У Кошки Девять Жизней

Медленная, красивая мелодия наполняла ресторанный зал, смешиваясь с сигаретным дымом: всё это вместе действовало опьяняюще. Альберт подвёл Таню к танцевальной площадке, где неспеша переминались несколько пар. Таня некрепко, но уверенно держала Альберта за руку. И тот, вдруг, увидел, что партнёрша его действительно умеет танцевать, и делает это она так изящно, словно движения танца естественны для неё - естественны, как сама жизнь.

- Девушка, где я вас уже видел? Ваше лицо мне знакомо...

Таня не отвечала. Красивые глаза её смотрели вдаль, и в них была пустота.

- Девушка...

- Меня зовут Таня.

Она повернула лицо и смотрела прямо, не мигая.

- Таня. Красивое имя. А я - Альберт.

Таня опять отвернулась.

- А чем вы занимаетесь, Таня? Учитесь, работаете?

Девушка ответила не сразу. Она молчала, потом, повернув голову, глянула на Альберта:

- Давайте не говорить. Давайте просто танцевать. Вам нравится? Мне - да.

Было что-то удивительное, чарующее в этой загадочной темноглазой красавице, похожей на "роковую героиню" из мексиканского фильма. И Альберт подчинился. Он не спрашивал ни о чём. Только молча рассматривал Таню, завороженный плавностью и красотой ресторанной мелодии.

Музыка смолкла. Таня проворно и как-то тихо высвободилась из рук Альберта и сделала шаг назад. Альберт замер.

- Я ухожу, - сказала Таня. - Мне пора.

- Но можно... ваш телефон?

- Телефон?.. Зачем?

Таня улыбнулась одними губами.

- Хотите меня увидеть?.. Приходите завтра. Сюда. В это же время, - она глянула на часы. - Я буду здесь.

- Завтра? Я приду.

Альберт удивлённо смотрел на неё. Таня повернулась и, не прощаясь, вышла из зала.

Глава 20.

Когда Таня появилась в ресторане, Альберт уже был здесь. Она сделала вид, что не заметила его, не увидела, не обратила внимания, что ей вообще всё равно.

Таня присела за столик и зажгла сигарету. Она тихо пускала дым, глядя в угол.

Подошёл Альберт.

- Здравствуй, Таня!

Она подняла глаза.

- Здравствуй.

Альберт сел за её столик. Достал сигареты. Таня увидела очень красивую и очень дорогую зажигалку, усыпанную изумрудами. Альберт чиркнул. Сигарета задымилась.

За столиком, откуда пришёл Альберт, сидел мрачный, морщинистый горец, лет сорока на вид, усатый и похожий на высушенную селёдку. Он ковырял тарелку пустым, ничего не выражающим взглядом.

- У вашего друга плохое настроение, - сказала Таня, - щелчком сбив сигаретный пепел.

Альберт опешил слегка, внимательно посмотрел на Таню, потом огляделся на морщинистого горца.

- Он всегда такой, - сказал Альберт. - Это Ахмед, мой телохранитель. Он - чеченец. Воевал в отряде Басаева. Слышала про Будённовск? Ахмед был там.

- Худой, будто его не кормили неделю...

- Его не кормили полгода - сидел под следствием. Сегодня вышел.

Таня улыбнулась одними губами.

- У вас хорошие друзья. Телохранители, то есть...

Альберт развернулся всем корпусом.

- Ахмед! - крикнул он и махнул рукой. - Ахмед, сюда иди!

Тот отложил вилку и поднялся из-за стола. Альберт отодвинул стул рядом с собой. Чеченец молча подошёл и молча сел.

- Сколько ты человек убил? - спросил Альберт. В голосе у него прозвучало самодовольство, и Таня поняла, что вопрос этот, и ответ на него: для Альберта - показательное шоу.

На худом, высушенном лице чеченца не шевельнулось ничего. Он помолчал несколько секунд, а потом выговорил:

- До тридцати досчитал и тогда сбился. Зачем считать? Убивать надо, а не считать. Я больше всего в жизни люблю: бараний шашлык, людей резать и анашу курить.

Таня внимательно рассматривала кончик своей сигареты.

- У тебя все телохранители такие... из животного мира?

Альберт напрягся. Ахмед вперил холодный и неподвижный взгляд в Таню.

- А ещё я люблю отрезать уши русским женщинам. Я это больше люблю, чем анашу и больше, чем бараний шашлык.

- Ахмед... - король бандитов города Нальчика негромко постучал по столу зажигалкой. - Встал и исчез отсюда.

- Я особенно у беременных русских баб люблю отрезать уши, - медленно и с удовольствием проговорил Ахмед. И детей грудных напопалам разрывать - тоже. Берёшь его за одну ногу, за другую - и в разные стороны. Вместо одного ребёнка - два делается...

- Ахмед... - Альберт приподнялся. - Ты не понял меня?..

Ахмед встал и, не говоря ни слова, вышел из-за стола. Альберт сел.

Он покачал головой.

- Зря ты это. Ахмед тебя не простит теперь. Он никому ничего не прощает. Тысячу лет помнить будет, потом подкараулит - и нож засадит в ребро.

Таня молчала. Она продолжала рассматривать кончик своей сигареты. Альберт вглядывался, но не увидел на лице у нее ничего, похожего на страх или на замешательство. Положив недокуренную, дымящуюся сигарету в пепельницу, Таня встала. Альберт молча следил за ней: Таня прошла мимо стола, где мрачный Ахмед ковырял вилкой еду и, дойдя до конца зала, не оглядываясь, толкнула дверь в вестибюль. Ахмед, который сидел всё это время неподвижно и смотрел только в тарелку, вдруг тоже поднялся, бросил грязную вилку на скатерть и двинулся следом.

Альберт понял, что неизбежного не миновать. "Сама виновата", - решил он про себя. Отодвинув тарелку в сторону, он быстрым спокойным шагом направился к выходу - к той двери, за которой пропали Таня и чеченец Ахмед.

Он толкнул дверь и остановился. В вестибюле никого не было.

"В туалет", - решил он.

Оказавшись перед двумя дверьми, украшенными буквами "М" и "Ж", Альберт подумал и тихонько толкнул вторую дверь.

И чуть не столкнулся с Таней. Она молча протянула ему золотой браслет, замазанный кровью.

Шагнув внутрь, Альберт увидел своего телохранителя. Тот сидел в углу, разбросав по полу ноги и свесив голову набок. Краешком, из-под кожаной куртки выглядывала рукоятка ножа.

Альберт остолбенел. В то, что произошло здесь, он просто не мог поверить. Повернулся и молча смотрел на Таню.

- Ошибся сортиром, - сказала та. - Мужской дальше.

Глава 21.

- ... как барана. Его же финкой.

Таня затянулась и медленно пустила дым.

- Он недооценил меня, - сказала она спокойно. - Когда ты недооцениваешь врага - тебя уже наполовину убили.

- Где ты научилась убивать?

Таня посмотрела Альберту в глаза. Кошачьи зрачки её тихо и кровожадно блеснули.

- Неважно. Главное, что научилась.

Альберт покачал головой. Они сидели всё в этом же ресторане на другой день.

- Ещё будут вопросы?

- Будут. Поедешь ко мне? Сейчас.

Таня молчала. Она смотрела внимательно - так, словно изучала Альберта, словно пыталась прочесть что-то у него в глазах. Потом, так ничего и не вычитав, покачала медленно головой.

- Почему? - спросил Альберт.

- Для чего ты хочешь, чтобы я к тебе ехала? Зачем? Скажи, зачем, и я, может быть, передумаю. Скажи - зачем.

- Ты нравишься мне.

- Нравлюсь? Этого мало. Можешь смотреть на меня здесь - смотреть, сколько хочешь. Этого недостаточно для того, чтобы я к тебе ехала.

- Я люблю тебя... Мне кажется, что я тебя люблю...

- Неправда, - Таня покачала головой. - Тебе так не кажется.

- Правда! - Альберт схватил её руку и стиснул. Глаза у него вспыхнули. - Правда!

- Отпусти, - Таня высвободила ладонь.

- Ты удивительная девушка, - продолжал Альберт, покачав головой. - Я ещё не встречал таких...

Таня опустила глаза.

- Это всё не нужно, - сказала она. - Это всё лишнее. Тебе не нужно было вообще меня встречать. Вообще.

Она встала.

- Когда я тебя увижу?! - Альберт вскочил.

- Завтра. Здесь. В это же время.

Поспешным, неточным движением извлёк он из пачки сигарету, глядя, как Таня повернулась к нему спиной и пошла к выходу. Альберт видел, что рука её что-то нащупала в глубине дамской сумочки и держит это что-то, не выпуская.