Метро: Башня. Метро. Эпидемия. Трилогия (СИ)

Ильин вызвал лифт, и дверь полуметровой толщины медленно отползла в сторону. Мужчины вошли в кабину, черноволосый нажал на кнопку с цифрой «4». Им надо было на четвертый подземный этаж, в святая святых спецобъекта. Лифт мягко дрогнул и поехал вниз.

На четвертом этаже дверь лифта открылась в длинный коридор, залитый ослепительно-ярким молочным светом. Коридор казался бесконечным; мужчины шли, а он все продолжался и продолжался. Они шли уже около пяти минут, ощущая, что кто-то все время наблюдает за ними через объективы видеокамер. Наконец уперлись в металлическую стену, блестевшую, как новая дешевая раковина.

Ильин стал в одном ее углу, ассистент — в другом. Они переглянулись и одновременно достали пластиковые карточки — магнитные ключи.

— Ну, с Богом! — сказал Ильин. Голос его звучал хрипло.

Черноволосый поморщился, словно хотел сказать, что едва ли Он одобрил бы их действия. Хотя… Как сказать. У Господа нет случайных тварей, равно как и случайных дел — просто Его пути неисповедимы.

Они вставили карточки в прорези считывающих устройств. Послышалось приглушенное гудение электродвигателей, и в десяти метрах позади них из пола показалась плита, двигавшаяся навстречу такой же, выехавшей из потолка.

Несколько секунд — и плиты сомкнулись, отсекая мужчин от коридора и лифта. Эту преграду нельзя было разрушить даже прямым выстрелом из танковой пушки; плиты были сконструированы таким образом, что при любом сильном внешнем воздействии их намертво заклинивало, а приводы выходили из строя, навеки замуровывая четвертый подземный этаж.

Затем раздалось шипение, стена перед ними раздвинулась, и мужчины почувствовали легкий ветерок, ерошивший волосы и неприятно холодивший затылок — давление за стеной было ниже, чем в коридоре.

Они быстро шагнули в узкую щель, разорвав паутину тонких голубоватых лучей. Стена за ними мгновенно закрылась.

Здесь работало только дежурное освещение; ассистент щелкнул тумблерами, и небольшое помещение озарилось таким же ярким светом, как и коридор.

— Ну что, Коля, — сказал Ильин. — Переоденемся? Для вечеринки?

Черноволосый Коля кивнул и направился к нише, утопленной в боковой стене.

Мужчины достали два скафандра из толстой резины, натянули на себя и стали похожи на неопрятных космонавтов. Баллоны со сжатым воздухом матово поблескивали за спинами.

— О'кей! — сказал Ильин. — Заходим?

Они направились в глубь помещения к стеклянной двери, ведущей в переходный шлюз. Дверь открылась, повинуясь нажатию кнопки в полу. Мужчины вошли в шлюз; чуткий пол, почувствовав неподвижную тяжесть людских тел, отдал команду о герметизации. Давление стало падать, складки на скафандрах расправились, толстая резина раздулась, и с потолка полилась дезинфицирующая жидкость.

Это длилось несколько минут, затем поток жидкости прекратился, и давление выровнялось. Противоположная дверь отъехала в сторону, и мужчины перешли в помещение центрального пульта.

Поражало полное отсутствие каких-либо острых углов в помещении, здесь не было ничего, обо что можно порвать резину скафандра. Даже стулья имели плавные закругленные обводы и выглядели декорацией к фантастическому фильму.

Крупные кнопки на пульте далеко отстояли друг от друга — чтобы человеку в перчатках было удобно на них нажимать. Ильин надавил на красную — включил дублирующую аудио— и видеозапись.

— Сегодня 29 декабря, 5 часов 08 минут по московскому времени, 9:08 — по местному, — начал Ильин. — Начинаем эксперимент по активации штамма А-Эр-Си-66. Эксперимент проводят Ильин Валентин Алексеевич, личный номер 004128, и Кудрявцев Николай Владимирович, личный номер 012152. Для этого в лабораторном помещении объемом 100 кубических метров был распылен опытный образец штамма объемом два миллилитра, что соответствует объему мокроты, выделяемому при чихании среднестатистическим человеком. Концентрация вируса взята с расчетом минимально допустимой концентрации поражающего агента в условиях мегаполиса в безветренную погоду.

Распыление штамма произведено шесть часов назад, что соответствует удвоенному инкубационному периоду, однако клинических симптомов или каких-либо признаков заболевания у подопытного животного пока не наблюдается. Можно предположить, что вирус циркулирует в крови животного. Его нейраминидаза находится пока в неактивной форме, что затрудняет проникновение вируса внутрь клетки. Для активации предполагается посылать сигнал условленной частоты. Предельная выходная мощность сигнала ограничена двумя ваттами, что в точности воспроизводит требования, предъявленные к разработчикам…

Ильин повернулся к ассистенту.

— Ну что, Коля? Я пошлю ему «валентинку»?

Говорить это не стоило; чуткие микрофоны ловили каждый звук, преобразуя его в цифровую форму, но Ильин не мог удержаться от немудреного каламбура. В конце концов, штамм А-Эр-Си-66 был его произведением. Первая и пока единственная молекулярная форма, управляемая электромагнитным импульсом.

Николай кивнул.

Ильин сместился вправо и откинул прозрачный пластиковый колпак, скрывавший зеленую кнопку. Рука его не дрожала.

Передатчик, установленный в лабораторной комнате, надежно защищенной от всех видов электромагнитных волн, послал короткий повторяющийся сигнал.

— Теперь будем ждать, — сказал Ильин, поймав вопросительный взгляд ассистента.

Они сели рядом и терпеливо уставились на огромное, от пола до потолка, стекло, отделявшее их от лаборатории.

10 часов 35 минут. Один час двадцать семь минут спустя.

— Смотри-ка! — первым это заметил Ильин. — По-моему, началось!

Мужчины вскочили и подошли к стене. Прозрачная стеклянная преграда была вполне надежной, тем не менее они не решались подойти к ней ближе, чем на метр.

— Что-то я ничего не вижу, — признался Николай. — Склеры нормальные, кожа цвет не изменила…

— Господи, да при чем здесь склеры? Ты смотри на поведение! Он уже не жрет свою баланду! Пятачок воротит!

— Да?

— Коля, поверь мне: ему не по себе. Неужели ты думаешь, что свинья без веской причины откажется от еды?!

— Ну-у-у…

Ильин махнул рукой и подошел к пульту.

— 10 часов 35 минут. Прошел один час и двадцать семь минут от момента начала эксперимента. Воздуха в баллонах пока достаточно, и я надеюсь, что этот хрюша околеет раньше, чем мы задохнемся… — он коротко рассмеялся и сменил интонацию. — Наблюдаем изменение поведенческих реакций подопытного животного, в частности отказ от пищи.

Рука в резиновой перчатке потянулась к синей кнопке. Лампа под потолком лаборатории вспыхнула и погасла.

Нежно-розовый поросенок внезапно подпрыгнул, словно его ударило током. Он сделал три резких скачка и, уткнувшись в боковую стену лабораторной комнаты, упал. Затем он тяжело поднялся на ноги и стал дрожать всем телом.

Это продолжалось недолго, через пятнадцать секунд поросенок как ни в чем не бывало подошел к бадье с баландой и принялся есть.

Ильин и ассистент переглянулись. Сквозь стекло скафандра Николай разглядел довольную улыбку шефа.

— Наблюдается период «черного пятна», — надиктовывал Ильин, — зафиксированный ранее в экспериментах с кроликами и морскими свинками. Девиация в привычном поведении, отказ от пищи, бурная единичная реакция на мощный световой раздражитель, проявление немотивированной мышечной активности, неконтролируемый тремор, после чего все приходит в норму, — он улыбнулся иезуитской улыбкой. — Правда, ненадолго. Диагноз: первичная вирусемия. Бурная репликация вируса и устойчивое персистирование продуктов распада клеток организма в крови. Через пятнадцать, самое позднее — двадцать минут ожидаем проявления вторичных признаков инфицирования.

Он хлопнул Николая по плечу и показал на стулья: мол, занимай места в партере. Где еще такое увидишь?

В этом он был прав. Нигде, кроме как на спецобъекте «Заслон-2», увидеть такое было невозможно. Управление смертоносным вирусом с помощью слабого сигнала фиксированной частоты — это что-то из области фантастики. Либо ежедневная реальность работы фабрики по созданию бактериологического оружия, запрятанной в глухой сибирской тайге.