, и оба теперь шли рука об руку, намного медленнее.

— Так-так, — сказал Аллокко. — Надо будет взять их на заметку.

Личные отношения на публике среди персонала если и не запрещались, то однозначно не поощрялись.

В поле зрения камеры возник Джон Доу. Он прошел немного вперед, а затем остановился прямо посреди дороги. Люди проходили мимо, не обращая на него внимания.

— Что он, черт побери, делает? — спросил Аллокко.

Джон Доу неожиданно посмотрел вверх, прямо в объектив, улыбнулся и поднес руку к галстуку, словно собираясь поправить узел.

— Вот нахал, — пробормотал Барксдейл. — Подлец, улыбчивый подлец, подлец проклятый… [26]

Внезапно картинка резко дернулась, и монитор заполнился помехами.

— Что за черт? — воскликнул глава службы безопасности.

Руки Пеккема забегали над клавиатурой.

— Не знаю. Отсчет времени идет. Вероятно, какой-то сбой программы.

Через несколько секунд картинка вернулась на место. Перед камерой все так же шли безразличные ко всему толпы. Но Джон Доу исчез.

— Выведи А-1905,— сказал Аллокко, глядя в перечень. — Та же синхронизация.

На экране появились точно такие же серые помехи — и так же исчезли несколько секунд спустя.

— А-1906. Давай быстрее.

И снова никакого изображения.

— Господи, — пробормотал начальник службы безопасности.

Он подошел к двери и открыл ее.

— Внимание, — обратился он ко всему Улью. — Были ли какие-то проблемы с цифровым каналом номер пять десять минут назад?

Охранники повернулись к нему. Один из них кивнул.

— Да, мы теряли сигнал секунд на десять.

— Что? По всей системе?

— Нет, сэр. Часть уровня «А» и Сохо-сквер в Газовом Свете.

Алокко закрыл дверь и снова повернулся к Пеккему.

— Давай проследим очевидные пути, по которым он мог пойти. Выведи А-1940. Синхронизация на десять секунд вперед.

Несколько минут они тщетно просматривали данные с различных камер. В конце концов Аллокко вздохнул и развел руками.

— Что скажете? — спросил он.

— Вряд ли дело в технике, — ответил Барксдейл. — Она не могла таким образом отказать, учитывая систему резервирования. — Он взглянул на Сару. — Очередной сбой.

— Не думаю, — сказала она. — Слишком уж подходящий момент.

У нее возникла новая — и весьма неприятная — мысль.

— Мы можем отследить его значок? — спросила она.

— Уже пытались, — ответил Аллокко. — Вероятно, он у него пустой. Ральф, продолжай сканировать. Дай знать, если на него наткнешься.

Начальник охраны отвернулся от монитора.

— И что теперь?

— Будем ждать, — сказал Барксдейл.

Сара посмотрела на часы. Двадцать пять минут второго.

13 часов 15 минут

Лаборатория прикладной робототехники Терезы Бонифацио, вероятно, была самым неприбранным помещением из всех, которые Уорну доводилось видеть после общежития в Массачусетском технологическом институте. Среди царившего в Утопии образцового порядка она казалась воинственным вызовом, символом независимости. Повсюду валялись толстые технические справочники с помятыми страницами и порванными корешками. В углу стоял похожий на скелет робот с поднятой в позе статуи Свободы рукой, облаченный в мантию из компьютерных распечаток в бело-зеленую полоску. Где-то играла мелодия «Парадайз-сити». В отличие от остального Подземелья Утопии, почти лишенного запахов, здесь ощущался странный легкий аромат, похожий на рыбный. Уорн невольно наморщил нос, оглядываясь вокруг. Вместо обычных сверкающих фотографий основных достопримечательностей Утопии или девизов в рамках стены лаборатории Терезы украшали яркие плакаты группы «Ганз энд роузис». На одной из них красовался автограф, сделанный большим красным маркером: «Мир, любовь, Слэш». К обратной стороне двери была прикреплена открытка с надписью «Борокай-бич, Филиппины». Рядом кто-то приклеил скотчем написанную от руки цитату: