Диверсанты

- Я ждала, ждала и начала злиться по-настоящему. Рой портил все удовольствие, лишал праздничный вечер всякой торжественности, принижал мой триумф. Позвонили в дверь. Я отомкнула, и полицейские хлынули внутрь. Двое ухватили меня с боков и внезапно защелкнули на запястьях... эти штуки. Наручники. Соседи высыпали поглядеть, как блистательную миссис Эллершоу волокут к автомобилю, точно последнюю уголовницу... По закону мне разрешили сделать один телефонный вызов, и я набрала номер адвокатской конторы, где служила. К несчастью, на месте оказался лишь Уолтер.

- Уолтер?

- Уолтер Максон. Молодой поверенный, ставший сотрудником Барона и Уолша незадолго до того. Собственно, Уолтер был годом старше меня, да вот опыта не имел, по сути, никакого. Должна сказать, он примчался немедля, но справиться с этими выродками, конечно же, не сумел. Убеждал, цитировал судебно-следственный кодекс - да только на беднягу наорали в ответ и велели проваливать. Неопытен был Уолтер...

Отхлебнув кофе, Мадлен перевела дыхание, сощурилась, уставилась в пространство за моей спиной.

- А затем начался допрос. Нескончаемый, многочасовой. Где твой муж? Куда убежал? Кто известил его, кто помог ускользнуть прямо из-под носа у сыщиков? Где вы должны повстречаться?.. Когда вы должны повстречаться? Не понимаешь, подлюга?! Тупая тварь, не лги, нам известно все!.. Не твоя, что ли, подпись на квитанциях об уплате за пользование банковским сейфом? А ну, довольно корчить великую барыню, здесь не поместье, здесь участок! Тебя на горячем поймали, спесивая дрянь! Сознаешься - обойдется тремя-четырьмя годами! Запрешься - на стул угодишь электрический! Уолтер возражал, возмущался... Его попросту выставили вон...

- Дальше.

- Дальше меня отправили в каталажку. Я так беспокоилась о Рое, так ошарашена была, что и не противилась... А ночью увидела вещий сон. Если это был сон, разумеется... Поутру пришли надзиратели, объявили, что Уолтер договорился о временном освобождении. Посмотрела в зеркало - и себя не признала. Впрочем, это уже не играло роли. Рой погиб.

Глаза Мадлен заблестели. Столько лет миновало, а женщина все еще оплакивала потерянного супруга. Или, напомнил я себе, притворялась, что оплакивает.

- В конторе, куда я пришла к середине дня, царили холод и сдержанность. Я считалась ценным приобретением, и в одночасье сделалась обузой, позорным пятном на репутации Барона и Уолша. Да, Вальдемар вел себя весьма благородно. Предоставил оплачиваемый отпуск, предложил защищать на суде. Свое дело Вальдемар Барон знал до тонкостей; но даже сумей он меня выгородить, надежду на дальнейший профессиональный успех я потеряла...

Карканье внезапно возобновилось. Черные крылья захлопали, обе вороны взвились и проворно устремились прочь. Летает ворона безо всякого изящества, но при нежданном испуге скорость развивает изрядную.

- Следствие, суд, - безразличным голосом сказала Мадлен, - затем приговор и этапы, этапы; от одного чиновника к другому, из паршивой тюрьмы во вшивую - через полстраны, до самого Форта Эймс. Я приехала туда настоящим человеческим обломком. Предыдущая жизнь просто не подготовила меня к подобным испытаниям, унижениям, окрикам, грязи, неудобствам... Тараканы, блохи, вши... В уборную - по просьбе... Умываться - по утрам... Лишь гораздо позднее поняла я, что все было подстроено.

- Разве?

- Да. Меня решили сломить. Убить, как Роя, не решились: больно в глаза бросилось бы; а раздавить, уничтожить опасную особу морально, сделать безразличной ко всему на свете - постарались. Неженка, выросшая в тепле и довольстве, оказалась очень уязвима. Своего они добились... Почти...

Из лесу, откуда снялись вороны, донесся пронзительный предупреждающий свист. Я перегнулся, ухватил спутницу за руку и свалил наземь, опрокинувшись вослед со всевозможной поспешностью.

На опушке грянуло крупнокалиберное охотничье ружье, заряд проныл над самыми нашими головами, ударился о бетон, умчался вдаль рикошетирующими свинцовыми брызгами. Мы уцелели еще и благодаря столику, принявшему часть увесистых дробинок на крышку.

Снова грохнул выстрел. Но целился неизвестный уже не в нас, а куда-то в сторону. Ему ответил сухой треск автоматического пистолета. Воцарилась тишина.

- Ух, дьявол! - благочестиво произнес я. - Полежите чуток, не шевелитесь... Он мог явиться не один. Целы?

- Кажется. Я повысил голос:

- Поднимаюсь! От опушки отозвались:

- Давай, все чисто!

Двое мужчин стояли рядом, разглядывая лежавший у ног большой, почти бесформенный предмет.

- Если не боитесь глядеть на покойников, - заметил я, - давайте приблизимся. - Мадлен ответила:

- Покойников не боюсь. Живые люди куда страшнее.

Внезапная враждебность ее тона удивляла, однако я решил рассуждать об этом попозже. Убитый - среднего роста парень - был одет в зеленую ветровку, джинсы и потертые спортивные туфли. Все окровавлено: очередь из девятимиллиметрового "люгера" - не шутка. Тяжелый двенадцатикалиберный дробовик, ремингтон-1100, валялся поблизости.

Я обозрел морщинистую крестьянскую физиономию Джексона, уставился в светло-голубые глаза напарника.

- Допрашивать как намереваешься: посредством спиритического сеанса? Ведь велели же брать живыми, верно, amigo?

- Я с дробовиками не шучу, - спокойно молвил Джексон. - А очередным патроном он собирался изрешетить Марти. Вот и успокоили.

Второй агент, плотный, темноволосый человек, улыбнулся мне. Я кивнул в ответ и слегка осклабился, ибо после чикагских похождений проникся к молодцу искренней симпатией. Толковый малый.

Не беда, случается, что взять неприятеля теплым попросту немыслимо. Но мы опять очутились на первом поле милейшей игры, навязанной заботливыми коллегами.

- Ладно, установите личность и уведомьте меня. Ежели сможете, конечно. Пойдемте, миссис Э., пора и в дорогу трогаться.

Но Мадлен отдернула руку и некоторое время постояла, пристально рассматривая убитого. До самых сумерек мы не обменялись больше ни единым словом.

Глава 4

Маленький мотель наполовину пустовал, и получить в нем два смежных номера не составило ни малейших трудов. Правда, оба числились двуспальными, но счета мои все равно оплачивает Дядя Сэм, а посему на дополнительные путевые расходы я взираю совершенно хладнокровно. Портить Мадлен первую свободную ночь, заставляя женщину безопасности ради разделять со мною комнату, было бы и грубо, и неразумно.

Вдобавок, женщина изрядно рассердилась на своего телохранителя по причинам, пока что загадочным.

- Как насчет ужина через полчаса? - полюбопытствовал я, внося пожитки и распределяяих по разным помещениям.

- Как вам угодно, мистер Хелм, - отозвалась Мадлен безо всякой приязни.

- Хотите чуток выпить - имеется бутылка. Вы, если не ошибаюсь, любили пропустить коктейль перед едой. Здешний ресторан спиртным не торгует, а бар напротив кажется истинным притоном.

Спутница промолчала.

- Хотите, или нет?

- Не откажусь... Послушайте, на кой ляд нужно продолжать спектакль? Отныне мы оба знаем, в чем дело, знаем, какая роль отводится мне, какая - вам... Зачем разыгрывать комедию?

- А что, собственно, стряслось? Признаю: парня преднамеренно выманили из укрытия, и, к сожалению, продырявили. Но я ведь и не утверждал, будто служу в обществе милосердия. Живым негодяя стоило бы взять по единственной причине: кое-что знает и наверняка заговорил бы.

Мадлен сделала возмущенный жест.

- Мне б-безразлична его участь! М-мое собственное милосердие... испарилось в т-тюрьме!

- Тогда и впрямь не понимаю.

- Использовали миссис Эллершоу, к-как п-приман-ку, д-да? На ж-живца удить изволите? Я изрядно удивился.

- Но это ведь само собою разумелось, и вы производите впечатление умной женщины, многое понимающей без дополнительных разъяснений! Предупредил: буду беречь от опасности. Растолковал: надобна ваша помощь. О какой же иной помощи речь могла идти? Живцом работаете, согласен.