Здесь песок чище

— Сначала прослушаем то, что мы говорили между собой несколько недель назад, а потом, что сказал Кастро несколько часов назад. Вот наши слова. — Джим поставил кассету на магнитофон и отыскал нужное место.

— "…Пентагоновцы заставили страну потратить миллионы долларов, вызвали инфляцию, но никак не могли схватить этого проклятого Зиапа. Он орудовал в течение трех десятилетий, ставя в неудобное положение генералов двух империй. Однако мы теперь всего одним выстрелом превратим его в пыль…"

— А теперь послушай, что говорит Кастро.

— "…Зиапа не смогли схватить".

— Он использует наше слово "схватить". Давай перемотаем немного назад. Слушай внимательно.

— "Возьмите Во Нгуен Зиапа. За тридцать лет войны его не смогли ни схватить, ни взять в кольцо окружения…"

Джим остановил магнитофон и встал. Взяв пачку "Полл Молл", он предложил сигарету Курту и прикурил свою.

— Может, ты и видел его вблизи, но не слышал.

— Я хорошо помню изображение. По-моему, я видел эти фрагменты, но часто выключал звук. Меня интересовало не то, что он скажет, а то, что должно было произойти. Я мог ожидать всего, чего угодно, даже конца света, но не того, что произошло.

Джим язвительно улыбнулся. Он не верил ни одному слову своего приятеля. Ему была известна история с Сюзанной, и он подозревал, что поездка в Ки-Уэст была вызвана совсем не служебной необходимостью.

— Разве, лежа в кровати рядом с красивой женщиной, можно понять, что происходит на экране?

— Ты ошибаешься, — запротестовал Курт. — Это совсем не то, о чем ты думаешь. Я уехал в Ки-Уэст полюбоваться зрелищем, и только для этого. Мне хотелось быть поближе к сцене. Меня не устраивало быть в одной из таких, как эта, холодильных камер нашей фирмы. А что касается твоих намеков, мне для этого совсем не нужно ездить так далеко.

— Ты, дружок, не забывай, что однажды я был с тобой на юге.

— С тех пор много воды утекло, Джим. Сейчас это совсем не то.

Разговор ушел в сторону. Джим Артман возвратил Кэти кассеты, и они с Куртом вышли на улицу.

Дайнас отбросил записку. Он мучился оттого, что не мог связать концы с концами. Несмотря на содержавшийся в записке совет, его продолжал беспокоить вопрос: что делать? Есть ли связь между провалом "Пересмешника" и человеком, который сейчас обличает ЦРУ? Может быть, прекратить поиск, следуя совету пессимистически настроенного автора записки? Правильно, на пути полно колдобин. Центральная фигура "Пересмешника" наверняка не выдержала бы серьезной проверки. Однако ЦРУ, ФБР, РУМО и другие звенья разведывательной машины не в состоянии объединить свои усилия. Да и кто возглавит эту работу? Даже "Альфа", прямо пострадавшая от провала, не стремится к выяснению обстоятельств. Андрес Насарио ведет себя совсем глупо. Он никак не бережет свою репутацию руководителя. Его беспокоят лишь личные финансовые дела. Банкир Патрисио, сообщив о гибели Сантоса, воспользовался этим, чтобы прикарманить деньги, предназначенные для подрывных операций. Андрес Насарио, сообщая об этом ЦРУ, удвоил сумму, продолжив начатое Патрисио мошенничество.

Когда выяснилось, что кубинец жив, ЦРУ не стало искать виновных. И так всегда, любые усилия сходят на нет, когда сталкиваются личные интересы. Каждый руководствуется принципом: что мне это даст… Дайнас пытался сопротивляться такому подходу. Полученная записка была своего рода дружеским предостережением ему. Известно, что происходит с людьми, которые уделяют излишнее внимание темным делам фирмы. Не нужно быть донкихотом. Он уже собирался сдаться, когда вспомнил про человека, который мог бы ему помочь: "Старик Мартин! Кто, если не он!"

Дайнас дал себе обещание: если Мартин не поможет, то больше он не станет никуда соваться. Уэсли Мартин. Боб даже не был уверен в том, что это его настоящее имя. Он познакомился с ним несколько лет назад, когда они работали вместе. Мартин стал его мудрым учителем еще в то время, когда Куба уже рассматривалась в качестве одного из главных объектов работы спецслужб и делалось все возможное, чтобы повсюду ставить ей подножки. Мартин не занимался тайными операциями с применением насилия. По своему характеру он больше подходил для чисто разведывательной работы. Его привлекли к организации прослушивания сети государственной телефонной связи на Кубе. Была создана специальная группа из представителей ЦРУ, НСА и специалистов из компании ИТТ, которая в свое время монопольно владела всей сетью кубинской телефонной связи и рассчитывала, что, несмотря на национализацию, она будет продолжать держать ее под контролем. Ведь оборудование этой сети было американским, а старые кубинские специалисты, по ее разумению, находились под американским влиянием. Однако этот замысел провалился: Кастро стал заменять американское оборудование советским, а попытки вести вербовку среди работников телефонной сети оказались безуспешными.

В 1962 году Мартина перевели на аналитическую работу, а спустя четыре года он перешел в государственный департамент. Мартин был консультантом при подготовке чилийской операции.

Его способности высоко ценились в Управлении, и поэтому, когда в 1974 году Мартин вышел на пенсию, у него там остались прочные связи. Для него не было слова "невозможно", не было закрытых дверей, не было хмурых лиц. Его преданность делу была выше любых подозрений. Достаточно сказать, что он отказался от большой суммы денег, предложенной ему одним издательством, которое в коммерческих целях хотело заняться "полосканием грязного белья" ЦРУ.

Как разыскать сейчас Мартина? Боб, полистав старую телефонную книжку, набрал нужный номер в Далласе. Через некоторое время он услышал в трубке голос старого друга, а на следующий день Боб вылетел для встречи с ним.

— Ты совсем не изменился, Мартин! Только добавил несколько фунтов да, кажется, несколько седин. А в остальном ты выглядишь как юноша.

Мужчина с большой лысиной, полным лицом и пышными черными усами с проседью, развалясь в кресле, попыхивал трубкой. Он отрицательно покачал головой:

— Годы оставляют свои следы. Может быть, не столько внешние, сколько внутренние. Но следы всегда остаются.

Дайнас приступил к делу без всякой горячности. Ему важна была первая реакция собеседника, чтобы определить, как правильно излагать факты. Постепенно он перешел к деталям, с удивлением обнаружив, что Мартину все было хорошо известно, несмотря на положение пенсионера.

— Служба иммиграции и ФБР заметили за ним кое-что?

— Конечно, как он только приехал…

— Но это еще ни о чем не говорит. Они всегда стараются найти какую-нибудь зацепку. В противном случае могут подумать, что они работают плохо или недостаточно хорошо…

— Вызвал сомнения способ, которым воспользовался Сантос для бегства с Кубы. Я имею в виду судно, которое он украл у собственного отца.

— Это характеризует его лишь как сына. Его отец, конечно, принадлежит к числу состоятельных людей. У него было судно, и Сантосу пришлось украсть его.

— Его отец небогатый человек. Сантос украл катер потому, что его отец коммунист и не позволил бы ему…

— Коммунист владелец судна? Этого не может быть. Тебя не разыграли? Или он не коммунист, или это судно не его. Будь осторожен, кражу судна легко инсценировать. Это уже может быть зацепкой.