Прыжок над пропастью

На плечах Веры сейчас тоже красуется дорогой шелковый шарф: подпись Корнелии Джеймс горделиво выделяется на фоне черного дождевика от «Макс-Мара». До знакомства с Россом ей было в общем все равно, что носить. Она почти не следовала моде и не покупала вещи знаменитых кутюрье – отчасти потому, что у нее всегда было туго с деньгами. Росс привил ей любовь к хорошей одежде. Ей понравилось шикарно одеваться. Она часто прибегала к «магазинотерапии», чтобы развеять скуку или тоску. Даже в самые черные периоды депрессии после визита в Лондон и похода по бутикам самых дорогих домов моды у нее неизменно повышалось настроение. Росс не ругал ее за транжирство; наоборот, он даже поощрял ее покупки. Он хотел, чтобы его жена всегда была одета с иголочки и по последней моде. Впрочем, как признавалась самой себе Вера, в супермодных и сказочно дорогих нарядах она никогда не чувствовала себя уверенно.

Вера отлично понимала, что внешне вполне соответствует обстановке магазина, что не осталось и следа от ее скромного происхождения и образования, полученного в общедоступной средней школе. И все же в дорогих магазинах, подобных «Дженерал трейдинг компани», она чувствовала себя чужой. Ей казалось: здесь половина покупателей знакомы друг с другом – как будто они вместе росли. Вот в том-то и дело, подумала она. На их лицах читается уверенность, которая пришла к ним вместе со знатным происхождением, превосходным образованием. Такое не купишь ни за какие деньги; такого не достигнешь с помощью хирургического скальпеля. Такая врожденная уверенность либо дана от рождения, либо нет.

Вера постучала по стеклянной витрине, привлекая к себе внимание, и попросила неправдоподобно красивого продавца показать ей бумажник крокодиловой кожи.

– Чудесный подарок, – уверял ее Адонис, отпирая витрину. – Восхитительный!

Она повертела вещицу в руках, поднесла к лицу и вдохнула аромат дорогой кожи. Потом открыла бумажник и пересчитала внутренние отделения.

– Вы не знаете, сюда помещаются доллары? Муж всегда жалуется, что английские бумажники узковаты для американской валюты.

– Сейчас проверю, – с готовностью вызвался красавец. Но прежде чем он успел повернуться, из-за спины Веры протянулась рука. На прилавок легла новенькая, хрустящая однодолларовая купюра.

– Вот, – произнес голос с американским акцентом, – попробуйте!

Вера обернулась и пораженно-недоверчиво уставилась в глаза высокому худому мужчине в черном пальто.

– С-спасибо… мм… здравствуйте! – Она неуклюже пыталась скрыть замешательство: вдруг она обозналась?

Мужчина улыбнулся:

– Здравствуйте! Ну как ужин?

Значит, все-таки он. Ее поклонник, который вчера сидел через два столика от нее.

10

– Ужин отличный, – сказала Вера.

Судя по его улыбке, он ей не поверил.

Ей нравилось его лицо, хотя его нельзя назвать красивым в общепринятом смысле слова: длинное, почти лошадиное; нос тоже длинноват и крут. Что называется, срублено топором. Зато его лицо буквально дышит теплотой; взгляд умный и в то же время веселый. Грива седеющих курчавых волос. Несмотря на седину, он выглядит моложаво. У Веры возникло странное, но приятное чувство, будто они давно знают друг друга. Его глаза, титаново-серые и гипнотически сильные, флиртовали с ней, хотя иногда во взгляде сквозила грусть.

– Вообще-то не сказать, чтобы я хорошо провела время, – призналась она. – Если честно, там было невообразимо скучно.

Вера с трудом заставила себя отвести от него взгляд. Она прекрасно понимала, что должна прекратить игру. Но так славно хотя бы ненадолго почувствовать восхищение чужого мужчины в черном свитере с воротником поло, черных джинсах и театральном черном пальто!

Почувствовать себя желанной.

Их глаза снова встретились.

– Вот видите – прекрасно умещается! – произнес за ее спиной ликующий голос.

Она обернулась. Продавец показывал ей бумажник с всунутой внутрь долларовой купюрой.

– Мм… ладно, – сказала Вера. – Я… беру его. – Она извлекла из сумки кошелек и протянула продавцу золотую кредитную карточку, а потом снова обратилась к своему поклоннику.

– Красивый бумажник, – заметил он.

– Для мужа, – вырвалось у нее, и она тут же пожалела о своих словах.

– Ему повезло. – Его глаза снова заигрывали с ней.

Отчего-то ей стало трудно говорить и думать. Запинаясь, она спросила:

– Как по-вашему… такой бумажник – хороший подарок для мужа?

– Угу. – Он потянулся к прилавку, и она ощутила запах его одеколона – сильный, мужской запах, незнакомый, но приятный. Повертев бумажник в руках, он продолжал: – Хорошая вещь. Красивая – разумеется, если вам не жалко крокодилов.

Она не могла понять, серьезно он говорит или шутит.

– А вам их жалко?

Он положил бумажник на место. Голос у него был бархатистый, выразительный, низкий.

– По-моему, с крокодилом лучше общаться в виде бумажника, а не в виде спутника в бассейне.

Вера рассмеялась.

– У вас найдется время, чтобы выпить чашечку кофе? – спросил он.

Она снова посмотрела ему в глаза. В голове включились тревожные сигналы. Ей еще нужно купить много подарков – не забыть шоколадные конфеты «Годива». Что бы она ни подарила Россу, он обидится, если не получит на день рождения свои любимые конфеты. Вера бросила взгляд на часы: 11.45. Свободного времени не больше получаса. Сегодня мама забирает Алека из школы, так что ничего страшного, если она припозднится. А Россу можно сказать, что она покупала ему подарки на день рождения.

– Конечно, – кивнула она. – Почему бы и нет?

Он протянул руку:

– Меня зовут Оливер.

– Вера. – Она пожала ему руку. У него были длинные сильные пальцы.

– Вера Рансом, – сказал он.

Интересно, откуда он знает? Может, только что прочитал ее имя и фамилию на кредитке?

Его глаза снова впились в нее.

– Вера… Хорошее имя, – сказал он. – По мнению писателя Менкена, вера – это «алогичное убеждение в существование невероятного». Вы такая?

– Наверное. – Она улыбнулась и расписалась на слипе.

Когда они спустились на цокольный этаж и вошли в кафе, Вера вначале решила заказать капучино, но потом передумала. Зеленый листовой чай лучше справится с тошнотой. Ее поклонник отнес поднос с чашками к свободному угловому столику; Вера шла в некотором отдалении, нервно озираясь по сторонам в поисках знакомых лиц.

«Успокойся, глупышка! – приказывала она себе. – Ради бога, у тебя же не любовное свидание. Ты просто пришла выпить с ним чашку чаю!»

Тем не менее, нервы ее были напряжены. Она волновалась из-за того, что ее влекло к этому незнакомцу; а еще… если Росс узнает, что она была в кафе с другим мужчиной, скандалам не будет конца. Она уселась в кресло за маленьким круглым столиком, спиной к стеллажу с цветами, от которых остро тянуло сыростью.

– Как ваша фамилия?

– Кэбот.

– Как у исследователя?

– Угу. Я его дальний родственник.

– Наверное, очень дальний, – заметила Вера.

– Почему?

– Он уже пятьсот лет как умер.

Оливер ухмыльнулся:

– Туше!

Обычно Вера пила чай без сахара, но сейчас решила, что ей нужна энергия. Она вскрыла пакетик с сахаром и высыпала содержимое в чашку.

– «Листовой чай из смеси лучших китайских сортов, обогащенный сердцевиной сахарного тростника», – торжественно процитировал Оливер, как будто читал стихи.

– Так гораздо элегантнее, чем называть это «чай с куском сахара».

Он тепло улыбнулся, и Вере вдруг стало все равно, увидит их кто-нибудь или нет. Она почувствовала себя свободной, как будто, проводя время с эксцентричным незнакомцем, она устраивала маленький бунт против тирании Росса.

– А вы? – спросила она. – Что вы покупаете здесь?

– Пришел взглянуть на список свадебных подарков – мой коллега женится.

– Неплохое место для выбора свадебных подарков.

– Вообще-то я сам посоветовал ему «Дженерал трейдинг компани». Это мой самый любимый магазин во всем мире. Такой… типично английский. Больше, чем «Хэрродс» или «Харви Николс».