Казино "Шахерезада"

Лицо Линды напряглось.

– Раз в неделю, в ночь с пятницы на субботу, нам обоим вполне достаточно. Надеюсь, мне нет необходимости рассказывать, какую позу мы предпочитаем?

– Извините, что я интересуюсь интимными подробностями, – пробормотала Серена.

– Да ладно уж. Мне неясно другое – какое отношение наша личная жизнь имеет к поиску убийцы нашего сына?

– Ваше нетерпение мне понятно, но в данном случае речь идет об очень необычном преступлении. Большинство наездов совершается случайно, жителями того же района, чаще в состоянии алкогольного опьянения, которые из страха скрываются с места преступления. Через несколько дней их либо находят, либо они, испытывая острое чувство вины, являются сами. В подобных преступлениях нет ни мотива, ни намерения. То, что произошло с вашим сыном, выглядит не как дорожно-транспортное происшествие с трагическим исходом. Его сбили не случайно.

– Я ничем не могу вам помочь, – настойчиво проговорила Линда. – Скелетов в шкафах у нас нет. Если бы они были, я бы вам о них сообщила.

Серена внимательно посмотрела на Линду, пытаясь уловить в ее взгляде скрытность или тревогу, но ничего не увидела.

– У вас есть знакомые или родственники в Рино? Вам доводилось бывать там?

– В Рино? Никогда туда не ездила. У нас в округе достаточно казино. Если бы я надумала поиграть, мне пришлось бы лишь пересечь улицу. А почему вы спрашиваете?

– У нас есть основания полагать, что тот, кто сбил вашего сына, недавно побывал там. В машине мы нашли магазинный чек. Значит, ни знакомых, ни родственников ни у вас, ни у вашего мужа там нет?

– Нет, – пожала плечами Линда.

Серена кивнула.

– Позвоните мне, если вдруг вспомните о каком-нибудь странном событии, происшедшим с вами в последние недели.

– Обязательно позвоню, но только мне кажется, вы не там ищете. Я не представляю, зачем кому-то намеренно причинять боль нашей семье.

– Вот это-то меня и пугает.

– Почему?

– Не зная причины, мы не отыщем преступника до тех пор, пока он не совершит очередное убийство.

Глава 8

Страйд и Серена вернулись домой почти одновременно, в субботу ближе к полуночи. Он провел на ногах почти сутки, но спать не хотелось – организм, напичканный кофеином, не требовал сна. Они включили свет в доме, вышли и, усевшись в «бронко» Страйда, направились на запад, в горы. Такие поездки стали для них ночным ритуалом. Они ехали по автостраде, ведущей в Чарлстон; когда закончились дома, свернули на шоссе, уходящее в глубь Красного каньона, а чуть позже Страйд повел свой «бронко» по каменистому склону холма. На его плоской, поросшей кустарником вершине он развернул машину и остановился. Страйд и Серена открыли дверцы и опустили стекла. Прохладный ночной ветерок наполнял салон свежестью, внизу расстилалась долина. Темнели пунктирные линии пригородных домов. С каждой неделей становились длиннее образованные ими улицы, заполнявшие пустующие земли.

Даже в июле, в нестерпимые знойные дни, в горах ночами становилось прохладно, бриз обдувал вершины и спускался вниз. Теперь же, в начале осени, тут было даже холодно. Почти как в Миннесоте, только без нежного аромата сосен. Страйд видел город с его мириадами огней, расползающихся подобно виноградным стеблям во всех направлениях и гаснувших в темноте пустыни. Разноцветным ярким лучом прорезал центр города Стрип. Дома́ его были выше, а свет – ярче, чем в любой другой части Лас-Вегаса. Он напоминал слепящий пестрый пояс на его толстом чреве.

Вдалеке поблескивала в ночной мгле долина. Воздух там был чист и прозрачен. Над ней не висел громадным табачным кольцом оранжевый смог, усыпанный бриллиантами казино.

Страйд потянулся, повернувшись к Серене, стал рассматривать ее лицо. Он знал, что она чувствует на себе его взгляд. Ему нравились такие минуты, здесь, вдали от города, вдвоем с Сереной.

– Какая же ты красивая, – прошептал он.

– Если хочешь заняться со мной сексом, то мог бы сказать что-нибудь более приятное, – со смехом произнесла она.

– Ничего лучше в голову не приходит, – признался Страйд.

Он улыбнулся и провел ладонью по ее темным волосам, очень нежно, и его жест свидетельствовал о том, как сильно он жаждет ее. Страйд подумал, что когда они вернутся домой, усталые, им будет не до секса – они сразу лягут спать.

Серена наклонилась к нему и поцеловала в губы.

– По-моему, мы уже выяснили, что мужчине старше сорока заниматься любовью в машине небезопасно, – лукаво произнесла она. – Помнишь, как в прошлый раз ты чуть не выпал из дверцы?

– Зато какие были ощущения!

– Я тебя предупредила, так что потом не жалуйся, – сказала Серена, стягивая через голову футболку.

Ее спутавшиеся волосы возбуждали Страйда. Она расстегнула и сбросила на сиденье бюстгальтер, выгнулась, наклонила кресло и начала снимать джинсы. Кожа у нее была гладкой, молочно-белые груди в бледном свете походили на крупные устричные раковины. Страйд наклонился над ней и почувствовал, как ее пальцы заскользили по его одежде.

Через несколько минут, потный, слегка постанывая от боли, он опять сел.

– О Господи! Спина? – спросила Серена.

– Спина, руки, ноги – все болит, – тихо ответил он.

– Я же говорила тебе…

Открыв дверцу, Страйд поставил ногу на землю и, нагнувшись, принялся ее массировать, надеясь, что поблизости, в камнях, не прячутся скорпионы и змеи. И те и другие здесь водились во множестве, и вели они себя по отношению к людям, вторгшимся в их владения, вполне естественно – жалили и кусали немилосердно.

Серена, закрыв глаза, с обнаженной грудью, продолжала лежать в своем кресле. Взгляд устремился на склоны гор. Будто в полусне она медленно провела кончиками ногтей по своему лицу.

– А вдруг нам когда-нибудь все приестся?

– Ты имеешь в виду секс?

– Да.

– Думаю, нет.

– Тогда я готова.

– Знаешь, ты уж как-нибудь сама…

Серена поморщилась и вздохнула.

– А тебе с Синди никогда не надоедало?

Перед мысленным взором Страйда внезапно вспыхнул образ покойной жены. Он улыбнулся.

– Нет. Она была такая же ненасытная, как ты.

– О да, я – настоящая сексуальная маньячка. Как здорово, что вагины не зарубцовываются.

– Как? – Страйд удивленно посмотрел на нее.

– Никак. Дурака не валяй, все ты понимаешь. Не зарубцовываются от недостаточного использования.

Откинувшись на спинку кресла, Страйд рассмеялся. Серена положила голову ему на плечо, он обнял ее. Так они несколько минут сидели молча, убаюканные звуком ветра.

И чем дольше они сидели, тем сильнее Страйд чувствовал, как Серена отдаляется от него. Это ощущение всегда охватывало его после близости с ней. Она успокаивалась, но сразу погружалась в свое прошлое, после чего из шкафа извлекался очередной скелет.

Серена утверждала, что, вороша прошлое, она оказывает Страйду особое доверие. Никому и никогда она не поверяла того, что открывает ему. Воспоминания ее, точно записки, когда-то положенные в бутылки и брошенные в океан, прибивались теперь к берегу.

Страйд лишь в общих чертах знал, через что ей пришлось пройти. Сухие факты. Серена рассказывала ему о своей юности бесстрастно, как врач, наблюдающий за течением болезни и записывающий симптомы в больничную карту. За наркотики мать расплачивалась дочерью. Потом Серена забеременела, сделала аборт и вскоре убежала из города. Вот, собственно, и все.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

Серена долго молчала, и Страйд уже решил, что она заговорит о чем-нибудь постороннем: о музыке, об огнях в долине, о работе.

– В последнее время я часто вспоминаю Дейрдру, – ответила она.

С Дейрдрой они убежали из Феникса и приехали в Лас-Вегас. Обеим было тогда по шестнадцать лет. Серена редко рассказывала о подруге. Обмолвилась однажды, что та умерла.

– Странно, да? – продолжила Серена. – Я ее почти забыла, и вдруг она начала мне сниться. Стоит глаза закрыть, и я вижу ее лицо.