Ночные грехи

— Это не имеет значения, мой сладкий. — Она поцеловала макушку Джоша и снова крепко обняла его, когда очередная волна облегчения накрыла ее. — Важно, что ты дома и ты в безопасности.

Она смахнула слезы с ресниц и долго смотрела на него. Он спал. Его голова склонилась вперед, он дышал глубоко и ровно. Его густые длинные ресницы касались щеки. Мой ангел. Мой малыш. Мысли были такие знакомые, как его лицо, мысли, которые были в ее голове еще до его рождения и в бесчисленные ночи после, когда она проскальзывала в его комнату посмотреть, как он спит. Мой ангел, мой ребенок… Такой прекрасный.

Острая боль, как щепка, пронзила ее радость. Прекрасный. Джош всегда был счастливым ребенком, радостью для нее. Кто же он теперь? Через что прошел? Вопросы мучили ее постоянно, когда он отсутствовал. И теперь, когда Ханна, наконец, почувствовала облегчение, они снова собрались вокруг нее, как стая гиен. Она отогнала дурные воспоминания, осторожно сняла Джоша с колен и уложила на диван. Он был цел и невредим. Ханна поцеловала мальчика в лоб, подвернула под него халат. От него приятно пахло шампунем. Ей хотелось закатать рукав рубашки, чтобы посмотреть, есть ли там бинт, но она побоялась разбудить Джоша. Пусть он наслаждается минутами мира и покоя, прежде чем ему придется пройти обследование и ответить на вопросы.

Она осторожно положила кончики пальцев на его запястье. Пульс был ритмичный и нормальный. Она не считала удары, а просто слушала биение жизни в любимом существе. Господи! Он был жив. Он был с нею. Часть ее сердца, которая отсутствовала и, наконец, была возвращена, и теперь их сердца бились в тандеме.

— Он сказал что-нибудь о Райте? — тихо спросил Митч.

Он сидел в кресле в распахнутой куртке, положив руки на колени. После звонка Ханны он буквально скатился с кровати в джинсы и свитер; волосы его торчали во все стороны. Он очень хотел, чтобы Меган присутствовала здесь и смогла помогать ему задавать эти вопросы, закрыть дело, на решение которого она отдала столько сил и здоровья.

— Нет. — Ханна сидела на полу перед диваном, где спал Джош под огромным красным халатом. Она постоянно прикасалась к нему, поглаживала волосы, спину, руку, как будто разрыв физического контакта мог разрушить чары и он исчез бы снова. — Он ничего не сказал. Я спросила, знает ли он, кто привел его домой. Он отрицательно покачал головой.

— Он в шоке. Это может продлиться некоторое время…

Холт отогнал от себя эту мысль, не желая следовать за нею. Могло бы произойти гораздо худшее, и он хотел избавить Ханну от разговора на эту тему хотя бы сейчас. Однако долг обязывает. Порядок должен быть соблюден, вопросы должны быть заданы. Даже сейчас, глубокой ночью, его парни продолжали обходить соседние дома, стучать в двери в поисках кого-нибудь, кто, возможно, выглянул в окно и увидел нечто необычное.

— Мы должны будем отвезти его в больницу завтра…

— Я знаю.

— И мне надо постараться получить от него ответы на несколько вопросов. Если бы он смог рассказать нам что-нибудь о Райте…

Пальцы Ханны все еще оставались на руке Джоша, когда она посмотрела на Митча.

— Но как же это так, Митч? Гарретт Райт сейчас в тюрьме, а Джош приходит домой… Как вы сможете связать это с ним?

— Я не знаю. Много зависит от Джоша, что он нам сможет сказать. Но даже если он не скажет ничего полезного, мы все же получили список новых подозреваемых. У нас будут ваши ДНК, и есть улики с простыни. Если Райт думает, что возвращение Джоша поможет ему соскользнуть с крючка, пусть думает так и дальше. Мы поймали его, дорогая, — сказал он, глядя невозмутимо, его голос прозвучал тихо, но убедительно. — Мы крепко зацепили Гарретта Райта, он виновен, как сам грех, и мы будем продолжать поиск, пока не застукаем его сообщника. Тогда мы арестуем и его тоже. — Он поднялся со стула и протянул Ханне руку. — Я тебе обещаю. Следующая игра Гарретта Райта будет в суде, и не по его правилам. Я предвижу, что леди Правосудие как следует надерет ему задницу.

— Надеюсь, что так.

Митч одобрительно сжал ее пальцы.

— Так и будет. Но я не хочу, чтобы ты волновалась об этом. Единственно, о чем ты должна думать сегодня вечером, что Джош дома. И только это имеет значение.

— Это единственная вещь, которая вообще действительно имеет значение, — согласилась Ханна, глядя на спящего ребенка.

Он мог потеряться навсегда, исчезнуть в мире теней, как каждый год исчезают многие дети, которых никогда не видят снова. Позади остаются только вопросы и горе людей, которые любили их. По причинам, известным только темному уму его похитителя, Джошу разрешили вернуться назад из того, из скрытого мира. И только с этим надо считаться. Правда, правосудие, месть — сейчас для Ханны это были далекие и абстрактные мысли. Их мир был разрушен, жизни бесповоротно изменены, но Джош был дома. И только это действительно имело значение.

Джош был дома. Их жизни могли начаться снова.

Эпилог

Запись в дневнике

День 13-й

Они думают, что победили нас в нашей собственной игре.

Бедные наивные умы.

Каждый гроссмейстер знает, что в погоне за победой он признает незначительное поражение.

Они, возможно, выиграли раунд, но

Игра далеко не закончена.

Они думают, что разбили нас.

Мы улыбаемся и говорим:

«Добро пожаловать на Следующий Уровень!»