Казино "Шахерезада"

Чувства к Серене Аманда прочла в глазах Страйда.

– Ты ее любишь?

– Очень, – ответил Страйд.

– Я тоже люблю Бобби. Он, конечно, сучонок еще тот, но я ему все прощаю.

– Такое дорогого стоит. – И добавил: – Пошли в спальню, может, обнаружим что-нибудь любопытное.

Ковер, закрывающий пол спальни, и мебель, сверкающая лаком, были черного цвета. Левую стену занимали два окна, между ними находилась двойная дверь, ведущая на балкон. Сквозь щели в вертикальных деревянных жалюзи Страйд увидел огни города. Недалеко от кровати стоял черно-красный шахматный столик. Темно-красного цвета простыни на кровати были скомканы. На полу, между шахматным столиком и кроватью, валялась упаковка из-под презервативов.

– Осмотри ванную комнату, – попросил Страйд Аманду.

Та исчезла в двери, расположенной рядом с кроватью.

Страйд направил внимание на массивный стол у дальней стены, на котором вперемешку валялись нераспечатанные конверты, банковские счета, мужские журналы, счета из ресторанов и отелей. Страйд опустился в стоящее рядом со столом кресло и начал просматривать бумажную груду.

– Еще таблетки нашла, – сообщила Аманда, неожиданно появляясь в двери ванной комнаты. – Экстази – навалом, но самое смешное – куча упаковок с левитрой, циалисом и виагрой.

Страйд вздрогнул и удивленно заморгал.

– Что-нибудь нашел? – спросила Аманда.

– Записных книжек и дневников тут нет, – проговорил он. – Судя по банковским справкам, на счетах у Лейна, скорее всего благодаря любезности Уокера, лежит чуть более десяти миллионов. Он много играл здесь, в различных казино, а также на Карибских островах.

– Письма от шантажистов, недоброжелателей, повестки в суд не попадались?

– Пока нет.

– Так что же послужило мотивом для убийства? Кому пришло в голову ухлопать его и зачем?

Чувствуя, как на него наваливается усталость, вызванная постоянным недосыпанием, Страйд потер глаза.

– Непохоже, чтобы он ходил у кого-нибудь в должниках. Может, мотив следует искать в любовном треугольнике? Он, Карин и таинственная брюнетка из фильма? Только вряд ли они хранили друг другу верность. И за подобное тут не убивают. Так что мы знаем о Лейне? Он баловался наркотиками, не ладил с отцом. Вот и все. Немного.

– Не исключено, что убийство совершил какой-нибудь псих.

Страйд поднялся с кресла. Он вспомнил, как мужчина, направившись за Лейном, коснулся игрального автомата, явно специально оставляя на нем отпечаток пальца.

– И эту версию сбрасывать со счетов мы не станем.

На тумбочке возле кровати он увидел сложенную газету. Страницы пожелтели. Он посмотрел на дату – газета почти трехмесячной давности. На первой странице, в самом верху, Страйд прочитал крупный заголовок: «Взрыв проложит дорогу „Ориенту“».

Почти всю страницу занимали цветные фотографии. Губернатор Майк Дюран и Бони Фиссо, стоя у макета роскошного нового развлекательного центра, пожимают друг другу руки. Демонстрационный зал старого казино в период его расцвета, сорок лет назад, с полуголыми танцующими на сцене девушками. Облако пыли над развалинами еще более старого казино, за несколько секунд полностью разрушенного взрывом.

– Тебе не доводилось видеть такие взрывы? – спросил Страйд у Аманды.

– Доводилось. Направленным взрывом уничтожили «Дезерт-инн», я тогда работала там охранником. Взрыв – это всегда крупный банкет.

Страйд кивнул. Его взгляд упал на номер городского журнала «Лас-Вегас», лежавшего под газетой с фотографией того же казино в углу обложки и ерническую подпись под ней: «Грязная тайна старого казино».

Аманда, увидев снимок с надписью, торопливо произнесла:

– Он живет выше. Если хочешь поговорить с ним, то идти недалеко.

– Кто он?

– Бони Фиссо. Ему принадлежит и весь этот комплекс, и отель напротив. Уверена, он обитает именно в этой башне.

Репутация Бони Фиссо была известна Страйду. Старый предприниматель-одиночка, представитель вымирающего вида финансовых головорезов, сколотивший себе состояние в пору экономической анархии, не признававший объединений и корпораций. Ему, наверное, уже перевалило за восемьдесят, но на газетных снимках он выглядел молодцом, вальяжным и галантным, эдаким молодящимся старичком, не желающим уступать никому – ни конкурентам, ни старости. Невысокий, примерно метр шестьдесят, ширококостный, упитанный, Бони Фиссо напоминал пожарный гидрант, который бей не бей, а не опустошишь.

– Что ты думаешь о Бони? – спросил Страйд. – Честно он ведет свои финансовые дела?

– Трудно поверить, но никто еще не доказал обратного. Управление по контролю за игорным бизнесом годами не спускало с него глаз, но не заметило ничего подозрительного. Либо он в самом деле честный бизнесмен, либо у него есть мохнатая лапа в высших кругах. Любит изображать из себя местного Стива Вина, безгрешного бизнесмена и благородного филантропа.

– Бони и Лейн имели общие дела?

Аманда пожала плечами:

– Мне об этом неизвестно. А почему ты спрашиваешь?

Страйд ткнул пальцем в газеты и журналы:

– Похоже, что Лейн интересовался его новым развлекательным центром.

– Балкон его квартиры выходит прямо на будущую строительную площадку. Если бы ему не пробили черепушку, он бы обязательно увидел и взрыв, и возрождение из пыли нового здания.

Страйд кивнул. Аманда права. В том, что Лейн почитывал сообщения о новом развлекательном центре, не было ничего необычного. И тем не менее он ощущал беспокойство. Так всегда с ним происходило, когда незначительные вещи, странные совпадения, как кусочки пазла, не складывались в картинку. Лейн вел в городе беспорядочную жизнь молодого плейбоя – наркотики, женщины, казино, вечеринки. И вдруг – месячной давности журнал у кровати. Зачем ему понадобилось хранить его? Интересовался проектом «Ориент»? Но почему?

Двухмиллиардная сделка, подписываемая человеком, подозреваемым в преступных связях, разумеется, стоит того, чтобы убрать любого, кто попытается помешать ее завершению. Однако Страйд никак не мог взять в толк, каким образом купающийся в деньгах лоботряс может стать помехой для такого прожженного деляги, как Бони Фиссо.

Страйд прошел через спальню к двойным стеклянным дверям, ведущим на балкон. Повернул ручку и вышел наружу. Вертикальные жалюзи колыхались и постукивали на легком ветерке. По балкону тянулись металлические перила. Никакой мебели здесь не было. Страйд взялся за перила, посмотрел на шумевший внизу Стрип, уходивший к северу. От ощущения громадной высоты у него захватило дух. Он представил, как Лейн, нанюхавшись кокаина, стоит тут и мечтает стать птицей, чтобы, взмахнув крыльями, вспорхнуть и вознестись ввысь. «Вот тупая молодежь», – подумал Страйд. Ему вдруг пришло в голову, что Лейн мог и вовсе не выходить на балкон. Зачем, когда в кровати лежит голая Карин Уэстермарк? Ну не она, так другая, у Лейна девушек было без счета. Для чего ему глазеть на этот Стрип, когда в полуметре от него разворачивались более привлекательные и доступные зрелища.

Страйд стоял у перил. Неожиданно он задался вопросом: «А мог бы я полететь?» Приятная прохлада обдавала его. Поздний сентябрь, прекрасное время года – лето с его изнуряющей жарой миновало, по ночам в воздухе чувствовался привкус осени. Наступал рассвет, солнце поднялось над восточными горами, обдав верхушки жарким румянцем, но долину еще окутывала ночь. Правда, ночи здесь, в стране неонового солнца, задерживались ненадолго.

Страйд вглядывался в стоящее через дорогу старое казино, собственность Бони, в его крышу, находившуюся десятью этажами ниже балкона. Темное пустынное здание казалось безжизненным. От налетавших сюда ураганов его ограждала каменная стена, за ней тянулся деревянный, наспех сколоченный забор. Не слышно ни шума подъезжающих дорогих автомобилей, ни гудения лифтовых двигателей. Несколько недель, с момента закрытия заведения, сюда являлись лишь рабочие-взрывники – дырявили стены здания, его внутренности, закладывали цилиндры с динамитом. Пройдет еще немного времени, мастер нажмет кнопку, и обычный электрический разряд, не очень-то и сильный, обрушит как карточный домик стены, и превратится некогда прекрасная «Шахерезада» в пыль и обломки.