Сквозь ад

— Хорошо. А что Берд и его дружок?

— Это может подождать. Я свяжусь с вами позже.

— Хорошо. Мне, пожалуй, пора выходить.

Джагоу положил трубку и поспешно закончил распаковывать вещи. Он решил не переодеваться. Времени было в обрез, если он хотел быть уверен, что успеет к двум на слушанье.

Спустя пять минут, он выходил из лифта в подземном гараже. Обычно, когда он бывал в Лондоне, он пользовался серебристой «альфа-ромео-спайдер», которая и теперь ждала его на своем месте. Сев за руль, он задержался только на мгновенье, чтобы проверить тайник под приборной доской. Под крышкой оказался «вальтер ППК», «браунинг» и глушитель Карсвелла, все аккуратно прикреплено к месту. Он быстро, на всякий случай, проверил исправность оружия. По его наблюдениям, жизнь может быть безобразно полна неожиданностями. Еще пара минут, и «спайдер» стал частью транспортного потока на Парк-лейн.

Фергюсон поднял голову от стола и посмотрел на Тони Вильерса, который вошел в комнату.

— Как она?

— Я встретил ее в Хитроу. Поехал с ней на Лорд-норд-стрит. Их кампания держит там дом.

— Ты не вдавался с ней в подробности?

— По сути дела, нет. В этом не было необходимости. Я послал ей в Нью-Йорк копии всех материалов, относящихся к делу. Рапорт французского коронера и результаты медицинских анализов. Она сейчас здесь. Она хочет присутствовать на слушанье коронера в Кентербери в два часа. Я сказал, что пойду с ней. Я предупредил ее, что если она появится, то ее могут вызвать как ближайшую родственницу.

— Ты не знаешь, с ней могут быть трудности? — спросил, хмурясь, Фергюсон.

Вильерс постарался сдержать гнев.

— Это будет вполне оправданно при данных обстоятельствах.

— Бога ради, Тони, ты ведь понимаешь, о чем я. Это может оказаться сложным для нас для всех. Ладно, пригласи ее, я сам решу.

Он отошел к окну, думая о том, как ему себя вести с этой обезумевшей женщиной, и повернулся, когда она вошла в комнату вместе с Вильерсом, и был удивлен, как никогда в жизни. Она была в коричневом замшевом жакете с ремнем на талии и брюках того же цвета. Волосы до плеч обрамляли спокойное и решительное лицо.

— Миссис Тальбот. — Он пошел ей навстречу с максимально доступным ему теплым выражением лица, взял ее за руку. — Не могу передать, как я вам сочувствую.

— Благодарю вас.

— Садитесь, пожалуйста.

Она достала из сумочки серебряный портсигар Эдварда, единственный признак того, что она нервничает, и Фергюсон дал ей закурить. Она спросила:

— Почему я здесь, бригадир?

Он обошел стол и сел в свое кресло.

— Я не понимаю?

— Думаю, понимаете. Когда Тони сказал, что ведет меня сюда, я спросила зачем. Он ответил, что вы его босс. Что вы мне сами скажете.

— Ах, вот оно что.

— Бригадир, мой муж был полковником британской армии, и я была женой военного достаточно долго, чтобы понимать некоторые вещи.

— Как то?

Она повернулась и положила руку на руку Вильерса.

— Я знаю, что этот мой дорогой кузен по мужу не только гвардеец гренадер, но и офицер SAS. У меня всегда было чувство, что его основная работа представляет некий вид военной разведки.

Вильерс сказал, поморщившись:

— Что я вам говорил? Самая умная голова на Уолл-стрит.

— Верьте, бригадир, — сказала Сара. — Так что, если вы босс Тони, что заставляет вас, а точнее, какое отношение к вам имеет дело, которым, по моим предположениям, должна заниматься полиция.

— Тони был прав, миссис Тальбот. Вы исключительная женщина. — Он посмотрел на часы и поднялся. — Нам пора идти.

— Куда? — спросила Сара.

— Дорогая миссис Тальбот, вы же хотели присутствовать на слушанье. Тогда нам все равно нужно идти. Поедем в моей машине. По дороге у нас будет время поговорить.

Сара и Фергюсон сели на заднее сиденье в лимузине «деймлер», Вильерс разместился на откидном сиденье напротив них, стеклянная перегородка между ними и водителем была поднята. Фергюсон сказал:

— В этом деле есть аспекты, и один особенно, которые заставляют, по крайней мере, теоретически, отнести его делам, связанным с угрозой государственной безопасности, а не к рядовым преступлениям, которое должна была бы расследовать только полиция.

— Это заявление едва ли может внушить доверие, — сказала Сара. — Сразу вспоминается Вьетнам и дни моего участия в движении протеста. Я знаю по личному опыту, чего можно ожидать от ЦРУ, бригадир.

— Попробуй ты объяснить, Тони.

— Чтобы действовать, международному терроризму нужны деньги, — начал Тони. — Очень много денег, не только на оружие, которое дорого, но и на организацию операций. Наркотики представляют источник таких денег, и нам известно, что в Ольстере уже в течение некоторого времени как ИРА, так и различные протестантские военизированные группировки получают деньги, участвуя в этой торговле.

— Какое отношение это может иметь к Эрику?

Вильерс достал из кармана конверт и подал ей.

— Это более детальный протокол вскрытия из Франции. Они обнаружили у него в крови не только героин и кокаин, но и смесь скополамина и фенотиазина. В Колумбии, которая является поставщиком, она называется буранденга.

— Действует как химический гипноз, миссис Тальбот, — вклинился Фергюсон. — Превращает жертву на некоторое время в зомби.

— И это случилось с Эриком? — прошептала она.

— Да. И в течение последнего года у четырех членов ИРА, убитых протестантскими группировками в Ольстере при вскрытии в крови были обнаружены следы этих веществ.

— Именно поэтому это дело становится заботой органов государственной безопасности, миссис Тальбот, — сказал Фергюсон. — Случай очень редкий. Четыре члена ИРА, а теперь ваш пасынок.

— И вы полагаете, что может быть какая-то связь?

— Возможно, вовлечены те же самые люди, — объяснил бригадир. — Вот что мы хотим узнать. Мы начали компьютерный поиск по всем странам Западной Европы.

— И что вам удалось найти?

— Несколько случаев во Франции за последние три года, очень похожие на случай с вашим пасынком. Утонули под влиянием наркотиков.

Теперь предположение Барберы не казалось невероятным.

— Насколько я поняла, — начала Сара, — уже несколько человек были убиты, когда находились в состоянии химического гипноза, о котором вы говорили.

— Получается так, — согласился он.

— Убиты по одной единственной причине, чтобы их тела могли быть использованы как какие-то дьявольские чемоданы. — Она ударила по колену сжатым кулаком. — Так поступили и с Эриком. Почему?

— Миссис Тальбот, даже по самым скромным подсчетам за один раз таким образом можно переправить героина на пять миллионов фунтов.

Она снова достала серебряный портсигар. Вильерс дал ей закурить. Курение помогало прекратить дрожь. Ее охватил гнев. Нет, не гнев даже, а ярость. Они въехали на окраину Кентербери, кружили по улочкам древнего города. Сара смотрела на вздымающиеся шпили громадного собора.

— Он великолепен.

— Колыбель английского христианства, — сказал ей Фергюсон. — Заложен святым Августином в саксонские времена.

— А в 1942 нацисты его бомбили. — Вильерс пожал плечами. — На военный объект мало похож, но мы бомбили их кафедральные города, поэтому они бомбили наши.

Машина свернула на пустынную площадь. Сара спросила:

— И больше случаев компьютер не обнаружил?

— Больше не найдено, — ответил бригадир.

— Не совсем так, — заметил Вильерс. — Сегодня утром стало известно еще об одном случае. У меня не было возможности сказать вам о нем. Восемнадцатилетняя девушка найдена в Темзе около Ваппинга несколько месяцев назад.

— Ты уверен?

— К сожалению, сэр. — Вильерс помолчал. — В действительности, она приемная сестра Игана, сэр.

Фергюсон был изумлен.

— Ты имеешь в виду Шона Игана?

— Да.

— О, Господи.

Сара вмешалась в их разговор.

— Кто такой этот Шон Иган?