Биржевой дьявол

– И, честно говоря, мне вот что непонятно. Что имел в виду Умберту, упомянув о контактах Dekker с наркоторговцами в Рио?

Изабель фыркнула.

– Чушь! Я в курсе всех дел Dekker Ward в Бразилии. Поверь, мы бы на пушечный выстрел не подошли к подобным господам.

Я подумал о факсах на имя Мартина Бельдекоса и о Франсиску Арагане, который, согласно информации Bank of Canada, отмывал деньги именно в Бразилии. Но пока я решил не выкладывать этот аргумент.

Я сидел в номере Изабель, ожидая, когда она договорит по телефону с Рикарду. Я никогда еще не видел ее такой взвинченной. Она объяснила ему ситуацию и кратко ответила на несколько вопросов. Потом последовала серия односложных "да" и "нет", и разговор завершился. Изабель села за стол и снова потерла виски пальцами.

– Я так понял, что босс не в восторге.

Она подняла на меня глаза.

– Не то слово.

– И что он собирается делать?

– Собирается лететь сюда, уже сегодня. Завтра утром будет в Рио. Говорит, что все уладит.

– Вот как...

– Не слишком полагается на сотрудников вроде нас с тобой, – буркнула Изабель. – Но и винить его за это трудно.

– И как же он собирается все уладить?

– Понятия не имею. Поживем – увидим.

Мы ждали Рикарду в холле отеля. Изабель позвонила в аэропорт, чтобы выяснить, нет ли задержки с рейсом. Задержки не было. Мы молчали. Изабель явно нервничала. Я не слишком расстраивался. В конце концов, у меня слишком мало опыта, чтобы вешать на меня какую-то вину. Но мне было жалко Изабель. Время от времени я ободряюще ей улыбался, и она отвечала мне благодарной улыбкой.

Странное ощущение – сидеть в шикарном отеле, в пяти тысячах миль от департамента русистики, и покорно ожидать неизбежной выволочки. Тишина и прохлада в холле говорили об уровне отеля. Снаружи стояла жара, липкая и шумная. Снаружи сновали простые туристы и простые cariocas, продиравшиеся сквозь смог, грохот и пекло огромного города. Снаружи можно было получить удар ножом в грудь. А внутри – внутри сидели люди при деньгах, в тишине и безопасности, одетые в элегантные, не пропитанные потом костюмы.

Подъехал автомобиль, и Рикарду, выбравшись из машины, шагнул на тротуар. Даже не верилось, что он всю ночь провел в самолете. Галстук аккуратно повязан, рубашка безукоризненно выглажена, а костюм – будто только от портного. Швейцар внес в холл небольшой чемодан и солидный кейс для бумаг.

Мы поднялись с дивана. Рикарду увидел нас и улыбнулся.

– Ник! Ну, как ты?

– В порядке. Побаливает маленько. Впечатляющая поездка получилась.

– Да уж. Говорят, тебе здорово повезло.

– Пожалуй. Хотя удар ножом – то еще везение.

Рикарду покачал головой.

– Сначала Мартин в Каракасе, теперь ты в Рио. Командировки в наши дни – опасная вещь. – Он направился к стойке администратора. – Подождите минутку, пока я зарегистрируюсь.

Он быстро заполнил положенные формуляры и вернулся к нам.

– А что, если нам выпить по чашечке кофе? Не возражаете?

Завтрак уже не подавали, но нас усадили за стол и принесли кофе. Рикарду снял пиджак, откинулся на стуле и вздохнул. Потом закрыл глаза и потянулся. Внезапно он наклонился вперед и пристально посмотрел на Изабель.

– Во-первых, я хочу, чтобы ты знала, насколько я доволен твоей работой. Это именно тот класс, которым может гордиться Dekker.

– Спасибо, – удивленно и с явным облегчением произнесла Изабель.

– Контракт мы потеряли из-за этих уродов в Фонде развития. Не знаю, могли вы что-то сделать в этой ситуации или нет. Во всяком случае, плакать уже поздно. Но мне очень не понравилось то, как Bloomfield Weiss стянула у нас наш контракт. Им придется понять, что я – лично я – не позволю, чтобы им это сошло с рук.

Мы кивнули. С начальством не спорят.

Он посмотрел на часы.

– Так. Сейчас десять. В десять сорок пять у меня встреча с Освальду Боччи. Есть время спокойно допить кофе.

Офис Боччи располагался на самом верхнем этаже цилиндрического здания из стекла и бетона, над входом которого красовалась роскошная вывеска TV GoGo. Из окна открывался один из тех великолепных видов Рио, к которым я уже начал привыкать. За верхушками дорогих престижных зданий отливал синевой залив Гуанабара. Кресла были обиты светло-голубой кожей, а картины абстракционистов превращали стены в буйство тропических красок. Старинные индейские фигурки, у большинства из которых были либо гипертрофированные груди, либо половые органы, были явно выставлены напоказ и снабжены поясняющими табличками.

Боччи оказался крепко сложенным мужчиной лет пятидесяти, с иссиня-черными волосами и мощным, волевым подбородком. Шелковая рубашка с открытым воротом плотно облегала мускулистый торс. На руках, шее и мочке левого уха поблескивали золотые украшения. Запах дорогого лосьона резко контрастировал с ароматом экзотических цветов, стоявших в высокой вазе у письменного стола.

По дороге Рикарду рассказал мне кое-что о Боччи. Он был один из бразильских медиамагнатов, покушавшихся на монополию империи Globo, принадлежавшей Роберту Маринью, и пытавшихся отвоевать свою долю рынка в борьбе за публику. Пока дела у него шли неплохо: Боччи издавал газеты в Рио и Минас-Жерайсе, к тому же он основал телевизионный канал в Рио, начавший вещание раньше намеченных им самим сроков. Все это удалось благодаря средствам, полученным с помощью Dekker.

Сейчас Боччи радостно улыбался Рикарду, был сдержанно-вежлив со мной и плотоядно пялился на Изабель. Она же невозмутимо изучала обстановку.

После обсуждения шансов Flamengo выиграть чемпионат страны по футболу, Рикарду перешел к делу.

– Освальду, нам нужна твоя помощь.

В глазах Боччи мелькнула искорка интереса, и он улыбнулся. Улыбка не была радушной: это был оскал хищника, почуявшего, что можно поживиться.

– Для тебя, друг мой – все, что в моих силах.

– Ты слышал о нашем проекте?

– Слышал.

– И что ты о нем думаешь?

– Скукотища. Мы, кажется, выступали против, но я забыл, почему. Думаю, аргументы были все теми же: деньги налогоплательщиков на ветер, ненужные расходы, неоправданные займы...

– У меня есть интересная информация об этом контракте.

– Интересная?

– Да. Глава департамента финансов в сговоре с местными наркоторговцами, контролирующими фавелы. Львиная часть денег попадет к ним в лапы, хотя, безусловно, свою долю получит и Умберту Алвис. Сенсационный скандал – тебе не кажется?

Боччи потер подбородок.

– Возможно. Пока трудно сказать. Откуда это стало известно?

– Ты же знаешь, как это бывает. Анонимные источники в банковских кругах.

– Значит, ты об этом знал?

– Мы узнали об этом совсем недавно, – сказал Рикарду. – И вышли из игры, в которую сразу же бросились другие.

– Кто?

– Bloomfield Weiss, американский инвестиционный банк. – Рикарду сделал паузу, внимательно глядя на собеседника. – Так что ты думаешь?

– То, что это скандал – безусловно. Но, честно говоря, не очень уж большой скандал. Да и твердых доказательств, судя по всему, нет. Не знаю.

– Хорошо. Я понимаю, – Рикарду достал сигареты и протянул пачку Боччи. Они закурили. – Как дела?

Боччи пустил струю дыма к потолку и улыбнулся.

– Прекрасно, прекрасно. TV GoGo раскручивается вовсю. С форматом мы попали в десятку – популярное коммерческое ТВ для простой публики. Зрители это ценят. Рекламодатели тоже. За двенадцать месяцев мы с отрывом перекрыли проектные показатели.

Рикарду улыбнулся.

– Я знаю. С цифрами я ознакомился. Всегда приятно, когда дела идут лучше, чем предполагалось. Но происходит это не часто, можешь мне поверить. – Он задумчиво затянулся сигаретой. – А как ты думаешь, сработал бы такой же формат в Сан-Паулу?

– Уверен, сработал бы. Конечно, необходимо финансирование...

– Сколько?

– Пятьдесят миллионов долларов.

– Организовать кредит такого уровня мы сможем. – Рикарду кивнул. – Тебе, конечно, понадобится какое-то время, чтобы представить детальный план. Но как только будешь готов, созвонись с Изабель, и мы что-нибудь придумаем.