Тени на стене
Тени на стене читать книгу онлайн
Новая книга Михаила Пархомова возвращает нас к суровым дням Великой Отечественной войны. Ее герои — бойцы невидимого фронта, люди, которые скромно говорят о себе, что “причастны к разведке и контрразведке”. Автор рассказывает об их мужестве и настойчивости, о том, как они с честью выходят из самых сложных и запутанных положений. Он ведет читателя в осажденную Одессу, в снега Подмосковья, в пески Кара-кумов — туда, где в те неблизкие уже годы решалась судьба войны. С теплотой и симпатией раскрывает он сложные и вместе с тем цельные характеры военных моряков Василия Мещеряка и Петра Нечаева, судьбы которых прослеживаются в романе наиболее полно, а также тех, кого они встречали на своем ратном пути.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Огонька не найдется? — как ни в чем не бывало спросил Мещеряк.
— Вот… — майор протянул ему коробок.
Чиркнув спичкой, Мещеряк упрятал слабый язычок пламени в свои широкие ладони. Впереди отчужденно блестела тропинка к дому Локтева. Никаких следов на ней разглядеть не удалось. Да он, признаться, и не надеялся на такую удачу.
Только использовав с десяток спичек, он раскурил наконец свою цигарку и затянулся. Он был признателен Нечаеву за то, что тот оказался догадлив и не пришел на помощь, протянув зажигалку. Как будто у Мещеряка своей не было.
— Возьмите… — он вернул майору опустевший коробок.
— Еще… долго? — В голосе майора Петрухина прозвучала плохо сдерживаемая ярость. Он не позволит себя дурачить!..
— Еще две–три затяжки, — ответил Мещеряк. Он не собирался посвящать майора в свои планы. Чувствовал, что Петрухин его не поймет.
Горький дым словно бы освежил его. И Нечаева, кажется, тоже — Мещеряк с удовольствием отметил, что Нечаев приободрился.
Затоптав окурок, Мещеряк снова посмотрел на притихший коттедж. По его фасаду спокойно и ровно светились три окна. Свет, падавший на крыльцо, обнажил ребра ступенек, с которых скололи наледь, и Мещеряк машинально сосчитал их. Одна, две… пять. Его память всегда фиксировала такие незначительные детали.
— Кончили? — майор решительно шагнул в палисадник, и Мещеряку не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
Поднявшись на крыльцо, майор требовательно и властно позвонил. Он с такой силой нажал на кнопку звонка, что тот испуганно задребезжал и замолк.
За дверью послышались шаги.
Открыл им хозяин. Высокий, сухопарый, со сросшимися на переносице бровями. Он был встревожен. Голову он держал чуточку набок. На нем были мятые брюки и полосатая фланелевая куртка.
— Прошу вас, входите… — произнес он, по–волжски окая. Каждое произнесенное им слово становилось как бы круглым. — Вешалка за дверью, в углу.
Майор Петрухин молча расстегнул полушубок. Последовав его примеру, Мещеряк с Нечаевым тоже сняли шинели. Потом, пригладив волосы, Мещеряк шагнул в столовую.
Это была большая комната о трех окнах, чистая и просторная. Белые стены, белый потолок… Напротив двери стоял тяжелый дубовый буфет с посудой, в углу покачивалось кресло–качалка, в котором, очевидно, до их прихода нервничал хозяин дома, а за обеденным столом на простом венском стуле вполоборота к двери все еще сидела женщина с пепельными волосами, стянутыми на затылке тяжелым узлом. Когда Мещеряк появился в дверях, она подняла на него свои чистые и ясные глаза.
— Моя жена, — сказал Локтев, — Анна Сергеевна.
В столовой был еще клеенчатый диван с высокой спинкой и двумя валиками.
Мещеряк молча поклонился. Жена конструктора была молода, гораздо моложе мужа, и красива той острой л резкой красотой, на которую больно долго смотреть. Оттого, должно быть, и Нечаев так смутился, что потупил глаза… От Мещеряка это не укрылось. Однако он притворился, будто ничего не заметил, и машинально пересчитал стулья, стоявшие вокруг стола. Их почему–то было семь.
Мещеряк уже работал.
— Садитесь, — предложил Локтев. — Мы вас ждем… Недавно я опять позвонил, и мне ответили, что вы уже выехали. Телефон? — он перехватил взгляд Мещеряка. — Телефон в моем кабинете. Надеюсь, вы простите мое нетерпение… Мы с женой еще не ложились.
Взглянув на Нечаева, который все еще не поднимал глаз на Анну Сергеевну, Мещеряк невольно улыбнулся. Но голос майора Петрухина заставил его насторожиться.
Майор напустил на себя торжественную милицейскую важность. Его невыразительное лицо стало суровым и строгим. Положив на скатерть тощую дерматиновую папочку с тесемочками, он собирался без околичностей приступить к делу. Антимонии разводить ему некогда. Будет куда лучше, если Локтев все выложит. Начистоту.
Сказав это, Петрухин откинулся на спинку стула. Был он не в синей милицейской форме, а в обычной военной гимнастерке. Итак, он слушает.
Конструктор закашлялся.
— Время дорого, — предупредил майор.
Не снимая рук со стола, он многозначительно и, как ему, очевидно, казалось, проницательно посмотрел на конструктора, теребившего бахрому скатерти, а потом на его жену. Взгляд Петрухина как бы вопрошал: «Ну–с, что вы скажете в свое оправдание?..» Зачем Петрухину доказывать их вину. Пусть–ка они лучше попытаются доказать свою невиновность.
Но тут снова раздался звонок, и Локтев, извинившись, вышел. Вернулся он в столовую вместе с тучным человеком, затянутым в военный китель.
— Подполковник Белых, — представил его Локтев.
Подполковник слегка наклонил лобастую голову. На его птичьем носу взблескивали стеклышки старомодного пенсне.
Белых, работавший на заводе военпредом, был давно дружен с конструктором, и Локтев, не ставя подполковника в известность о случившемся (о таких вещах лучше не говорить по телефону), все же счел своим долгом позвонить ему. Когда? Минут сорок тому… Но какое это имеет значение? Он, Локтев, попросил подполковника срочно придти.
— Поднял меня, понимаете ли, с постели, — пояснил Белых. — Скажите, что–нибудь случилось? У вас, дорогой мой, был такой голос, что я…
Локтев, однако, не успел ответить. Майор Петрухин властно перебил его. Постукивая карандашом по своей дерматиновой папочке, он сказал:
— Ближе к делу. Итак…
— Присядьте, товарищ подполковник, — Мещеряк придвинул ему стул. — Боюсь, что дело серьезное.
— Благодарствую… — Подполковник грузно опустился на стул и протер платочком стеклышки пенсне.
— Итак… — повторил майор Петрухин, глядя на конструктора.
— Не знаю, право, с чего начать… Сегодня вечером… Нет, пожалуй, придется начать издалека… Какое–то случайное стечение обстоятельств. Нет, я опять не то говорю… Я, разумеется, понимаю, что вас интересуют только факты. Но сейчас я просто не способен… Вы должны меня понять. Я постараюсь рассказать все, а вы уж сами решайте, что важно, а что нет… Постараюсь припомнить…
— Вот именно, — многозначительно произнес майор Петрухин. — Мы вас слушаем.
Мещеряк закрыл глаза. У него было такое чувство, словно в столовую залетела какая–то пичуга и бьется в ней, натыкаясь на стены. Этой пичугой был голос Локтева. Вышагивая по комнате из угла в угол, Николай Николаевич Локтев отрывисто бросал слова. Он не скрывал своего волнения, своей растерянности. Кто мог знать, что такое случится? И где, в его собственном доме?.. Когда он приближался к сюлу и останавливался возле жены, она пожимала его руку, как бы прося успокоиться.
У Локтева были умные глаза. Но когда он отходил от стола, освещенного пятилинейной керосиновой лампой (силовая завода, снабжавшая электроэнергией поселок, отключала «жилой сектор», когда в одиннадцать, а когда в половине двенадцатого), его изможденное лицо становилось как бы гипсовым, и на нем пусто чернели глазницы.
Сбивчивый рассказ Локтева сводился к следующему.
Несколько дней тому назад, а точнее в среду, конструктор простудился на полигоне. Там испытывали… Впрочем, уточнять нет необходимости. Так вот, врачи запретили Локтеву выходить из дому. Категорически. И он, чтобы не терять времени даром («Трудно, знаете ли, сидеть без дела, когда каждая минута на учете»), попросил привезти ему небольшой чертеж. Это никого не удивило — такие случаи бывали и раньше, и третьего дня подполковник Белых лично доставил Локтеву на дом чертеж детали «16–а».
— Я привез его на машине, — подтвердил Белых. — Мне было по пути. Я ведь живу поблизости.
Обычно Локтев работал дома по вечерам и ночью. Тогда легче сосредоточиться. Все в доме спят, никто не мешает…
— Нельзя ли уточнить, кто именно может вам помешать? — спросил майор Петрухин.
— Ну, жена, сынишка… — Локтев остановился в недоумении. — Можно продолжать?
Мещеряк ему кивнул. Разумеется.
Но сегодня… — нет, теперь уже надо говорить — вчера, — Локтеву не удалось поработать. Часов в восемь вечера к ним пришли гости. Решили его навестить. Кто именно? Подполковник Белых (подполковник кивнул), инженер Мезенцев из механосборочного цеха с женой и Вера Васильевна. Ее все знают. Одинокая женщина. Ее муж, который был заместителем директора завода, теперь в армии. Как его фамилия? Титов, Виталий Арсентьевич Титов…