Метро: Башня. Метро. Эпидемия. Трилогия (СИ)

— Да, я согласен. Подобное совпадение демаскирует операцию.

— Именно! Так что пусть этот безумный Архимед предложит что-нибудь оригинальное. Если сможет…

— А вы думаете, сможет? — в голосе референта звучало сомнение.

— Понятия не имею. Я же не разбираюсь во всех этих генах и хромосомах. Я только знаю, что маленький кусочек картинки всегда можно убрать, и она не потеряет смысла.

— Ну-у-у…

— Хватит об этом! — оборвал Карлов. — Ты лучше думай, как нам найти Кудрявцева! И не забывай, что он — носитель. И не только вируса. Гораздо важнее, что он является носителем информации, представляющей государственную тайну! И наша задача…

Острием карандаша генерал начертил в воздухе воображаемый круг и проткнул его в центре. Уточнений не требовалось. Все и так было понятно.

Кашинцев читал уже около шести часов. Он ориентировался на электронные часы, показывавшие время в правом нижнем углу экрана ноутбука. Наверное, на улице уже рассвело, но он не мог увидеть это собственными глазами: в зале не было ни одного окна.

Перед Кашинцевым стояла чистая пепельница и новая пачка «Мальборо» — то и другое принес «немой» в синем галстуке, и Игорь понял, что где-то в зале находится камера наблюдения, может быть, и не одна.

Обстановка секретности действовала на него угнетающе. Он постарался расслабиться и не думать о том, что за каждым его движением пристально следят.

Документы, извлеченные из железного ящика, оказались отпечатанными в одном экземпляре; страницы были сшиты суровыми нитками в пачки и скреплены сургучными печатями; под каждой печатью стояла подпись ответственного за режим секретности.

В электронной памяти ноутбука Кашинцев нашел слайды, демонстрировавшие активацию вируса, а точнее — двух поверхностных белков-гликопротеинов: гемагглютинина и нейраминидазы. Эти белки отвечают за антигенные свойства вируса, именно они делают его опасным и даже смертельным.

С гемагглютинином Кашинцев разобрался довольно быстро. На соответствующем слайде была подробно прорисована структура белка.

Согласно классификации ВОЗ, принятой в 1980-м году, гемагглютинирующие антигены всех штаммов вируса гриппа типа А сгруппированы в 12 серотипов и обозначаются соответственно Н1-Н12.

Штамм А-Эр-Си-66, если исходить из гемагглютинина, был неоднороден и, по сути, являлся набором различных серотипов — от Н1 до Н12, то есть сила поражающего воздействия никак не зависела от этого белка, весь фокус заключался в нейраминидазе.

По той же классификации ВОЗ, нейраминидазы разделяют на девять подтипов: от N1 до N9. И вот здесь была самая главная загвоздка.

В описаниях вируса это нигде не было сказано напрямую, но Кашинцеву скоро стало понятно, что он имеет дело с новым подтипом нейраминидазы, причем существующим в двух вариантах: неактивном и активном.

Игорь прочел описания экспериментов, проведенных Ильиным. Вирус с неактивной нейраминидазой никак не действовал на подопытное животное. Инфицированный носитель продолжал нормальную жизнедеятельность. Приблизительно через семь дней («Неделя, — подумал Кашинцев, — за это время Бог создал мир!») вырабатывался иммунный ответ, и вирус, связанный лимфоцитами, довольно быстро выводился из организма.

Но если за этот период нейраминидаза вдруг переходила в активную форму…

Слайды весьма достоверно передавали то, что происходило с пораженным животным в этом случае.

— Понимаете, — Кашинцев ощущал необходимость озвучивать свои мысли, поделиться с кем-нибудь соображениями, — вирус гриппа может оказывать на организм капилляро-токсическое действие, но не всегда. А здесь… Ильин полностью сконцентрировался на этом. Вот в чем фишка!

Валерий Алексеевич, его единственный слушатель, сидел и кивал, отчего у Кашинцева складывалось впечатление, что он действительно что-то понимает.

— Смотрите, вирус проникает в клетку и начинает реплицироваться… Воспроизводит сам себя:.. — Игорь пощелкал пальцами, подыскивая удачное сравнение. — Понимаете, вирус — не живой. Поэтому с ним так трудно справиться: как можно убить неживое? Вирус — это… Как магнитофонная кассета с испорченной записью. А клетка больного организма — это магнитофон. Ему все равно, что играть. Но, как только он начинает играть не ту музыку, организму становится плохо. Токсины разрушают мембраны кровеносных сосудов, это ведет к профузным…

Валерий Алексеевич поднял брови.

— Э-э-э, сильным, тяжелым, проливным, — нашелся Кашинцев, — кровотечениям. Опять же, это как в шахматах. Валька Ильин сделал хитрый ход. Отвлекающий маневр, так сказать. Клиника очень напоминает ГЛПС — геморрагическую лихорадку с почечным синдромом. При ней тоже наблюдается деструкция стенок мелких сосудов — во всех органах и системах. Но!

Кашинцев воздел указательный палец. Он знал за собой одну невинную слабость — склонность к дешевым театральным эффектам, но порой не мог ей противиться.

— ГЛПС и грипп — абсолютно разные заболевания. Понимаете? Сейчас поясню. О чем в первую очередь подумает нормальный врач, увидев клинические симптомы, вызванные штаммом А-Эр-Си-66? Правильно! О ГЛПС. Он подумает так и будет совершенно прав. А между тем время будет упущено. Смотрите! ГЛПС — зооноз, то есть инфекция, переносимая животными, а именно мышевидными грызунами. Они выделяют вирус со слюной, калом и мочой. Механизм передачи — аспирационно-пылевой или перкутанный, то есть человеку, чтобы заразиться, нужно либо вдохнуть пыль, содержащую высохшие мышиные фекалии, либо потереть эту пыль между пальцев, и чтобы где-нибудь на коже была ранка. Сколько человек могут заразиться подобным образом? Не так уж много, правда? Вероятность заражения ГЛПС в мегаполисе, да еще в дождливую погоду практически исключается. Врач решит, что незачем поднимать шум из-за ерунды, и никто его не осудит, ведь пока не описано ни единого случая заражения человека ГЛПС в результате контакта с больным человеком. А грипп? О-о-о!

На этот раз Кашинцев погрозил Валерию Алексеевичу пальцем, видимо, желая подчеркдуть, что ГЛПС и грипп — это «две большие разницы».

— Грипп — стопроцентный антропоноз, то есть передается от больного человека к здоровому. Мыши тут ни при чем. Грипп-то как раз способен к эпидемическому или пандемическому, еще более широкому, распространению. Пока эпидемиологи поймут что к чему, будет уже слишком поздно… Да и механизм передачи — воздушно-капельный, то есть с точки зрения быстроты распространения инфекции — самый эффективный. Вирус гриппа, подобный штамму А-Эр-Си-66, как раз то, что нужно, чтобы уничтожить мегаполис. Ясно?

Валерий Алексеевич ослабил узел галстука. От этих речей ему становилось не по себе.

— Ну, и… Что нужно делать, чтобы его остановить?

— Что делать? — переспросил Кашинцев. — Да то же самое, что и при обычном гриппе, — изолировать всех заболевших и проводить комплекс всеохватных профилактических мер. Это изложено в любом учебнике эпидемиологии.

Валерий Алексеевич встал и прошелся по залу.

— А все-таки? — после недолгой паузы вновь спросил он. — Как быть конкретно с этим штаммом? Есть какой-нибудь способ подавить эпидемию в зародыше, не допуская ее распространения?

— В зародыше… — Кашинцев почесал рыжую клочковатую бороду.

— Понимаете, — мягко сказал Валерий Алексеевич. — Этот штамм сильно отличается от существующих в природе. Он — особенный… Создание бактериологического оружия запрещено многочисленными международными конвенциями; если об этой эпидемии узнают, то обязательно начнут копать, и тогда выяснится, что Россия до сих пор продолжает секретные разработки. Это может сильно повредить престижу страны.

— Не поздно ли вы спохватились о престиже? — ядовито спросил Кашинцев.

— Давайте не будем сейчас предаваться пустому словоблудию. В городе предпринимаются самые активные меры, направленные на то, чтобы остановить инфекцию. Но мы опасаемся, что они могут оказаться недостаточными. Поэтому очень рассчитываем на вашу квалифицированную помощь.