Одна и без оружия

Закидывая наживку, я рассчитывал, что Рост ухватился за нее и я смогу постепенно направить действие по своему сценарию. Мне показалось, что именно так и получилось. У него вытянулось лицо — весь внимание — когда он услышал о моем желании поработать на них.

— Так вы готовы с нами сотрудничать? — спросил Ростик, видимо не веря собственным ушам.

— Вы меня поняли верно.

— Тогда с чего начнем? — взял он сразу быка за рога.

Я пожал плечами:

— Надо подумать, и прежде всего над тем, как заполучить документы, хранящиеся в американских сейфах.

— Вы что, издеваетесь или принимаете нас за круглых болванов? — воскликнул Рост.

— Я считал, что у вашей фирмы достаточно связей, чтобы пойти на такой шаг.

Рост подозрительно посмотрел на меня:

— Давайте эти игры оставим для детей и поговорим серьезно о том, зачем вы здесь.

Да, Ростик, оказывается, не так прост, как я и предполагал. С каждым его словом таяла надежда на то, что удастся как-то отсюда выбраться. А когда он объявил, что он и его друзья помогут мне освежить память и восстановить документы с помощью дочери, которая скоро появится здесь, я понял, что «фирма» будет ставить только свои условия сделки.

— При чем здесь дочь? — только и смог я выговорить, не в силах скрыть подавленное состояние.

Рост с довольным видом потер руки:

— А это уж нам судить. Посадим вас в разные комнаты и будем сличать показания. Совпадут — значит, все верно, нет — оба врете.

— Уверяю вас, вы заблуждаетесь, она вообще не в курсе моих дел, вас просто обманули…

— Исключено, — оборвал он мой эмоциональный всплеск. — Наш информатор был и остается всегда точен — и в сведениях, и в оценках.

— Позвольте не поверить вам, такого человека не существует на свете, — коротко отреагировал я.

— Не существует? — переспросил Рост. Я утвердительно кивнул головой.

Ростик подошел к двери, открыл настежь и гостеприимным жестом пригласил:

— Входите!

Я остолбенел. В комнату шагнула Татьяна…

Меня предупредили: я должна встретиться с Андреем Петровичем и подтвердить, что знаю о тетради, где он собрал крутой криминал на номенклатуру. Все эти документы его дочь не только ксерокопировала, прежде чем передать американцам, но и хорошо запомнила их суть и главное содержание.

Андрей доверял мне и часто делился сокровенным. Так я узнала о тетради, за которой была развернута настоящая охота, и о том, что он намерен с ней сделать в случае опасности. На мой вопрос, не хочет ли он для гарантии подключить и меня к спасению важных документов, Андрей ответил коротко: нет, это будет уже двойной риск. Тема была закрыта, и я забыла о ней. Потом все пошло кувырком. Втюрилась в Жухова, предала Андрея — и получила сполна. Почти три месяца провалялась в больнице, цепляясь за жизнь. Казалось, костлявая вот-вот перетянет. Но я карабкалась. И все благодаря Ростиславу.

Однажды после серии инъекций и тяжелой капельницы пришла в себя — вижу: стоит надо мной представительный мужчина с бородкой, в белом халате, и внимательно смотрит на меня. «Новый доктор или еще один следователь», — подумала я. А он, будто угадав мои мысли, говорит:

— Я не врач и не из милиции. Просто случайно узнал от знакомых о вашей беде и зашел проведать.

Сил не было расспрашивать его дальше, заснула. Но с той поры он зачастил. Я не интересовалась, как он нашел меня и почему. Считала, что придет время и Ростислав сам об этом расскажет. Но шли дни, затем месяцы и годы. Наше знакомство перешло в близость. И хотя все заботы обо мне он взял на себя, я никогда не чувствовала в нем искренности и теплоты, как это было с Андреем. Я была для него вещью, захочет, использует сам, а при случае передаст и другим. Как-то пришли к нему гости — двое здоровых парней, откровенно блатного вида, устроились с ним на кухне и допоздна с выкриками и матом обсуждали свои проблемы. Я то и дело подносила им закуску, спиртное, а они при моем появлении сразу замолкали. Я чувствовала откровенные взгляды гостей, и мне хотелось забиться в угол и не высовываться. Но Ростислав снова и снова звал меня для пополнения содержимого блюд и бокалов. Когда попойка закончилась и парни улеглись в отведенной для них комнате, Ростислав попросил отнести им еще вина, чтоб крепче спали. Я пробовала отказаться, но он с силой сжал мне локоть и прошипел:

— Иди, не бойся, если что, я рядом.

Достала из холодильника первое, что попало под руку, и пошла. Открыла дверь, просунула руку с бутылкой и шепчу:

— Это вам, ребята, Ростислав прислал.

А меня цап и затащили в комнату. И пикнуть не успела, как раздели, бросили на постель, и началось. Потом долго еще икалось, как вспомню жуткую ночь. Утром взяла вещички и ушла к матери. В тот же вечер заявился Ростислав. «Прости, — говорит, — ничего не помню, пьян был вдребезги. Наверное, обидел тебя, раз ушла».

Рассмеялась ему в лицо. Выгнала. Приходил снова и снова. Цветы, конфеты, шампанское, я в другую комнату, а он с матерью сидит, мило беседует. Знает, как действовать. А когда принес путевки на Канары, я сломалась.

Очень скоро привыкла к красивой жизни, и другой не хотелось. Ростислав видел это и все чаще стал оставлять меня наедине со своими друзьями. После объяснял, что был пьян и ничего не помнит. Врал, конечно. Специально делал, за деньги или за долги. В пылу пьяной нежности и откровенности как-то воскликнул:

— Да ты мое сокровище!

Не придала тогда значения подтексту. Много воды утекло с тех пор, и вот оказались в Штатах. Чем он здесь занимается, одному Богу известно. Но денег у него всегда полные карманы. Недавно приходит ко мне в кухню — я готовила пиццу — и говорит:

— Таня, разговор есть, отвлекись на пару минут и выслушай меня внимательно.

Мы уселись на диване, и он рассказал мне все с самого начала — о своих истинных целях, которые преследовал с первого дня нашего знакомства.

— Ты можешь, конечно, хлопнуть дверью и отправиться в Москву, — сказал он в заключение. — Но у тебя тогда один путь — на панель или воровать, так как от меня ты не получишь ни копейки. Зато, если сделаешь то, что попрошу, озолочу. С такими деньгами ты сможешь сама определить свою дальнейшую судьбу. Захочешь — останешься здесь, со мной или без меня, решишь уехать — пожалуйста.

Я согласилась. Ростислав признался, что главная цель знакомства со мной, бывшей женой Андрея Петровича, — узнать о нем как можно больше и прежде всего о его тетради. Когда же он добился этого, то попутно, по совету «друзей», использовал меня в качестве элементарной шлюхи. А теперь я понадобилась, чтобы окончательно загнать в угол Андрея Петровича и помочь Ростиславу выбить у него важные сведения о той злополучной тетради.

Нет, не Андрея, а меня загнали эти скоты в угол. У меня нет выхода — я должна второй раз предать моего бывшего мужа, который не сделал мне ничего плохого. Эх, была не была! И когда открылась дверь и Ростислав пригласил войти, я смело сделала шаг вперед, еще один и очутилась лицом к лицу с Андреем. Я заметила, как он оторопел, увидев меня, и, конечно же, сразу пожалел о своей прежней откровенности со мной.

— Не надо очной ставки, пусть она уйдет, — попросил Андрей стоявшего сбоку Ростислава.

— Хорошо, она сейчас выйдет, только обещайте больше не капризничать и четко выполнять наши требования.

— Я сделаю все, что вы хотите, — быстро проговорил Андрей, — только оставьте меня одного и дайте сосредоточиться.

— Убирайся! — приказал Ростислав. Мне показалось, что я ослышалась.

— Да-да, это к тебе относится, — повторил он, уже прямо обращаясь ко мне.

Такого откровенного хамства я от него еще не видела. Очевидно, больше я ему не нужна, и теперь можно вытереть о меня ноги и выкинуть в мусор.

— До чего же ты дошла! — с болью сказал Андрей. — Глаза б мои тебя не видели.

Я вылетела из комнаты. Слезы душили меня. Хотелось бежать куда угодно, лишь бы подальше от негодяя Ростислава, от этого проклятого места. Но у выхода меня задержал его сатрап, стоявший на стреме с автоматом.