Закон гор

Менестрели с большущими дудками, расположившиеся на стене напротив меня, выдувают короткий звучный сигнал. Дядька в кресле — тот, что в красном и в странной шапке, — хриплым голосом кричит по-английски: «Готовьтесь!»

Рашид недоуменно пожимает плечами и крутит башкой по сторонам — к чему готовиться? Грег не спеша разминает плечи, крутит тазом, затем начинает вращать мечом с такой невероятной скоростью, что мне кажется, будто на лужайку внезапно сел маленький вертолет с лопастями, молотящими в трех плоскостях. На секунду мне становится жутко — не дай Бог встретиться с таким в поединке!

Размявшись, шотландец вытягивает меч перед собой и отрешенно смотрит на потемневшую от времени полоску стали. Это мне знакомо — вводит себя в состояние боевого транса.

Рашид уже не ухмыляется, он во все глаза пялится на шотландца, и в глазах этих можно прочитать животный ужас. Этот оборотень пролил много крови и не раз смотрел в лицо смерти.

Этот пес войны, стреляющий на звук из любого оружия и не знающий страха в бою, прекрасно понимает, что в поединке на мечах у него нет никаких шансов. Он заметно начинает паниковать и, как мне кажется, вот-вот бросится бежать с лужайки. Только некуда бежать — позади застыли пять парней с обнаженными стволами и внимательно следят за каждым движением приговоренного. Рашида предупредили, что при попытке к побегу охранникам дана команда стрелять на поражение.

Шотландец опускает меч и переводит взгляд на противника. Любой, кто находится в этот момент рядом с очерченным мелом квадратом, может прочитать в этом леденящем душу взоре однозначный вердикт — СМЕРТЬ.

Я хлопаю глазами и суетливо тру уши. Черт… То ли с похмелья, то ли еще почему, но мне вдруг начинает казаться, что и не Грег это вовсе. Мне вдруг кажется, что это откуда-то из глубины веков шагнул на лужайку сам Эрик Рыжий — жестокосердный завоеватель, тысячелетие назад изнасиловавший после боя прапрапра и так далее бабку владельца хирургической клиники и тем самым давший начало роду рыжих Макконнери. Да, черт меня подери, — это Эрик, бешеный воин, похмелье здесь ни при чем. Он бросил все свои дела в царстве теней и ступил на эту зеленую лужайку, чтобы собственноручно покарать злобного убийцу и отомстить за невинно пролитую кровь… Мне вдруг становится жутко, будто это я убийца, а не Рашид, и именно я живу последние секунды в ожидании молниеносного удара средневекового меча…

Что это? А, менестрели дуют в свои длинные дудки. На этот раз сигнал длинный и протяжный, как грозный вопль боевого слона. И откуда-то, со стороны, будто из потустороннего мира, доносится хриплый голос одетого в красное дядьки:

— Начинайте! Пусть свершится Суд Божий…

КОНЕЦ

А ремарочку-то не забудьте, что этого ничего не было! Договорились?

С уважением — Антон Иванов, он же Шац, он же…