Мозаика (в сокращении)

— Разумеется, мы можем подать на развод, — продолжал Дэвид, — потребовать опеки над детьми.

— Да, — воскликнула Дина, — мы можем это сделать! И тогда суд заставит Карима вернуть детей, да?

Каллас покачал головой:

— Очень в этом сомневаюсь. Я провел расследование и нашел несколько дел вроде вашего. Один отец увез детей в Узбекистан. Американский суд постановил, что дети должны остаться с матерью. Но на деле решение суда неосуществимо.

Дина не желала сдаваться:

— Вы хотите сказать, что ни одной матери не удалось вернуть детей?

— Было одно дело, — сказал Дэвид. — Отец — китаец, мать — американка. Детей вернули, после того как отцу заплатили крупную сумму. Но, насколько я понимаю, вашего мужа деньги не интересуют.

— Нет, — ответила Дина. — Значит, законным путем детей не вернуть?

Дэвид снова покачал головой:

— Вы только дадите заработать мне и поверенному вашего мужа.

— Что же, я совсем ничего не могу сделать? Ничего? Я хочу, чтобы дети были со мной. Я пройду через огонь и воду.

Дэвид опять вздохнул:

— Понимаю. Поэтому и попросил, чтобы вы зашли в кабинет одна.

Дина встрепенулась.

— Считайте, что я вам ничего не говорил, — осторожно начал Каллас. — Но кроме легальных способов есть еще и нелегальные. Я могу дать вам координаты человека, который занимается подобными делами.

— Что вы имеете в виду?

Дэвид изъяснялся довольно туманно, но в конце концов она поняла. Детей можно украсть. Похитить.

— Есть настоящие специалисты в этой области, — сказал он. — Профессионалы.

— И вы знаете таких профессионалов? — Да, идея бредовая, но что-то в ней есть.

Дэвид кивнул:

— Мне кое-что известно про одного из них. Но, насколько я слышал, он очень дорогой. Что вполне понятно. Работа опасная. И незаконная.

Опасная. Незаконная. В другой ситуации такие слова ее бы сразу насторожили. Но ситуация была особенная.

— Поэтому я даже не предлагаю вам решиться на подобный шаг. Более того, если бы вы спросили моего совета, я бы вас стал отговаривать. — С этими словами Дэвид пододвинул к ней визитную карточку, где было написано: «Грегори Эйнхорн, частные поручения». — Я вам этого не давал, — напомнил он.

— Понимаю.

— Желаю удачи, — сказал Дэвид. — Надеюсь… надеюсь, вам удастся вернуть детей, миссис Ахмад.

Дина поверила ему. Она встала, пожала ему руку. Когда они вышли в приемную, Сара с Эммелин тут же встали. Дина повернулась к Дэвиду.

— Благодарю вас, — сказала она.

Сара пристально посмотрела на обоих — видно, поняла, что они что-то скрывают.

— Мистер Каллас, — сказала она. — Я хотела спросить, можно будет к вам обратиться?

Дэвид удивленно посмотрел на нее, затем расплылся в довольной улыбке.

— Разумеется, — ответил он. — Позвоните мне, и мы договоримся о встрече.

Сара и Эм засыпали Дину вопросами. О чем это она шушукалась с адвокатом?

Дина не была готова рассказать им про вариант, предложенный Дэвидом. И сказала только, что Дэвид связался с поверенным Карима в Иордании и из этого ничего хорошего не вышло.

Эм с Сарой переглянулись и уставились на Дину.

— Девочка моя, вы точно больше ни о чем не говорили? — спросила Эм. — Ведешь ты себя как-то странно.

Дина попыталась улыбнуться.

— Может, и странно, — ответила она. — Вы уж извините, что я вас зря сюда притащила. Но я вам честно признаюсь: мне смертельно хочется домой.

Подруги не очень обрадовались, но в такси Дину посадили.

Дине нужно было все обдумать. В одиночестве. Стоит ли затевать дело не только рискованное, но и, возможно, опасное? Ведь если оно провалится, она может никогда больше не увидеть близнецов. А если она решится на этот шаг, нужно ли впутывать в эту историю Сару и Эм?

Глава 7

Деревья, росшие вокруг «Сэмюэль Филипс холл», или «Сэм Фил», как говорили ученики, купались в солнечном свете, ухоженная лужайка приветливо зеленела. Но Дина, идя по кампусу с сыном, не обращала внимания ни на что вокруг. Она думала только о том, что ей предстоит рассказать Джорди, как отец забрал близнецов и решил не возвращаться в Америку.

Скрыть ничего нельзя — Джорди все равно догадается, что что-то не так. По дороге в Массачусетс Дина ломала голову над тем, как рассказать Джорди о произошедшем. Сделать это нужно было так, чтобы он не винил в случившемся себя. Но ничего толком не придумала.

— У нас еще несколько часов до ужина, сынок, — сказала она. — Чем ты хочешь заняться?

— Честно говоря, мне нужно в книжный магазин. Составишь мне компанию?

Дина взяла Джорди под руку, притянула к себе. Какой же у нее чудесный сын! Густые черные волосы, оливковая кожа, огромные черные глаза — совсем как у его отца. У нее не было никакого настроения заниматься тем, чем обычно занимаются родители, приехавшие навестить детей. Но Джорди и так был лишен отцовской любви, поэтому она должна была постараться его развлечь. Все равно потом придется сообщить ему новость. Поэтому на ужин она пригласила двоих друзей Джорди — Брайана и Кевина.

Книжный магазин Андовера был основан в 1800 году. Находился он в перестроенном амбаре, где сделали три этажа и поставили настоящий камин.

Пока Джорди искал нужные ему книги, Дина бесцельно бродила вдоль полок.

Ее взгляд скользил по корешкам книг, и вдруг она остановилась — прочитала название и остолбенела. «Молюсь за Бобби: как мать смирилась с самоубийством сына-гея». Господи, подумала она, неужели это предостережение мне? Или напоминание о том, что, если муж увез детей в чужую страну, это еще не самое страшное? Она поняла, что рядом на полках стоят книги на ту же тему. Например, «Родные и чужие: если ваш сын гей». Книги словно обращались к ней, просили защитить Джорди. Надо обязательно их купить, решила она. Но не сейчас. Она их купит, когда вернется домой.

Боковым зрением она заметила, что к ней приближается Джорди.

— Ну, нашел, что искал? — спросила она весело.

Джорди сказал, что нашел. Она заплатила за его книги, и они вышли на улицу.

Они шли к Чейпел-авеню, и Дина вспомнила, как приехала в этот кампус впервые. С Каримом. Без Джорди.

— Пока я не поступил в университет, решения за меня принимал отец, — заявил Карим, когда Дина сказала, что Джорди можно было бы оставить в той же школе. — Но и после того я советовался с ним по всем важным вопросам.

Дина возразила, что Америка — это не Иордания и что американские дети привыкли совсем к другому. Карим посмотрел на нее чуть ли не с жалостью: мол, ты что, не понимаешь, именно это я и хочу изменить?

Дина, вспомнив все это, грустно вздохнула, и Джорди посмотрел на нее такими же, как у Карима, глазами, только взгляд у него был ласковый и заботливый.

— Что-то не так, мама?

— Да нет. Я просто подумала, до чего же у вас красивый кампус.

Лгунья, сказал ей внутренний голос. Лгунья и трусиха.

Джорди рассказал, что много фотографирует, снимает старинные здания и в кампусе, и в самом Андовере.

— Может, хочешь новый фотоаппарат? — спросила Дина. — Если ты серьезно этим увлекся…

— Расслабься, мам, — улыбнулся он, — пока мне хватит и моего старенького «кэнона». Я еще не профессионал. И тебе совершенно не нужно мне ничего дарить. У меня все хорошо. Честно.

Вот теперь, подумала Дина, теперь пора. Но момент был упущен. Джорди пошел в общежитие за друзьями, а Дина вернулась в гостиницу «Андовер». Место было приятное, в европейском стиле, с отличным обслуживанием.

Она сняла брюки и свитер, в которых приехала, приняла душ и надела один из своих лучших костюмов. На встрече с друзьями Джорди ей хотелось выглядеть как можно лучше. Интересно, они все геи, подумала она. Или какие? Нормальные? Гетеросексуалы? Она ненавидела себя за эти мысли, но ничего не могла поделать.

Быть может, если бы она прочитала все эти книги, которые увидела в книжном магазине, она бы многое поняла и нашла верный тон общения с сыном-геем. Ведь она обязательно должна быть ему хорошей матерью.