Чекисты рассказывают. Книга 7-я

— Он что же, занимается и контрабандой?

— Мелкой, Алексей Иванович. Торгует джинсами. Но и она не доказана.

— Доказывать надо то и другое. Не совсем только вяжется одно с другим. Зачем агенту спецслужб заниматься контрабандой?

— Может, мало платят.

— Может быть, может быть, — повторял генерал, прохаживаясь по кабинету.

— Не мешает основательно посмотреть за Рамони, Чукриным и Вартановым. Если сидит у нас агент, он может проявить себя во время флотских учений, попытается собрать информацию, сообщить в свой центр о появлении советских военных кораблей. Нам остается предусмотреть все без исключения. Это может вывести на след. Даже если сразу мы не обнаружим агента, то наверняка кого-то из них вычеркнем из списка. Работы поубавится.

— Поручаю вам, Николай Васильевич, разработать все в деталях. Если что-то не ясно или в чем сомневаетесь, говорите сейчас, обсудим.

— Полагаю необходимым, Алексей Иванович, вести дело к захвату с поличным у полигона контрабандиста, но предварительно зафиксировать действия Рамони на борту «Амалии» во время учений. Пентагону и ЦРУ везде мерещатся наши ракеты. Попросим военных соорудить еще один макет. Проверим реакцию помощников. Может, еще кто-нибудь полезет к полигону.

— Согласен. Разработайте операцию так, чтобы все выглядело предельно убедительно. Не переборщите с ракетами. Не забудьте предусмотреть плотный контроль эфира. Когда все будет готово, обсудим план действий с непосредственными исполнителями.

Оксана уселась за кухонный стол. Петр Филиппович уже позавтракал и ушел на работу.

— Мама, можно к нам зайдет мой знакомый?

Без согласия родителей она не смела пригласить домой Эдика, а он все настойчивее просил Оксану познакомить его с отцом.

— А что он за человек? — спросила мать.

— Его зовут Эдик, он работает барменом в ресторане «Бригантина».

— Кем работает? — переспросила мать.

— Барменом.

— Надо отцу сказать. По-моему, пусть приходит. От судьбы никуда не уйти.

— Что ты, мама? Какая там судьба. Просто хочет с вами познакомиться.

Оксана поцеловала мать, взглянула на себя в зеркало и поспешила на работу.

Петр Филиппович вернулся домой усталый, молчаливый. Как обычно, вымыл руки, подтянул гирю ходиков и уселся за стол. Варвара Федосеевна собирала ужин.

— Как там у Оксаны идут дела? — осведомился он.

— Жених хочет зайти.

— Чей жених?

— Не мой же, Оксаны.

— Кто он такой? Что-то она ничего не говорила раньше.

— Бармен.

— Терпеть не могу всяких барменов. Значит, лентяй, а может, и разгильдяй. Пусть приходит, я на него погляжу.

Эдик вырядился по последней моде — узкие джинсы были подвернуты, рубашка с короткими рукавами расписана вдоль и поперек газетными полосами на английском языке, на шее золотая цепочка с каким-то африканским амулетом. На плече иностранная сумка с бутылкой коньяка.

В таком виде он и предстал перед Шепелюком.

Петр Филиппович был одет по-домашнему — в клетчатой рубашке нараспашку. Эдик прошел по комнате, рассматривая висевшие фотографии. На одной из них узнал молодого сержанта, хозяина дома с орденом Славы и медалью «За отвагу».

— Воевали? — спросил Эдик.

— Пришлось.

— А сами откуда будете?

— Белгородские мы.

— В той провинции не бывал, — небрежно проронил Эдик.

Петр Филиппович тут же хотел ему высказать свое мнение в отношении провинции, но сдержался, хотя момент был подходящий: Варвара Федосеевна и Оксана ушли на кухню готовить чай.

— Не надоело быть барменом?

Эдик фыркнул, передернул тоненькими черными усиками.

— Петр Филиппович, а можно у вас подработать? — спросил он.

— Как это подработать? Летунов не держим.

— По-моему, одному в бригаде вы делаете скидку.

Новичок Толик, приятель Эдика, временно устроился в бригаду грузчиков Шепелюка. Их вместе отчислили с третьего курса института. Эдик с помощью тетки пристроился барменом, а Толик долго болтался по городу без дела, занимаясь мелкой фарцовкой, потом кончил курсы крановщиков.

— В армии служил? — усаживаясь за стол, спросил Петр Филиппович.

— Нет, с детства я не отличался здоровьем...

— Понятно, — не дослушав, сказал Шепелюк.

Эдик достал из сумки бутылку «Наполеона», которым хотел удивить хозяина. От чая отказался, попросил чашечку черного кофе и разрешения закурить.

Умудренный опытом Шепелюк почувствовал, что Эдику что-то нужно от него.

— Зачем тебе подрабатывать? Место у тебя неплохое. Презенты получаешь. Чего еще? Сыт, пьян и нос в табаке.

— Если откровенно, собираю монету на машину. Это не роскошь, а средство передвижения.

Он открыл бутылку, протер с профессиональной ловкостью салфеткой горлышко, попросил рюмки.

— Петр Филиппович, возьмите меня на поденную работу, — добивался Эдик.

Он хотел налить коньяку хозяину, но тот накрыл рюмку ладонью, сказав, что предпочитает «Столичную».

— Поденщиков не принимаем, — резко ответил он.

— Тогда приду помогать Толику безвозмездно, на благо отечества. Можно?

— Приходи.

Эдик оживился. Рассказал случай, как подзаработали в порту какие-то грузчики, получив от иностранцев по несколько пар джинсов.

Оксана увидела, как помрачнело лицо отца, и поторопилась выйти с чашками на кухню.

Шепелюк понял намерение «жениха».

— Что с тобой делать? Позвони через недельку.

Вечером, когда рабочий день уже закончился, в кабинете генерала раздался телефонный звонок. Алексей Иванович снял трубку

— Товарищ генерал, докладывает дежурный, майор Евдокимов. К вам пришел заявитель, товарищ Шепелюк Петр Филиппович.

— По какому вопросу?

— Говорит, что хочет лично вам изложить...

— Проводите ко мне.

— Есть.

Алексей Иванович усадил Шепелюка в кресло у письменного стола и спросил:

— Как там портовики справляются с планом?

— Наша бригада идет с превышением плана, а вот за весь порт затрудняюсь сказать. Хозяйство большое. Вагонов часто не хватает, краны простаивают.

— Я вас слушаю, Петр Филиппович.

— Не знаю, с чего и начать. В общем, так — на прошлой неделе ко мне домой напросился знакомый моей дочери Оксаны — Эдик, по фамилии Вартанов. Молодой парень, высокий, с усиками, одним словом — щеголь. Работает барменом в ресторане. Ну подумали мы с моей Варварой Федосеевной, зачем же он пришел. Стал я прислушиваться, куда гнет парень. Просился в бригаду ко мне, но оформляться на работу, как положено, не собирается. В бригаде работает его дружок Толя Красноштан. Из разговора с барменом я понял, что замышляют они какую-то операцию с джинсами или еще что-то. Я должен закрыть глаза на все, что они будут вытворять. Этого сделать я не могу, вот и пришел к вам.

— Петр Филиппович, а какие вы грузы обрабатываете?

— Грузим на иностранные суда пиломатериалы в лесном порту. Выгружаем что придется.

— А что собою представляют пиломатериалы?

— Доски, брусья, сложенные в большие пакеты. Кран подцепляет и прямо в трюм.

— Ну а если в обратном порядке — груз с борта на берег?

— Можно и так.

— Значит, можно и контрабанду в пакете сюда-туда переправлять?

— Мои хлопцы этим не занимаются, — твердо сказал Шепелюк.

— Я пытаюсь понять, что может сделать крановщик и Вартанов, поскольку он просил вас закрыть глаза. На что закрывать глаза?

Петр Филиппович понял генерала и согласился с ним — вполне возможно использовать груз для перемещения контрабанды.

— Скажите, Петр Филиппович, бывают случаи, когда, скажем, подняли на борт пакет досок, а он чем-то не понравился приемщику? Как с ним дальше поступают?

— Это редко бывает.

— Но бывает?

— Бывает. Значит, попался брак. Пакет с борта на берег. Крановщик это мигом сделает, но по команде.

Генерал пригласил Николая Васильевича и познакомил его с бригадиром, пересказал вкратце существо заявления.